У меня непереносимость ВИПов. Меня тошнит при взгляде на их шведские столы, и зверь рвётся наружу, когда вижу блядей в брендовой одежде.

Нет-нет, я не утрировала нисколько. Мужики все наши, а вот бабы на заказ. Для себя и гостей заказывали. В стае просто всего восемь женщин, точнее, самок… надо привыкнуть к этому названию, я же волчица, а не сука, как эти…

Модельное агентство предлагало восемнадцатилетних моделек на любой вкус, на любой и брали, мы с Михаилом между ними, как в бамбуковом лесу. Все высоченные, сквозь них протиснутся нужно умудриться. Босоножки и платья глаза слепили. Это вдобавок к свету софитов. Мама моя, похоже, не волчица, а сорока. У неё ненормальная тяга ко всему, что поблёскивает. У неё за бусы можно отнять часть территорий.

Мы с дядей Мишей, естественно, и затерялись. Сколько бы я наклеек себе на лоб не прикрепила, мы серые мыши среди этой ярмарки тщеславия.

Встали в уголке.

— Сейчас будем целоваться, как это делают актёры, — улыбался Симаргл.

Бочком между портьерами затесались, он руку, что не к залу, мне на губы положил и наклонился за фальшивым поцелуем.

Его пальцы у моего рта… длинные и толстые… Сука! Как расслышать эту хрень!

Когда он оторвался от меня, я смеялась, просто заливалась смехом. Наверно в этот момент можно было подумать, что я счастлива.

Но… Наверное, отчасти так и было. И Михаил Васильевич прекрасно сыграл свою роль, тоже рассмеялся.

— Михаил Васильевич, будьте любезны, следуйте за нами, — пробасил рядом здоровый детина в чёрном пиджаке и серой рубахе.

Симаргл подмигнул мне. Руку на затылок мне положил, и наклонился к уху.

— Работает, — прошептал волк и чмокнул меня в лоб, туда, где была налеплена наклейка, изображающая алые губы, зубы и высунутый язык.

Я провожала взглядом конвой, что уводил смельчака к альфе нашего клана. Только набрала полную грудь воздуха, чтобы выдохнуть… Это у меня дыхательная гимнастика, но подавилась воздухом, увидев перед собой двух сестёр.

Жанна руки поставила на бока, из платья, похожего на морозный узор, торчала почти полностью грудь третьего размера, соски прикрывали снежинки. Глаза карие поблёскивали, макияж застревал в складах у злых карих глаз. Снежка получше выглядела, глазах у неё голубые, но тоже была недовольна. У старшей платье цвета молочного шоколада, но я бы сказала, цвета говна… Нельзя так говорить, моя маман не приемлет грубости. И у Снежки грудь четвёртого размера, если не пятого. Вот такой сисько-отряд предствал передо мной.

— То есть, ты не знаешь, будет ли Михаил Васильевич у нас работать! Но теперь явно будет! — шипела возмущённая Жанна, она, хоть и младше, но грудей у неё, как у старшей.

— Тея, чем взяла его?

Точно не сиськами! Не сказала это, потому что нельзя ссорится с последними нормальными бабами этого клана.

— Ну, ты же сама говорила, запах….

Снежка выпучила глаза и приложила палец к накрашенным губам. Они Жанне ещё не сообщили, что мы оборотни.

— Скажи лучше, откуда он приехал? — спросила я.

— Не знаю, откуда-то с северо-запада, — ответила Снежана. — Хотел в Питер, но там никого не осталось.

Они что-то ещё говорили, я не слышала. Они неплохие девчонки, наверное, самые лучшие из нашего клана. Не оскорбляли меня, не указывали, что я одета не так, как весь бомонд.

Глянула туда, куда увели Симаргла.

Всем известна печальная история Питерского клана. С питерскими мой отец никогда не контачил, хуже того, мы были врагами. И вот полгода назад пришла информация, что клан в Санкт-Петербурге, где я, естественно, практику проходить не стану, не осталось ни одного оборотня. Лесные особняк в центре города оставили за собой, часть бизнеса сохранили, но никто не появился, наняли людей… В это же время появляется в столица Миша, чуть позже его брат…

И что, бля, ни у кого не закралось подозрения, что это неспроста?!

Да вы шутите?!

То есть я, которая никогда не была в Лесу, которая ни разу в жизни не перекидывалась в волчицу, и вообще недавно узнала, что мы двуликие, но можно сказать всей душой к этой информации, я, значит, всё поняла, а клан нет?!

— Пойдём поговорим, — пахнуло рядом противными клубничными духами.

Я вздрогнула.

Жанна и Снежана понуро сжались, головы склонили. Всё-таки иерархию соблюдали в клане, но я с этой лестницы имён и чинов была скинута отцом ещё маленькой.

Моя мама.

Когда я поняла, что мама никогда не заплетёт мне косички, никогда не поцелует в щёчку, не скажет лаковое слово, я абстрагировалась от горя и решила, что у меня есть мама и папа, а какие они это уже дело десятое.

Она была невероятно красива. Мне не досталось от неё ничего. Идеальная фигура с худобой и полной грудью, длинные стройные ноги. У неё фарфоровая кожа, а я просто бледная. У неё шикарные рыжие кудри, а у меня светло-русые мышиные хвосты. У неё глаза раскосые стального цвета. У меня… У меня глаза, и больше ничего.

— Теона, как ты умудрилась связаться с Симарглом?! — поразилась она.

Мне так нравилось, что я смогла привлечь её внимание, что как последняя дура улыбнулась. Смотрела в её кукольное лицо, и хотелось прижаться к ней. Хотя она выглядела чуть старше меня, была она взрослой оборотницей. Могла бы хоть каплю сочувствия найти сквозь ревность. Ну, или помочь решить этот вопрос. Но я не нужна. Совсем. Это так больно.

— Мам, ты меня любишь?

Я ухватилась за телефон и быстро напечатала Игорьку: «Скучаю безумно».

— Теона, какая любовь, ты взрослая баба, ведёшь себя отвратительно, и связалась с таким…

— С каким? — нахмурилась я и сосредоточилась.

«Я люблю тебя» — пришло сообщение.

Марина обратила внимание на мой телефон.

— Всё, я не могу тебя переносить, — оторопело расставила руки в стороны, словно я насрала у её дорогих туфель.

Убежала.

По щекам моим потекли слёзы. Я же хотела прекратить этот кошмар. Хотела сбежать…

И сбегу!

Завтра!

Теперь в Питер, раз там где-то рядом портал. Я найду его, обязательно. Просто если есть внутри меня зверь, он сам потянется к дому, а мой дом — Лес.

Я отошла в сторону от столов и прикурила сигарету. Из тени смотрела на сцену, где моя блистательная мама представляла проект своего будущего бутика.

Я улыбнулась. Не получилось, скривилась всем лицом. Взгляд приковало быстрое движение. Отец шёл на меня.

Марк очень красивый мужчина, тянул на тридцать с хвостиком. Глаза у него синие, волосы тёмные. Импозантный, привлекательный. И он ненавидел, когда я курила.

Он не просто так Альфа. Умел двигаться бесшумно и быстро. Я не успела сориентироваться, как он оказался рядом. Вырвал у меня сигарету, замахнулся, чтобы ударить…

Гнет, это не сигареты. Он понял, что мой «женишок» не из простых, это его взбесило. Точно! У такого, как Симаргл, меня просто так не заберёшь, когда… Чего ждал старый извращенец Яровит, я не знала, но меня не собирался отпускать далеко.

И Михаил подтвердил догадки, перехватив руку альфы. И всё так быстро произошло, что я шарахнулась назад, охренев от ситуации. У Симаргла огнём глаза блеснули…. А в зале были люди. Никто не обратил внимания, и Михаил чуть показал острые белые клыки в оскале.

Никто не обернулся, хотя такая у нас в уголке суета была. Это либо Марк либо Симаргл взгляды людей увели с помощью гипноза. Настоящие колдуны так умеют, я тоже тренировалась, но пока безуспешно.

— Всё-всё! — показал пустые ладони Марк, натянул улыбку. Он отходил от нас и Михаил Васильевич успокоился, поправил пиджак. — Не трогаю. Миша, условия не забывай.

Он прошёл сквозь толпу, ослепительно улыбаясь девушкам-моделям, и находил среди них знакомых, целовал. Дамам из важных чиновников целовал ручки и подмигивал…

Я любовалась им. Он, такой красивый и лёгкий, влетел к блистательной Марин. Они целовались под аплодисменты, и я аплодировала, заливаясь слезами. Сквозь пелену представляла, что мама улыбается мне и манит к ним… Она хочет представить публике свою единственную любимую дочь.