— Вы видели, в каком он состоянии, — альфа поджал губы и перевел взгляд на сына, которому фельдшер поставил капельницу и укутал сильнее. Свитер Глеба так и остался на ребенке. — Сын нашелся, а со Стефаном я смогу сам разобраться.

— Мне в любом случае придется допросить вашего супруга, — Глеб заметил напряжение во взгляде альфы и то, как сошлись брови на его переносице. — Как потерпевшего. Он был под воздействием наркотиков и, возможно, дал их ребенку, нужно узнать, откуда он их взял, и дальше передать дело соответствующим органам. Кроме того, не исключено, что ваш муж оказался жертвой.

— Чего? — мужчине явно не нравился разговор, но прекратить его он не мог.

— Я бы сказал не «чего», а «кого».

Беседу прервал протяжный гудок приближающегося парома. Он уже разворачивался, рассекая волны, поднявшиеся на воде из-за усилившегося ветра. На прибывший практически без пассажиров

паром сопроводили всю следственную группу, найденного мальчика и его отца и отправили в город.

Уже на набережной Глеб попросил альфу быть на связи и проследовал к служебной машине вместе с оперативниками. Остаток дня он провел в отделе.

***

Глеб сидел в ванне, прикрыв глаза и положив голову на подтянутые к груди колени. Тело с разных сторон обдавало тёплыми струями душа. Обнаженный альфа пристроился на бортике и, держа лейку, управлял потоком воды. Глеб практически расслабился и уснул, но вспомнил, что пришел вовсе не за этим.

Вдруг он поднял голову и посмотрел на альфу, дотронулся до его спины, провел пальцами по белой коже на пояснице. Мужчина улыбнулся, приложил свою теплую ладонь на лоб Глеба. Прошло несколько минут, и омега почувствовал, как боль, навалившаяся некоторое время назад, ушла, а на ее место пришло лёгкое покалывание в области затылка. Шум воды успокаивал. Вдобавок Кит напоил его чем-то омерзительным.

— Как голова? — спросил альфа.

— Лучше, но теперь тошнит. Что ты мне дал?

— Отвар из донника.

— Надеюсь, что это не отрава.

Мужчина усмехнулся. А Глеб запрокинул голову так, что ладонь альфы сползла ему на лицо, и он смог провести по ней языком. Альфа вздохнул, залез в ванну и навис над омегой.

— Могу избавить тебя от тошноты, говорят, моя сперма — лучшее лекарство.

Глеб рассмеялся. Кит не нравился ему от слова «совсем», начиная с того, что в тридцать лет альфа занимался откровенной ерундой — мелкое мошенничество под прикрытием травничества и экстрасенсорики, заканчивая его внешним видом — большой серьгой в ухе в виде кольца с бусинами и вечной щетиной. Стоит отметить, что по запросу Глеба, когда они проводили время вместе, Кит снимал серьгу, которая жутко бесила омегу, а иногда даже начисто брился. Альфа очень помогал Орлову в течки, которые тот теперь не задавливал препаратами, а лишь применял спреи, маскирующие запах в особые омежьи дни, но за это крутился на местах преступлений и имел собственную выгоду. Верил ли сам Кит, а по паспорту он был Юрий Петрович Китаев, в свои способности — большой вопрос. Скорее он был опытным психологом, потому что отменно умел слушать.

— Ты сегодня напряжен, — мурлыкнул на ухо Глебу Кит. — О чем думаешь?

— Я почти не вижу своего сына.

Юрий поднял глаза на Глеба. Альфа носил линзы, поэтому омега до сих пор не знал, какого они цвета. Сегодня они были зелёные.

— А я тебе уже говорил, что ты умрёшь на работе?

— Не начинай. Я в это не верю, как и в гороскопы, и прочую чушь, — Глеб лизнул щёку альфы.

— Зря! Уходи и будешь жив, — Кит строго посмотрел на омегу.

— Юр, прекрати!

— Ты мне не веришь? — улыбнулся альфа, оголяя клыки. Глебу на вид они казались особенно острыми в тусклом свете ванной комнаты.

— Нет!

— Это ещё почему? — Кит прищурился.

— Скажи, почему наш утренний омега с катушек слетел, тогда поверю, — выдохнул Глеб, цепляясь за шею Кита.

— Я в это дерьмо не сунусь. И не проси! — альфа провел языком по чужой метке на изгибе шеи Орлова. Это было интересной игрой для Юрия, он дразнил Глеба, покусывал старый шрам, но никогда не перекрывал его. У альфы и омеги была договоренность — никаких серьезных отношений, только секс и взаимовыгода, но Киту нравилось, как реагирует Глеб на прикосновения к метке, как он вздрагивает, когда клыки чуть сильнее сжимаются на коже.

— Ты просто ни черта не знаешь, так и скажи, — Глеб лизнул кожу на щеке альфы и почти задохнулся, когда тот вошёл в него.

— Он был под гипнозом, как и его папашка, — Кит свободно задвигался, опираясь о борт ванны.

— А наркотики? — не унимался Глеб даже в расслабленном состоянии.

— Наркотики часть шоу, но не причина. Они бежали от кого-то, кто заманил их на остров.

— Альфа сказал, что его муж нашел себе друзей в социальной сети, в специальной группе для тех, кто страдает постродовой депрессией.

— Альфа хуй положил на своего муженька. И он точно знает, что тот наркоман, но у омежки ещё есть шанс спастись, — Кит тяжело задышал и вышел из Глеба. Альфа никогда не пользовался презервативами: он не кончал в омегу, не сцеплялся с ним, всегда контролировал процесс, но при этом не позволял себе оставить Орлова неудовлетворённым. Да и вообще умел доводить омегу до оргазма одними только подушечками пальцев.

Кончив Глебу на живот, Кит провел рукой по напряжённому члену омеги, посмотрел на его раскрасневшиеся щеки и, слегка отстранившись, просунул указательный и средний пальцы между его ног и ввел их в тело. Ощущения электрическим током прошлись от кончиков пальцев до макушки. Глеб прикрыл глаза и на выдохе кончил.

— У вас все тут такие волшебные? — проскулил Орлов. — Русалки, экстрасенсы, гипнотизёры…

Кит самодовольно оскалился. Он вытащил пальцы из Глеба и вытер их о грудь омеги.

— Нам же надо себя как-то развлекать, — усмехнулся альфа. — Это вы там в своей Москве живёте в бешеном ритме, где каждая секунда наполнена действием. У нас все по-другому.

Кит не вставал из ванной, он протянул руку и взял лейку, включил теплую воду, чтобы смыть свою сперму и омежий секрет с тела любовника.

— Я заметил, — лишь спустя время, когда пространство наполнилось теплым воздухом, ответил Глеб. — Почему именно я?

— А ты думаешь, что я больше ни с кем не трахаюсь, кроме тебя? — проговорил Кит, опустив душ и начав массировать колено Глеба, которое ныло всякий раз, когда на улице менялась погода или его хозяин перетруждал себя.

Орлова слова задели. Он не питал надежд, что был единственным любовником, и знал, что Юрий может быть острым на язык, но именно сейчас стало обидно.

— Ты обиделся? — альфа прочитал мысли, отразившиеся на лице Орлова. — Я хочу поцеловать тебя, но мне мешает наш уговор.

— О чём? — Глеб облизал пересохшие губы. Его лицо окаменело и стало максимально напряжённым.

— О серьезных отношениях, — Юре нравилось видеть, как злится омега.

— Лизать, сосать, оставлять засосы и трахать пальцами можно, а поцеловать нельзя? — удивлённо, но с долей иронии произнес Орлов. — Ты же не проститутка!

— Я нет, — рассмеялся Кит. — Но у меня тоже есть принципы. Поцелуй — это что-то возвышенное, нереальное. Раздавать их направо и налево неправильно. А ещё на тебе чужая метка, а я чужих омег не целую.

— Понятно.

Глеб стал подниматься, игнорируя то, что альфа все ещё занимался его коленом. Вывернувшись из рук Кита и обернувшись в полотенце, он вышел в холодный темный коридор небольшой квартиры альфы на окраине города. Юрий жил один. Из двух комнат одна была отдана под импровизированный кабинет. В него Кит никого не пускал. Там он хранил свои шаманские, как говорил Глеб, атрибуты и какие-то травы, которые альфа собирал и сушил, чтобы потом из них готовить свои отвары на все случаи жизни. Юрий говорил, что его варево может поднять мертвого из гроба, а может и наоборот.

Глеб быстро собрался, пока Кит находился в душе. За год, что они спали вместе, альфа действительно ни разу его не поцеловал и уклонялся от поцелуев омеги. Глеб считал это случайностью, но теперь, после очередного откровенного разговора, каких было сотни, он все понял.