Павел обещал поговорить с Рыжим, чтобы тот умерил свой пыл и не отрабатывал на своих подчиненных бойцовские приемы. Бить Антона было не за что. А омега промучился остаток ночи. Альфа послушает Павла.

Заславский тихо подошел к стоявшему спиной Антону.

— Детка, не хочешь прошвырнуться?

Омега резко повернулся. Он снял темные очки, открывая отеки и синяки.

— Нравлюсь?

— Кто это с тобой сделал? — Михаил схватил за плечи омегу.

— Тебе какое дело? — вырываясь огрызнулся Антон.

— Ты чего?

— Поехали?

— Поехали, — растеряно ответил альфа.

Всю дорогу Антон смотрел в окно. Именно сейчас ему хотелось бросить все, прижаться к любимому альфе и тихо уснуть на его плече. Ему хотелось нежности и теплоты. Хотелось поддержки.

В четырнадцать он познал вкус плотской любви. Отдался альфе на пять лет старше. Антон рано созрел и рано был развращен. Папа воспитывал его один, и предоставлен омега был только себе. Он сам выбрал свой путь.

В семнадцать лет Антон принял для себя решение самостоятельно зарабатывать на жизнь. Как отец не отговаривал упрямого сына, ничего не вышло. Несколько раз парень сбегал из дома. Опасные 90-е привели его на трассу.

Первая ночь с клиентом закончилась травмой. Неосторожный и нетрезвый клиент просто порвал его. Кровь и боль осели горьким опытом на душе парня. Но дело он не забросил.

С горя отец заставил поступить Антона в медицинское училище, думая, что каждодневная нагрузка в учебе и практика помогут направить сына на путь истинный, но все пошло наперекосяк. Антон по-прежнему время от времени бегал на панель. Он был зависим от секса, ему нравилось. Чтобы закончить училище ему и там пришлось раздвинуть ноги перед председателем комиссии. Профессор остался настолько доволен, что был готов вручить парню красный диплом, но это было бы уже слишком.

Спустя девять месяцев родился Глеб. Профессорский непризнанный сынок. Доказать что-либо было невозможно, да и не нужно.

Папа Антона надеялся, что хоть так сын успокоится. Действительно, первые несколько месяцев Антон занимался только ребенком. Но дурная слава о нем ходила чуть ли не по всему Ярославлю.

Антон переживал, что будущего в родном городе у него не будет и в один прекрасный день уехал, оставив сына на папу.

Омега исправно звонил и присылал деньги отцу на воспитание сына. Изредка он приезжал навестить их или же записать ребенка в сад.

Сейчас он не видел сына уже год. Мальчик скучал по папе. Часто просил его приехать, а когда Антон приезжал к нему, Глеб просил отца остаться или забрать с собой. Это был замкнутый круг.

Чем он занимается в Москве, омега никогда не говорил, но отец догадывался.

Машина плавно притормозила у многоэтажки. Антон быстро надел очки и поспешил выйти. Темная улица и бледный свет одинокого фонаря у подъезда. Пара незаметно прошла внутрь.

Знакомая квартира на двенадцатом этаже. Чистая и со вкусом. Все это дело рук мужа Заславского. Антон часто любил представлять, что это его дом и что Михаил его альфа.

Омега вдохнул воздух чистоты, перемешавшийся с туалетной водой альфы. Он приблизился к разувающемуся Заславскому и обхватил его руками.

— Что с тобой? — Михаил выпрямился и, взяв руку ладонь омеги, поцеловал.

— Миш, а что, если бы я забеременел от тебя?

— С чего это вдруг? Ты же говорил, что пьешь таблетки. Для большей безопасности.

— Да, но вдруг так случится. Что мы будем делать? — Антон заглядывал в глаза альфе.

Заславский ушел от ответа, припечатав Антона к стене в коридоре и закрыв его рот поцелуем. Кроме него никто этого не имел права делать.

Клиент прижимал Антона к стене, залезая под рубашку. Омега целовал альфу, оставляя влажные следы на шее, подбородке, облизывая мочку уха. Телефонные звонки заставили обоих остановиться.

— Черт, Антон!

— Прости, — омега позволил себе слегка оттолкнуть постоянного клиента. Он потянулся к телефону. Звонил отец. Обычно так поздно этого не происходило, а значит что-то случилось дома.

— Пятнадцать минут за мой счет, но мне нужно ответить, — взмолился омега, глядя в глаза альфе.

— Валяй.

Антон прошел в одну из комнат и ответил на звонок.

— Да, пап.

— Ты почему не отвечал, я тебе весь день звонил. Антон, ты помнишь, что твой сын в этом году идет в школу?

Загадочный вопрос отца сбил омегу с толку и заставил задуматься.

— Да, я вышлю еще денег, чтобы собрать все необходимое.

— Замечательно, только сначала нужно записать его туда, а для этого нужен наш папочка, — отец говорил серьезно и с напором.- Нужно сходить в школу заполнить заявление, сводить ребенка на собеседование…

— Ну так займитесь этим.

— Антон, ты слышал меня? Нужен один из родителей, у меня заявление не примут. Я не опекун, а ты не лишен родительских прав, — отец акцентировал речь на последней фразе. Он не раз предлагал сыну взять опекунство над внуком, но Антон не соглашался. Он любил сына и считал его своей собственностью, хоть и не приезжал уже год домой.

— Мы разговаривали на эту тему!

— Значит исполни отцовские обязанности, — не унимался отец.

— Хорошо, я попробую приехать на следующей неделе. Да, на ней, и все улажу.

— Антон, обещай мне! — чуть ли не кричал омега на том конце провода.

— Клянусь. Завтра же отпрошусь с работы и возьму билеты на поезд.

— Это твой сын и твой крест, а тяну его пока только я.

— А деньги?

— Антон, деньги можно заработать и здесь в Ярославле.

— Ладно, хорошо, я приеду. Все, мне некогда.

Антон положил трубку. Он потер лицо ладонью. Вновь неудобные разговоры, спор с отцом и поражение. Да, он виноват, кроме денег он никак не поддерживает свою семью, но дома ему не будет житья.

Раздосадованный разговором омега, вышел к Заславскому, который уже успел остыть за проведенные в одиночестве минуты.

— Кто это?

— Папа.

— Что-то случилось? — поинтересовался клиент.

— Нет, все в порядке. Продолжим?

— Ты не такой.

— Что ты имеешь в виду? — Антон сел сверху на коленки к альфе.

— Расстроенный и рассеянный. Я уже в курсе, что вас менты накрыли. Что с тобой происходит?

Антон нахмурился и плотно сжал губы.

— Разговоры твои про детей. Может ты уже беременный? Так скажи мне. Думаешь, я не решу проблему.- Заславский глупо улыбнулся.- Я тебе хоть сейчас дам денег на аборт. Ты из-за этого переживаешь?

Антон резко встал и проскочил в дверь к выходу. Он стал обуваться. За это время омега не проронил ни слова, стараясь быстрее покинуть помещение. Он был зол. Ярость вскипала где-то внутри и могла вылиться во что-то нехорошее. Антон уже готов был выйти, но не смог этого сделать. Альфа развернул его к себе, больно схватив за плечо.

— Пойдем, — он потащил сопротивляющегося омегу за собой.

Про Антона нельзя было сказать, что он хрупкий, слабый или хилый. Он сильный омега, как духом, так и телом. Омега крепкого телосложения и вполне себе мог дать отпор даже альфе. Но сейчас его сопротивление было наиграно. Он сам желал, чтобы альфа вернул его и главное, чтобы осознал ошибку сказанного.

Михаил повалил Антона на кровать. Он никогда не занимался с ним любовью на своем супружеском ложе. Обычно все происходило в ванной комнате или на кухне. Сегодня был особенный день.

Заславский стянул узкие штаны вместе с бельем со своего партнера и закинул его ноги себе на плечи. Медленно и плавно двигался внутри омеги, даря ему спокойствие и наслаждение. Заставляя Антона постанывать, закусывая нижнюю губу. Омега отдался ему полностью, растворился в руках альфы.

Заславский кончил внутрь, не дав разрядиться омеге. Тело содрогалось под альфой от дикого желания и чувства наполненности внутри.

— Я надеюсь, ты все же принял таблеточку. Нам сюрпризы пока не нужны.

— Да, — соврал Антон, резко выдохнув от наслаждения.

Михаил за четыре года их условных отношений никогда не позволял омеге остаться, чтобы полежать вместе и насладиться моментом, но сегодня он крепко обнял полусонного Антона, прижимая его к себе.