Скорее, они напоминали многосерийный фильм про очередную Каренину и ее Вронского, ну или вроде того. Все очень красиво и элегантно. Предметно и впечатляюще детализировано. Верховые прогулки, пышные балы и торжественные приемы, театральные постановки и полные экстремального эротизма постельные сцены. Самым любопытным здесь был, пожалуй, эффект присутствия. Это ведь Бармин собственной персоной, сидел вместе с Ольгой в театральной ложе и слушал совершенно незнакомую ему оперу. И получалось, что во сне он не только вообразил себе театр, в котором, на самом деле, никогда не бывал, вечернее платье Ольги из шелковой тафты шанжан[35] и ее сапфировый гарнитур, запах духов «Камелия», тепло руки, которую держал в своей руке, но и саму оперу, музыку и текст арии на немецком языке, которого в прошлой жизни он, разумеется, не знал. Почему не Мариинка[36] или Большой, почему не Опера Гранье[37] и не Венская опера? Во всех этих театрах и во многих других Бармин слушал Травиату и Кольцо Нибелунгов, Богему и Дон Жуана. Почему же во сне он не вернулся в один из этих знакомых ему театров и слушал не музыку Пуччини или Моцарта, а совсем незнакомую, хотя и дивно красивую арию из неведомо кем написанной оперы? И так было буквально со всем в его странных снах. Все в них было законченно и понятно, но в то же самое время абсолютно незнакомо. И как вишенка на торте, невероятно подробные сцены секса. Причем такого секса, какого у него ни с кем и никогда не было. Впрочем, сонная эротика и не предполагает «повторения пройденного». Это всегда всего лишь фантазия. Но такая точность в деталях, такие яркие подробности? Бармин, честно говоря, сомневался, что его мозг способен на такое выдающееся творчество. Тем не менее, если это не естественный феномен и не результат психического заболевания, — днем-то он был вполне адекватен, — тогда что? Сновидения, наведенные с помощью колдовства? Но, если так, то возникает вопрос, кем и с какой целью? Его собственный магический Дар, неизвестно с какой стати разыгравшийся при переезде с острова в бабушкин замок или вследствие знакомства с сексапильной кузиной Ольгой? Однако, если допустить, что все так и обстоит, то, что это за Дар такой странный? Талант визионера? Способность считывать чужие сны, подставляя себя вместо настоящего участника событий? И почему сейчас, а не раньше или позже? Вопросов было много, ответов не было вовсе. Но обдумывать возникшую проблему это не мешало.

Впрочем, сны — это всего лишь, во-первых. Они были отнюдь не единственным, о чем стоило подумать. В замке, как и предположил Игорь, хранилось богатейшее книжное собрание. Книг было много, разных и на любой вкус, и среди прочего там хранились многочисленные «Родословцы»[38], генеалогические росписи и справочники «Кто есть кто»: в Великом княжестве Русском и Литовском, в Новгородском княжестве, в Дерптском епископстве и так далее и тому подобное. Вот в этих-то книгах Игорь и стал разыскивать свою семью и достаточно быстро выяснил, что род его относится к довольно большому псевдо-клану Менгден, в который входит множество дворянских и несколько баронских родов. А вот данные о графах Менгден содержались только в достаточно старых источниках. В новых же изданиях, тех, что увидели свет после восшествия на престол императора Константина, графы Менгден появились всего один только раз. В дополнениях к «Большому Родословцу Западных Земель», изданных пять лет назад, упоминалась некая графиня Менгден, Варвара Зигвардовна со сноской: «Титул оспаривается редакцией Бархатной книги». Зигвард, как не сложно догадаться, это немецкий вариант имени Сигурд. И такое совпадение имен наводило на странные мысли.

«Самозванка или у меня есть единокровная сестра? Законная или бастард? Вопрос!»

Однако поиски в других родословцах никакой графини Менгден не обнаружили. В довольно свежем, вышедшем всего лишь год назад, «Поименном реестре Великих Великорусских родов» таковая тоже не упоминалась. Впрочем, там не содержалось никакой информации и о самом Ингваре, и о его родителях, не говоря уже о деде. Дед и отец появлялись только в самых старых изданиях, и, учитывая способ изложения фактов, принятый в подобного рода книгах, Игорь не смог узнать про них ничего существенного, даже того, что случилось с его бабушкой по отцовской лини. Наверняка, такие данные содержались в каком-нибудь другом издании, но найти сходу нужную книгу было непросто, а интернета с гуглом в этом мире пока не изобрели. Компьютеры здесь уже появились. В империи их называли «Счислилями» или «Счетоводами», но единого устоявшегося названия, как, например, ЭВМ или компьютер, здесь все еще не было, как не было и сколько-нибудь развитых компьютерных сетей. Компы же использовались, в основном, по прямому назначению, то есть для различных вычислений и, разумеется, в качестве «пишущей машинки с памятью», для чего существовало множество специализированных программ, бухгалтерских, например, или вычислительных. Имелся и неплохой редактор — «Глаголица», который юзало большинство имперских пользователей, говоривших на русском языке. Однако Ингвар, по официальной версии, впервые увидел счислитель, только попав в замок Надозерье, и в эти дни всего лишь приступил к овладению азами компьютерной грамотности. Так что показывать окружающим свою осведомленность ему было вовсе не с руки. Результаты библиотечных разысканий он демонстрировать не спешил тоже. Зачем кому-то знать, что он там ищет и до чего успел докопаться…

Покончив с упражнениями ушу, Бармин, как был — в трусах-боксерах и спортивной майке, — отправился на пробежку. В начале марта в Псковской области довольно холодно, но переодеваться в тренировочный костюм он не стал. На улице шел дождь, так что, чем меньше будет на нем мокрых тряпок, тем лучше. Пробежался по коридорам и лестницам, выскочил в фойе и наткнулся там на покуривавшую, сидя в кресле, Ольгу. Время для нее было раннее, во всяком случае, Игорь ее в седьмом часу утра никогда еще не встречал. Нигде. Тем более, не ожидал увидеть ее в фойе, где ей в этот час было совершенно нечего делать. Разве что, Игоря ловить.

— На улице дождь! — сказала она ему вместо «здрасьте».

«Тоже мне капитан очевидность!» — ухмыльнулся он мысленно.

— Это не повод, чтобы лениться, — сказал вслух.

— Вот ведь, какой вы упертый!

Спокойна, рассудительна, и, надо же, проявляет заботу! Как старшая сестра к брату подростку, но при этом они так до сих пор и не перешли на «ты».

— Вы, Ольга, спустились в фойе только для того, чтобы меня пожурить? — сделал он удивленное лицо.

— Но кто-то же должен!

— С этим не поспоришь, — согласился Бармин. — Вопрос лишь, кто должен? Кому должен, и с какой стати?

— Не боитесь простыть и заболеть?

Красивая женщина и, вроде бы, неглупая. Образованная и воспитанная, но при этом какая-то бестолковая.

— Ольга, ну что вы, в самом деле! — улыбнулся Игорь. — Я же вырос за полярным кругом. Что мне после этого ваши холода? У нас там лето холоднее, чем ваша весна. В июле в среднем четыре градуса по шкале Цельсиуса.

— Серьезно? — Можно подумать, что ни разу не поинтересовалась жизнью на Груманте и не знает, какие там средние температуры.

«Издевается? — прикинул Игорь. — Заигрывает? Все возможно, но, что, если она видит те же сны, что и я?»

Предположение, не лишенное смысла и, в любом случае, имеющее право на существование. Но в таком случае возникало еще больше вопросов. Зато получало объяснение нынешнее ее дурацкое поведение.

«Что если она пытается проверить, вижу ли я те же сны, что и она?»

«Но она ни разу не смутилась в моем присутствии! — попробовал он возразить самому себе. — Не покраснела, не отвела смущенно взгляд…»