— Макс? — Павел быстро сбросил куртку и перекинул с плеча длинную косу.

Он прошел в комнату, внутри царил полумрак. Комната была заполнены дымом. Макс сидел сверху на Рыжем. В зубах была сигарета, но явно не простая. Приспущенные джинсы. Омега обхватил любовника за шею и размеренно двигался вверх вниз, покуривая косяк. Мелка дрожь, руки альфы гуляли по телу парня. Тихие стоны и всхлипы Максима заставили Павла покраснеть. Казалось, что проститутку не должны смущать такие сцены. Это и не было смущением, это была злость. Омега был в гневе. Паша резко подошел и силой стянул Максима с Рыжего. Оба были напуганы и растеряны. А Паша лишь зло смотрел на альфу.

— Ублюдок! — прокричал омега. Павел развернулся и пошел к выходу. Рыжий вскочил с койки и побежал за ним.

— Паша! Паша! Стой! Да ты чего?

Омега с силой оттолкнул, повисшего на руке альфу.

— Что это за ревность! Паш! — Рыжий, резко развернувшись, ударил Павла по лицу. — Ты же такая же шлюха. К чему роль святого и невинного?

Паша съехал по стене на пол. Он закрыл глаза руками и заплакал. Рыжий тут же сел рядом.

— Ну ты чего? Пашенька, я не хотел тебя обидеть. Ты же знаешь, ты для меня самый особенный. Ты же его копия. Когда Антоха привел тебя в бордель, я сразу почувствовал близость, родство. Егор у нас в семье был красавчиком. Он первый из дерьма вылез, а я … Я убил его. Мы с детства близки были. Пусть разные отцы, он омега, а я альфа, но он единственный жалел меня. Я втянул его в этот разврат, по моей вине чокнутый ублюдок расчленил его. Нужно было просто подождать, а я раздвинул его ноги перед клиентами и заставил зарабатывать своей красотой по-другому, не на подиуме, а на панели. Антоха тянулся за ним, хотел быть классным, но он лимита, а мы Питерские.

— Зачем ты мне все это говоришь?

— Ты мне нужен, Паш, с кем бы я не спал, я всегда вернусь к тебе!

Рыжий поцеловал Павла, держа его за подбородок, впиваясь в губы.

***

Апрель, 2007

Время шло. Рыжий пытался играть роль примерного альфы, что выходило крайне неубедительно. Он пытался уделять больше времени Паше. Даже пару раз сходил с ним на консультацию.

С Максом Павел прекратил общение. В нем играла ревность. Да и предательство друга острым ножом упиралось в сердце, тем более, что он до сих пор винил его в смерти Антона.

Весна была в самом разгаре. Апрельская теплая погода с легким дождиком, от которого уже веяло летом. Тепло пришло в город уже давно. Свежая зелень появлялась на все растениях. Павел оказался один, когда отошли воды. Состояние паники и ужаса. Он вызвал скорую.

Паша мучился почти двенадцать часов прежде, чем ребенок родился. Павел был счастлив, когда на него положили маленький пищащий комочек.

За время пребывания Павла в роддоме Рыжий пришел к ним с Егором лишь один раз. Он был не трезв, и Паша предпочел побыстрее спровадить его, было стыдно перед другими омегами, лежавшими с ним. Все они были из хороших семей с любящими альфами, которые каждодневно таскали им вкусности. Павла это немного огорчало, ведь в свой приход Рыжий и цветка ему не принес, но он стойко держался, тем более другие омеги его подкармливали и ободряли.

Из роддома Павла встречали ребята и Макс. Рыжего среди них не было, зато приехал Заславский. Его появление было неожиданно для омеги, но щедрые подарки и внимание были сейчас необходимы ему.

Возвращаться домой с ребенком было страшновато, но друзья уверили, что все в порядке. В квартире Рыжего действительно было убрано. В углу их спальни стояла старенькая кроватка, рядом небольшой столик, игравший роль пеленального, в углу набросаны разные пакеты с детскими вещами.

Паша уложил Егора в кроватку, а сам принялся разбираться. Ему на помощь пришел Макс. Сейчас общество омеги было очень кстати. О старых обидах никто не вспоминал. Они вместе разложили вещи Егора по полочкам шкафа.

Павел пошел на кухню разогреть детскую смесь, а Макс остался с ребенком. Он осмотрел спящего малыша. Ему он показался очень хорошеньким.

— Наверно, омега, — проговорил шепотом Максим. Он поглаживал мальчика по боку, покачивая кроватку.

Паша аккуратно вернулся в комнату, чтобы не нарушить идиллию, но Макс его заметил.

— Как тебе повезло, Паш! Какой он классный. Так и хочется его обнимать!

— Хочешь покормить его? — Паша протянул теплую бутылочку другу.

— Ты серьезно?

— Вполне.

Паша вытащил просыпающегося мальчика. Он положил его на руки севшему в кресло Максиму. Малыш жадно присосался к бутылочке.

— Как ты его родил?! Он такой огромный. Мне кажется, живот у тебя был меньше.

Паша засмеялся. Сейчас ему было хорошо и единственное, чего он боялся, это возвращения Рыжего.

***

Май, 2007

Павел терпел пьяного альфу и его выходки, нередко и стали откровенные побои. Несколько раз он порывался уйти, но мольбы Рыжего его останавливали.

От отца малышу досталось только отчество. С этого все и началось. Рыжий не мог поверить, что Павел так поступит, но альфа сам виноват, не явившись в ЗАГС. С Пашей они не расписаны, а только со слов омеги такие дела не делаются. Так и стал мальчик Егором Сергеевичем Пустоваловым.

Малыш оказался крайне беспокойным. Это выматывало все силы из бедного Павла, а Рыжего лишь раздражало, если он находился дома. Альфа пару раз даже накрывал сына подушкой, когда Паша был вынужден оставлять ребенка с ним. Рыжий не сдерживал себя в выражениях и даже угрожал, что выкинет это крикливое исчадие на помойку, если Паша его не заткнет.

Внезапно Рыжий пропал. Это были по-настоящему спокойные и счастливые дни для омеги. Паша делал что хотел, он спокойно заботился о сыне и не боялся за свою и его жизнь. Альфа объявился на пятые сутки. Грязный, вонючий и побитый. С порога, шатаясь, он отпихнул Павла и направился в комнату, где спал Егор. Паша потянул его за руку, но Рыжий грубо отпихнул омегу.

Зайдя в комнату, Рыжий склонился над кроваткой. Он взял сына на руки и бросил его на постель. Мальчик тут же проснулся и закричал. Павел в ужасе вбежал в комнату. Он схватил сына на руки.

— Собирай его, — альфа еле проговорил фразу.

— Зачем?

— Я проиграл его в покер пацанам. Собирай!

— Что?

Это последние, что услышал Павел. Остальные его действия были как в тумане.

========== Часть 14 ==========

Двое альф быстро проскочили мимо турникетов в школе. Их не смутили ни крики охранника, о том, что пора бы уже обзавестись пропускной карточкой, ни перевернутое ведро уборщика.

Молодые люди быстро пробежали на третий этаж. Добравшись до нужного кабинета, они еще несколько минут решали, кто пойдет первым. Своеобразная очередь. Так они опаздывали каждый день.

Высокий альфа в сером кардигане постучал и открыл дверь. Можно было ничего не объяснять, обычно обходилось парой замечаний и нравоучений, но не в этот раз. Завуч, Ярослав Дмитриевич, зло посмотрел в сторону вошедших. Он прервал свою речь и перевел внимание очередного учителя русского языка (после троих, ушедших в декрет) на альф.

— А это наша головная боль! — начал омега с вызовом.- Добровольский Даниил и Заславский Глеб.

Ярослав Дмитриевич подошел ближе к альфам.

— В принципе, поэтому я и здесь, познакомиться с классом вы и сами могли. Эти товарищи у нас нечастые гости на первых уроках. Хотят приходят, хотят опаздывают. Я вам заранее оставлю номера их родителей. Люди они вроде взрослые, а ума нет.

Заславский, вскинув бровь, посмотрел на завуча. Он сказал еще пару напутственных фраз и удалился, оставляя ребят на пороге.

— Ну что ж, — обратился к ним омега в возрасте и в очках, — проходите.

Глеб первым прошел за последнюю парту, попутно поздоровавшись с несколькими товарищами. Его друг шел сзади и хитро улыбался.

Глеб как всегда был сдержан. Он достал тетрадь и сел, откинувшись на спинку и скрестив руки на груди.

— Что-то Ярик сегодня не в духе, — проговорил севший рядом Данила.

— Не дотрахали вчера, — тихо ответил Глеб. — Видел его нового…