Оказавшись перед знакомым домом, Максим позвонил в звонок. Сердце колотилось от предстоящего разговора. Звук открывающейся калитки и тяжелая рука втянула его внутрь, на территорию.

Альфа бил Макса. Такой жестокости омега не мог себе представить. Затем был долгий разговор в доме. Альфа не стеснялся в выражениях, ребенка не было дома.

— Все вы одинаковые, — кричал альфа.- Шлюхи! Все омеги-шлюхи! И муж мой был шлюхой! Поэтому и сдох! Хочешь узнать, что с ним произошло?

Макс отрицательно замотал головой.

— Не хочешь? А я расскажу. Трахаться он любил. Сперма любовника не в то горло попала, и он сдох моментально. Асфиксия.

-Зачем мне все это знать? Ты знал с кем ведешься! — Максим заплакал.

— Хочу проверить…

Альфа насиловал Макса. Омеге казалось, что действо длится вечно. Разные позы, предметы внутри, движения не были аккуратными и нежными, как обычно. Спустя три часа альфа устал. Он тяжело дышал, но хватку не ослаблял, альфа полез в Максима своими пальцами, царапая стенки внутри. Лежа на диване, Макс нащупал статуэтку, стоящую на тумбочке в изголовье и ударил альфу по голове. Иван моментально отключился, а Макс, схватив валявшиеся на пути вещи, выбежал на улицу.

Максим шел по трассе. Уйдя достаточно далеко босиком, в одной толстовке и джинсах, Макс нащупал в кармане пакетик с остатками порошка, который он прихватил у Рыжего. Вдохнув наркотик, омега поплелся дальше, он был уверен, что альфа не будет его преследовать.

Наркотика хватило ненадолго. Было безумно холодно и темно. Макс безудержно плакал. Стало отпускать. Он дрожал. Максим без конца подносил онемевшие руки к губам. Ноги он совсем перестал чувствовать. Пустая ночная трасса до поселка была не освещена. Казалось, что лесной массив со всех сторон наступает на омегу. Максим поднял глаза в небо. Голова закружилась и все поплыло. Он упал на снег и потерял сознание, чувствуя, как тело окончательно промерзает до самых костей.

========== Часть 13 ==========

Январь, 2008

Боль и тоска. Осознание ужаса и того, что чего-то не хватает. Не хватает конечностей. Ноги ампутированы по колено, левая рука до середины плеча, а правая по локоть.

Он проснулся на восьмой день. Максим ничего не помнил, но осознание горечи и безысходности присутствовало. Он знал, что родственников у него нет, но недавние события его жизни были закрыты внутри подсознания. Он не помнил ни того, как сбежал от Ивана, ни то, как шел по трассе, как совсем замерз. Сильное охлаждение тела, падение давления и замедление дыхания, захотелось спать, и он уснул. А потом тишина, мертвая тишина и холод, темный коридор из посреди леса, деревья стеной стояли вдоль дороги. В конце стоял Антон. Но за ним не было света, наоборот, кромешная темнота. И сам Антон выглядел страшно: серый цвет кожи, худое лицо, и сам он был сухой, костлявый, безумные глаза казались черными. Он был одет по-зимнему. Максим шел навстречу Антону. Тот как будто ждал друга. За его спиной лес обрывался. Пропасть. Это была дорога в никуда. Максим неуверенно подошел к Антону. Тот строго смотрел на друга своим прожигающим взглядом, а потом резко оттолкнул Макса.

В это время врачи проводили реанимационные мероприятия. Максима спасли, если это можно было так назвать. Он был физически спасен, но душу разрывало на куски. Теперь он инвалид, настоящий никому не нужный калека без опоры и поддержки близких. Макс мог бы вернуться к отцу, но немощным он ему будет не нужен.

Рыжий… Надежда на альфу. Его Максим вспомнил. Почему-то сейчас он ассоциировался у Макса с чем-то родным и близким. Вместе с воспоминаниями о жизни с Сергеем всплывали обрывки его месяца жизни в доме клиента.

Иван Чечеткин. Журналист, вдовец и примерный отец-одиночка. Конечно, Макса смутил тот факт, что альфа ни с того ни с сего решил поиграть с проституткой, но значения этому не предал. Он просто был счастлив.

Омега проснулся посреди ночи в холодном поту, но отнюдь не из-за кошмаров, которые уже стали частью его жизни, ему приснился один из тех прекрасных вечеров нежности и любви, что устраивал ему альфа.

В квартире царил полумрак. Играла легкая музыка, на столе вкусный ужин и бутылка дорогого хорошего вина. Постель была уже расстелена. Шелковые простыни… На них два переплетенных тела. Альфа лежал сверху, положив голову на грудь омеге, слушая размеренное дыхание и биение сердца. Максим прикрыл глаза. Спокойствие и уверенность.

Макс лежал не шевелясь, вновь закрыв глаза, надеясь на то, что он все еще в теплой постели альфы, а все остальное страшный сон, но нет.

Четвертая и третья степень обморожения тканей, общее охлаждение. Он в больнице, но скоро придет время уходить, а некуда.

Рыжий так и не появился и не факт, что появится. Максим так и не уснул до утра к удивлению медбрата, что делал обход. В палате омега был один, остальных его соседей выписали, но никого так и не подселили.

— Можно позвонить? -тихо попросил омега у молодого парня.

— Да, я попрошу на…- омега замялся и набрал номер, продиктованный омегой, на своем мобильном телефоне. Он все понял. Разговор должен был быть очень близким.- Я пройдусь дальше, а потом вернусь за ним.

— Спасибо.

Редкие гудки и вот знакомый голос.

Максим выложил Рыжему все. Тот слушал молча. По голосу было ясно, что Сергей не трезв, но омеге было все равно. Закончив, Максим произнес:

— Ты придешь ко мне?

Послышались гудки. Душу разорвало на части. Теперь он точно никому не нужен. Максим подумал о том, что смерть была бы лучшим подарком. Он скатился с кровати, упав и ударившись о пол. Перевязанные культи сильно болели. Он лежал, лбом упираясь в жестко пол, на котором быстро появились его слезы. Макс и не стремился успокаиваться. Прошло время, а истерика лишь нарастала. Он кричал:

— Мне больно! Больно! Больно!

На крики сбежался медперсонал. Максима накачали болеутоляющими и успокоительным. Вновь уложив на постель его пристегнули к ней, дабы избежать повторных падений.

На следующий день к Максу впервые пришел посетитель. Молодой омега приветливо улыбался Максу. Его лицо было не знакомо. Одет он был в синий брючный костюм. Омега сел на стул около постели Максима.

— Максим Князев?

— Да.

— Меня зовут Юрий Александрович Перов, я представитель дома-интерната для лиц с ограниченными возможностями.

Сердце бешено заколотилось. Этого Макс боялся больше всего. Ему обещали помочь, так как родственники от него отказались. Отец прямым текстом, как и предполагал омега, заявил, что сына у него нет и никакие уговоры не помогли.

— Я здесь по запросу из больницы. Я думаю, вы сами все понимаете. С документами мы вам поможем.

Дальше омега много рассказывал о самом интернате и о том, как повезло Максиму. Тот его уже не слушал. Он закрыл глаза и медленно погрузился в сон.

Он стал бояться неизвестности и неопределенности своего будущего. Как он теперь будет жить без рук и без ног.

Опять снился Иван. Теперь он стал лишь воспоминанием Макса. Теплым, светлым и трагическим. Максим никогда больше не видел его.

***

Январь, 2007

Аномально теплая зима не могла не радовать беременного Павла. Надевать на себя много одежды ему было тяжело на шестом месяце. Паша много гулял и старался практически не сталкиваться с Рыжим после ночи работы. Он был злой и пьяный, на замечания Паши не реагировал, а омега очень хотел изменить альфу.

Он жил у Сергея. Время, пока Рыжий пытался проспаться, как раз и проводилось Пашей на улице.

Вот и сейчас он уже около трех часов бродил по парку. Чуть позже он как всегда зайдет к Максу и ребятам, которые всегда рады видеть омегу в их съемной квартире. Омеги нередко подкармливали друга, замечая, что тот грустный, уставший и голодный. Рыжий ограничивал Павла в финансах, а омеге приходилось чаще тратить деньги на лекарства. Стресс и бесконечные простуды подкашивали его. Врачи твердили, что он не бережет себя, а сам омега ничего не мог поделать.

Бессонница. Паша чувствовал, как его клонит в сон, он решил поскорее направиться к ребятам. Он чувствовал сильную слабость. Еле добравшись до знакомого дома, Паша достал ключи. В квартире было очень тихо.