– Вот же Хам проклятый! – выругалась Шави. Они ожидали еще стрел, но их не было. Прибежали пять наемниц. Одна из них доложила, что остальные прочесывают лес, что раненная наемница жива. Откуда-то из леса привели Элире лошадь с повозкой и помогли дотащить Джона. С угрожающим голосом Шави обратилась к Элире:

– Я связана долгом и условиями. Моя дочь у Них.

– У кого, Шави?

– Закрой рот и слушай: льдом цветок не согреть и метелью не убаюкать… Элира, не ищи меня. Скажу лишь одно, в Кадаре убийств от рук наемниц не будет. Света Кудры тебе, принцесса, – сказала Шави и скрылась вглуби леса, уводя за собой своих.

Элира сидела на телеге в крови. Наемницы погрузили еще живого Джона, когда Шави говорила ей все эти слова. Элли спешила оказать помощь Джону. В голове царил хаос. Шави была причастна, но принцесса не могла оставить Джона и преследовать наемниц.

Элира скомандовала лошади и быстро отправилась к воротам города. «Какой Лед? Какая метель? Дочь Шави в заточении у плохих людей», – Элира пыталась думать. Она гнала лошадь за ворота. Кричала людям, чтобы отступали, уходили с пути.

– Э-лли, – простонал Джон. Ему было больно. Телегу трясло на неровной дороге. Джон истекал кровью.

– Сейчас, Джон, сейчас! Потерпи, драгоценный мой. Какого Хама ты отъел такой зад!? Тебя еле дотащили!

– И я тебя лю-блю, Э-лли, – улыбаясь, со стонами произнес Джон.

– Не пытайся меня разжалобить, Хамов засранец! Да тебе стрелой в зад нужно было попасть, чтоб сдулся, – не унималась принцесса и вдруг поняла, что Джон перестал ей отвечать.

– Джон! – тишину нарушали скрип колес старой телеги и топот копыт по брусчатке на подъезде к задним вратам дворца.

– Джон! – уже кричала Элира. – О нет, Джон, даже не надейся, что я буду тебя жалеть! Джон!

Друг молчал. Элира остановилась у задних ворот. В это время к ней уже прибежали стражи и … старший принц Анмар. Элира заметила его, но не успела удивиться, выпрыгнула с телеги, побежала за уносящими Джона стражами во врачебную дворца. Он был без сознания. Анмар помогал его нести. Элира лишь оттороторила, что произошло нападение от неизвестных. Приказала одному стражу найти и привести жену Джона – Гайду, другому – позвать старшего советника Дрома.

– Отцу ни слова! – твердо приказала Элира и продолжила следовать за стражами. Паники Савалара она не хотела и решила, что уговорит Анмара не распространяться о случившемся до выяснения обстоятельств. Джона затащили и уложили на врачебный стол, начали действовать лучшие королевские целители. Элира дотронулась до руки друга и вышла из комнаты.

– Принц Анмар, благодарю за помощь. Вы не должны были этого видеть. Прошу, до выяснения подробностей, не распространяться данным видением между своими братьями и отцом.… Хотя бы до завтра, – не дожидаясь ответа, попросила или приказала принцесса, понимая, что это неправильно, и об этом все равно надо будет рассказать. Анмар смотрел на нее в упор.

– Я понял, принцесса. Уверен, нам есть, что друг другу рассказать. Мне жаль Вашего друга.

– Он поправится, – резко перебила Дева.

– Несомненно, – произнес принц. Дева была вымотана, но виду не подавала. Тело словно было бодрое. Усталость выдавали лишь глаза. И усталость – не физическую. Глаза сейчас казались хрустально-серыми. Анмар, забывшись, чуть не залюбовался ими, но вовремя очнулся и отчеканил:

– Я пойду, принцесса. Знайте, я рядом, – наклонил голову, и прошагал к дверям из врачебного здания.

Он, разумеется, видел, как стреляли из леса. Он рванул в ту сторону, когда убедился, что принцесса жива. Но пришлось прыгнуть в овраг и отползти назад, стоило только появиться из глубины леса остальным наемницам. Анмар понимал, что его могут спутать со стрелявшим и погоню отменил. Он видел и раненого Джона и пока думал, что делать и как поступить, наемницы уже выкатили откуда-то телегу с лошадью и загрузили тело. Принц добежал до ворот, запрыгнул на черного барарца и помчался к дворцу. Мчался по параллельным улицам и успел приехать чуть раньше принцессы.

Решил, что семье расскажет обо всем чуть позже. Сначала нужно было узнать, что известно Деве.

Гайда вбежала в коридор враче́бной, не дыша. У дверей все еще стояла Элира. Ее руки были в крови, одежда – в грязи.

– Как Он?

– Целители молчат. Гайда, я виновата. Прости меня. Я не заслуживаю прощения…, – говорила бесперебойно Элира.

– Прошу тебя, Элли…, – глаза Гайды были красными, руки – грязными от земли. Гайда работала во дворце цветочницей. Сколько было таких моментов, когда она сидела в этом самом коридоре и молила Светлых духов помочь. Правда, чаще Элира с Джоном прибывали раненными оба. Никогда друг друга не оставляли.

Принцесса и цветочница ждали. Прошло немного времени, после того, как Элира оставила на столе Джона. Но, казалось, прошла вечность. После того, как целитель вышел и объявил, что Джон истек кровью и перестал дышать, время то ли остановилось, то ли стало утекать со скоростью сверкающей молнии.

Гайда вошла в комнату, где лежал Джон. Элли не могла пошевелиться. В горле стало тяжело. Возможно, она не дышала. Принцесса услышала громкий, но сдержанный плач Гайды и упала на колени. Целитель заволновался, но принцесса подняла ладонь, безмолвно приказывая уйти. Элли смотрела в пустоту перед собой, но не пролила ни капли слезы. Хотела бы, чтобы стало легче, чтобы начать снова полноценно дышать, но не смогла. Слезы нагло предали ее и не проявились. Элира вошла к Гайде после того, как плач перешел в тихий стон. Джон лежал с закрытыми глазами и словно улыбался. Элли была не в силах что-то говорить.

– Он достоин лучшего. Светлые духи поощрят его, – сипло проговорила Гайда.

– Если сумеет пролезть во врата другого мира… с его-то задом…, – пробубнила Элли, подходя к ним.

Гайда засмеялась и смахнула слезы.

– Его там так кормить не будут, – не отводя от лица Джона глаз, улыбнулась она.

– Не будут, – тихо подтвердила Дева. – Прости меня. Не уберегла. Нужно всем рассказать и отменить Бал.

– Нет! Не обижай Джона. Он любил всех вас. Он ждал этого праздника. Сегодня Светлый дух придет к нему с допросом. Пусть ощущение Бала даст ему облегчение. Объявишь завтра. Никто не обидится. Иди, облачись в белое одеяние и выйди к гостям. Я прошу тебя, Элира.

– Но…

– Я умоляю. Этого хотел бы Джон.

По иронии судьбы, траурный и свадебный цвет в королевстве был белым. Считалось, что в первую ночь после смерти к покойнику приходит некий светлый дух, чтобы допросить о его земных делах. Оценив их, дух решал, в каких условиях будет существовать ушедший в мире духов. Как правило, тело оставляли в темной комнате, и даже самые близкие уходили. А на следующий день тело обращали в прах.

– Что ж, мало того, что решил оставить нас, так еще и решил устроить роскошные проводы, – промолвила Дева. – Я поняла, Гайда. Крепись.

– Мне не за что прощать тебя, принцесса. Такова воля света..

Элира дотронулась до лба Джона, затем приложила свою ладонь к груди и наклонила голову, прощаясь.

Выйдя за дверь, ни о чем не думая свернула ни к заднему выходу, а к проходу в противоположной стороне коридора. Все-таки Дева была во дворце хозяйкой и знала тайные проходы во дворец… Она так и не заплакала.

***

Естественно, чтобы сестры не узнали о смерти Джона, Элира пошла прямиком в дворцовые бани. Там она отмыла волосы и тело. Одежду бросила в специальный мешок для грязного белья и откопала в ларце заранее подготовленную одежду. Элира часто приходила грязной после тренировок или игр с волчатами, поэтому предусмотрительно притащила ларь и сложила в него несколько штанов и рубашек.

Советник Дром поговорил с ней еще в коридоре врачебной. Взял на заметку сказанное прнцессой о случившемся и удалился, не делая выводов.

Элли вошла в покои. Кроме прислужниц, там была Саламина.

– Все в порядке, сестра?

– Да, – коротко ответила Элира младшей.