Оргазм прошёлся по телу альфы и медленно перешёл к Глебу. Курбатский переложил омегу на бок, приобнял и уткнулся носом в свою метку. Правильно было бы забрать ее, дать свободу Глебу, но это было слишком сложное решение, ответственность за которое никто из их пары не хотел брать на себя.

— Хочешь вернуться в Москву? — Михаил откладывал этот разговор, но теперь, когда ни он, ни Орлов не смогут уйти от него, решил всё-таки начать.

— И кто меня там ждёт?

— Я посодействую, — Михаил прикусил кожу, но Глеб дёрнул плечом, подумав, что альфа хочет обновить метку. — И Жульбицкий тоже.

— Все зависит от Ивана, — сухо ответил Глеб, вздохнув.

— Я уже говорил с ним, — с опаской произнес Курбатский.

— И?

— Он не против, — Михаил прижался всем своим телом к Глебу.

— Значит я смогу вернуться в наш отдел? — с надеждой спросил Орлов.

— Там многое изменилось, — неуверенно произнес альфа.

— Я в курсе, — Глеб знал о всех переменах в родном Управлении.

— Я бы забрал тебя к себе на Север. В Савеловском не хватает людей.

— Далеко ездить.

Курбатский промолчал. Ему было слишком хорошо сейчас, чтобы омрачать момент спорами с Глебом. Он потянулся и поднял руку омеги, рассматривая ладонь и браслет на запястье, который альфа подарил Орлову пару часов назад.

— Хорошо, вернёшься туда, куда захочешь, — Курбатский по-прежнему держал ладонь Глеба, он сцепил в замок свои пальцы с пальцами омеги.

— Что теперь будет с Артуром? — Глеб шумно вздыхал от каждого микрооргазма.

— Ну, Глеб, только не сейчас! — с упрёком проговорил Курбатский.

— Сейчас! — требовательно произнес Орлов.

— Он проходит по делу, как потерпевший, как и его отчим, — пренебрежительно ответил Курбатский.

— А Роман?

— С него взятки гладки. Он овощ.

Орлов потянул, нащупывая одеяло. Михаил помог накрыться и обнял Глеба крепче.

— Ну давай уже следующий свой вопрос, — Курбатский зевнул, он понимал, что не отвертится от допроса, — я же чувствую, что ты ещё хочешь что-то узнать.

— Что будет с Юрой? — Глеб закусил нижнюю губу, сдерживая стон.

— Он сядет, — Михаил нагло закинул ногу на омегу и слегка качнулся, чувствуя, что узел начинает сдуваться. — Как соучастник.

Глеб тяжело вздохнул, прикидывая, сколько могут дать Киту.

— Не переживай, — усмехнулся Курбатский, — лет пять посидит и выйдет.

— Если бы не он…

— Если бы не он, — перебил альфа, — то у нас в руках был бы убийца, а не только, по сути, заказчик. Морозов же во всем сознался. Он фактически использовал слетевшего с катушек на почве истинности альфу.

— Юра защищал Русалку и, — Глеб замялся. — И меня.

Когда узел позволил Михаилу расцепиться, он поспешил отстраниться. Разговоры о другом альфе и работе не способствовали длительной сцепке. Курбатский не мог забыть слова Кита о том, что Глеб его омега, и жутко ревновал. При желании, Михаил мог бы помочь Юрию, но не собирался этого делать.

— Мне пора, — Глеб поднялся, стянул одеяло с Михаила и, обернувшись в него, собрал свою одежду.

В воздухе повисло тяжёлое напряжение. Курбатский не спешил вставать с постели, а так и лежал, обнаженный, подложив под голову руки, пока Глеб находился в ванной. Выйдя оттуда, Орлов кинул на альфу одеяло, прикрывая его наготу.

— Проводить? — Курбатский посмотрел на омегу. Сейчас Орлов казался моложе лет на десять, худое лицо не было серым и измученным, щеки захватил румянец, а шелковистые волосы блестели не только от влаги. Глеб отдохнул за время больничного и поправился, хотя при его росте выглядел чересчур худым.

— Сам дойду, — Глеб подошёл к Михаилу, присел на край кровати, а затем прилёг на альфу так, чтобы поцеловать его в губы. Поцелуй получился долгий и сладкий. Орлов изголодался по такому виду контакта с альфой.

— Я приду завтра, хочу ещё увидеться с Серёжей, — Михаил провел пальцами по губам Глеба.

— Мы будем ждать.

***

Глеб блуждал по темной набережной, идти домой не хотелось, к тому же Иван был уверен, что они с Курбатским будут вместе до утра. Орлов стоял, облокотившись на ограждение и смотрел на спокойную воду, в которой отражалась луна. В этом городе его ничто не держало, но расставаться с ним было очень тяжело. Он только привык к новому укладу жизни, в Москве придется начинать все заново.

— Если не хочешь уезжать, так не уезжай? — низкий прокуренный голос раздался где-то совсем рядом. Глеб вздрогнул, его окутал терпкий запах дыма от самокрутки, которые обычно курил Кит, когда нервничал.

— Ты опять залез ко мне в голову, — не оборачиваясь ответил Орлов. Сейчас он меньше всего хотел видеть Юрия, потому что боялся показать ему истинную причину своей нерешительности.

— Самую малость, а вообще у тебя все на роже написано, — усмехнулся альфа. — Я все равно скоро отправлюсь за решетку стараниями твоего ненаглядного, с которым ты кувыркался сегодня. Надеюсь, это не единственный его подарок тебе на день рождения?

Кит встал рядом и предложил Глебу сигарету, омега взял ее, но не закурил, она медленно тлела у него между пальцев.

— Ты обижен на меня?

— Я обижен на себя, что ввязался в это дерьмо, — спокойно произнес Юрий. — Надо было кинуть вас и свалить куда глаза глядят.

— Примкнул бы к своим?

— Я не цыган! — резко ответил Кит. — Я провел в таборе шесть лет, только потому, что дед не мог меня растить, а папаша сидел в тюряге за то, что прикончил сожителя. Всадил ему кухонный нож по самую рукоятку в башку.

— Причина? — Глеб никогда не интересовался детством Кита, да и вообще жизнью альфы до их с ним встречи, сам Юра не охотно делился переживаниями.

— Этот ублюдок меня избил до полусмерти из-за того, что я сказал ему правду. Раньше я слишком опрометчиво использовал свой дар.

— Ты обижен на своего отца?

— У тебя есть вопросы поинтереснее? — Кит покосился на Глеба, намекая, что больше никаких откровений не будет.

— Я уеду, но мне бы хотелось поддерживать с тобой связь, — через силу произнес Глеб, потому что не знал, как альфа отреагирует на его слова.

— Мда, муж декабриста из тебя так себе. Каким же способом ты хочешь поддерживать с мной связь? Будешь писать письма мне в колонию, приезжать на свидания, привозить передачки? — с сарказмом проговорил Юрий.

— Может и так, ты бы хотел этого?

— Я бы хотел, чтобы ты жил дальше, нашел себе нормального альфу и не загонялся по пустякам. Ты хороший омега, возможно, хороший отец, но это не точно, это тебе ещё предстоит доказать. Пойми, жертвовать собой — дебилизм.

— Но ты же пожертвовал собой, — удивлённо ответил омега.

— Я не жертвовал, это моя судьба. Рано или поздно, со мной бы это случилось, просто подвернулся подходящий момент. Раньше сяду — раньше выйду, — отмахнулся Кит. — Я вообще не для этого пришел к тебе. Хотел поздравить, а ты меня сбил с панталыку!

— Ну давай, поздравляй! — рассмеялся Орлов, выкинув истлевшую сигарету.

— Поздравляю! — Юрий похлопал Глеба по спине.

— И все? — наигранно скривил губы Орлов.

— А что ты ещё хочешь? Подарок? — Кит улыбался, закуривая вторую самокрутку.

— Поцелуй меня, — Глеб повернулся и с вызовом посмотрел на Кита.

— Нет, — коротко отрезал Юрий. Глеб обратил внимание на глаза альфы, они были яркого медного цвета.

— Спасибо за поздравление.

Орлов развернулся и пошел прочь быстрым шагом.

— Разорви связь! — крикнул Юрий вслед омеге. — Он не нужен тебе больше! Рядом с тобой всегда будут альфы, избавься от балласта!

Глеб остановился, стёр проступившие слезы, обернулся на Кита, грустно улыбнувшись, но тот стоял к нему спиной.

Дома Орлов дать волю эмоциям не смог, Сережа спал в своей кроватке, а Иван обеспокоено вышел встретить омегу.

— Ты чего такой? Что-то случилось?

— Нет, просто нахлынуло, — соврал Глеб. Он не хотел разговаривать о том, что его беспокоило, не с Иваном. Омега его не поймет, потому что всю жизнь прожил с одним альфой в любви и понимании, и Орлов был уверен, что Жульбицкий имел сотни любовников, но при этом Иван для альфы всегда оставался на первом месте.