Долетела до последнего этажа.

Вид шикарный!

Ветер прохладный гулял и подвывал, город ночной раскинулся внизу и светился тысячами огней и красивыми мерцающими вывесками. Светло-розовое зарево от иллюминации мегаполиса на чёрном небе.

Нужно будет сюда Игорька пригласить. Он любил высоту.

Рассмеялась. Обернулась, чтобы глянуть в лестничный пролёт и уткнулась в грудь Михаилу Васильевичу, который, похоже, даже не запыхался.

*****

Широкоплечий и здоровый мужик. В бородке пряталась пасть, как у настоящего волка-оборотня. Я заметила, такие рты — отличительная наша черта.

Он не делал резких движений. Скрытный какой-то. Мне не понравился. Даже не матерился, интеллигентишко.

Глаза, конечно, писец, адские. Уже ночь кругом, огнями город раскинулся внизу. А у него пламя горело в глазах. К такому хрен привыкнешь, меня в дрожь кидало, я прикурила сигарету, продолжая смотреть на него.

Вот теперь кто мне скажет, какого хрена я с ним осталась наедине, тем более, на высоте.

Ветер трепал пряди русых волос Симаргла. Мы смотрели друг на друга, словно соперничали.

Страшный, я пока не умела делать так, чтобы глаза горели.

Замёрзла с этим дядей Мишей.

— Раньше курила флэшки, но, бля, с утра тошнило, и голова раскалывалась. Пришлось вернуться к обычным сигаретам, — сказала я, подумывая свалить от него.

— Я никогда не курил, не знаю, — спокойно ответил Михаил и наконец-то отвернулся от меня.

Встал боком, смотрел на город. Как гад какой-то, вообще не шевелился. Он, наверное, волчий ниндзя, мало того, что припечатал насильников, ещё такое свойство… Он вроде рядом, а вроде пропадал из вида.

Точно, колдун.

— Отец убьёт меня, если узнает, что я с человеком сплю, — тихо продолжала. — Ты же понимаешь, волчья верность и всякое такое. Игорёк у меня первый и единственный.

— Человек?

Он наконец-то повернулся. И хрен знает что круче, когда волк из вида в темноте пропадал или когда своими огненными глазами смотрел. Кинул на меня, искоса, горящий взгляд.

Опять мурашки по телу. Я их «ловила». Это у меня получилось случайно, однажды «поймала» бегущие мурашки, сконцентрировала в груди, там всё трепетало, а потом прикурила от пальца…

Мне ничего не известно о колдовстве, но я обязана узнать.

— Да, — шипела, воровато оглядывалась по сторонам.

— Работаю полгода у твоего отца, — спокойно сказал Михаил Васильевич, сунув руки в карманы брюк, подошел ближе ко мне. Рассматривал. Видимо, проявился синяк у меня под глазом. — Я финансовый аналитик, а он меня младшим бухгалтером устроил. У меня взаимовыгодное предложение к тебе.

— Так и поняла.

Сука продажная. Тварь. Я уже надеялась, что он меня колдовству обучит, а он… Карьера, блядь. Что за оборотни? Мать рассказывала, что есть мир оборотней, Лес называется, и там никаких офисов, дикое поле и законы такие же. Мечтала туда попасть вместе с Игорьком, и пусть бы нас обернули.

Я достала сигарету, вторую подряд, потому что тип напрягал. Прикурила. Решила показать, вдруг заинтересуется.

Сконцентрировала внутреннюю силу и через указательный палец правой руки аккуратно выпустила, мысленно придавая энергии образ пламени. Что захотела, то из пальца и вышло. Иногда, бывало, экспериментировала с молниями. Получалось, но огонь зрелищнее.

Прикрыла огонёк ладонями и затянулась. В груди сразу заболело.

Бросать нужно, я злоупотребляла, но как только думала, что пора бросить, тем сильнее тянуло курить.

— Ты колдуешь? — у дяди Миши вытянулось лицо.

Сам пёс Огненный, а мне удивился. Специально, да? Типа, я не я, и попа не моя, не колдун я, всё само включается.

Ага. Сейчас. Попался, плут. Опасный оборотень.

— Да, бля, научилась, — уставилась на Михаила Васильевича, закидывая голову, захотелось свысока на него глянуть. Затянулась, выдохнула горький дым вверх.

— Прикинь, мохнатый, мне три года назад сказали, что мы ебучее племя оборотней. Пропащие от меня скрывали.

— Ты знаешь, что твоя стая называется «Пропащие?» — откровенно удивился Симаргл.

— Как бы, да, — пожала плечами. — Они сами себя так называют. Только я не въехала, почему. Никто ничего не объясняет. Я не особо ценюсь в стае.

Даже, блин, обидно было такое говорить.

— Странно, потомство альфы обычно считается элитой, — нахмурился дядя Миша. — А колдовать кто научил?

— Сама. Я как узнала, что оборотень, начала всякую херню творить. Вот огнём владею.

— Оборачиваешься?

— Ни хуяшки не оборачиваюсь.

Вынюхивал, высматривал. Колдун…

Он мне может помочь?!

У меня проблем очень много. Колдовать научиться, Игорька, малыша моего, прикрыть от злых волков. И, может, с ночными кошмарами разберётся.

А не захочет, я даже папе готова его сдать. Потому что я его, сучку голубоглазую, насквозь видела, он шпион или засланец какой-то.

Выдула дым в его лицо.

— А колдовать хочу научиться. Я великой колдуньей стану!

Он отвернулся.

— За тобой следили, — тихо сказал Михаил. — Я могу сказать, что ты ходила ко мне. Сообщишь отцу, что мы — истинная пара. Буду покрывать твои свидания с Игорьком, а меня ждёт карьерная лестница. Не беспокойся, ты мне не интересна, как самка…

Я заржала отвязно. Так я и думала. Ещё и обозвал.

— Самка. Вы, лесные оборотни, вообще ненормальные.

— Давно в Лесу не жил, — умиротворённо ответил Михаил Васильевич. — Мне нужны высокие должности и хороший заработок.

— Наша коллаборация не вызовет подозрения?

— Секрет успеха в молчании на троих. Своему парню тоже скажешь.

— Согласна, — кивнула я, была готова к такому повороту. Осталось на колдовство развести незнакомого колдуна.

Бросила сигарету на бетонный пол и затушила здоровым протектором своего страшного кожаного ботинка. Отец должен был позвонить. Ещё один мой талант— знала заранее, кто хочет со мной говорить. Я даже не помнила, как звучал рингтон.

— Тогда ответь альфе, — кивнул Михаил и отошёл обратно к бетонному ограждению, чтобы посмотреть на ночной мегаполис с высоты.

— Обучи меня колдовству, — попросила я и ответила отцу.

Не любила Марка Яровита, а он меня… Тут просто дрянь дело. Я догадывалась. У меня запах, как у бабушки Алии, к которой мой папаша сватался. Она его послала.

Горжусь бабушкой.

У матери похожий запах, но она Яровиту Запасная, а я…

Первая причина, по которой он никогда не появлялся в моей жизни и чморил с юности. Чморить зачем? Потому что как лиса на виноград, я ему издалека оскомину набила.

А трогать нельзя… Но иногда кажется, что он сорвётся.

— Да.

— Мне тут доложили, что ты, сучка с человеком спишь!

— Нет.

— А с кем ты была сегодня в отеле, да ещё в таком дешёвом?!

— Я выбрала волка, как ты просил.

Обязательно предупредить дядю Мишу, что мой папаша только делал видимость, что ему зять нужен, на самом деле… Я за мать опасалась и за себя тоже. Папа у меня злой, и никакие законы ему не писаны.

— Завтра со своим волком чтобы была у матери на презентации. Теона… Тея, — он задыхался. С ним это случалось. Он боролся со зверем внутри. — Приезжай.

И трубку бросил.

— Я не смогу тебя обучить колдовству, — ответил Михаил Васильевич. — Но ты обязательно найдёшь учителя.

— В Лесу?

— Тебя туда отпустят?

— Нет, конечно. Дядь Миш, нам надо вместе появиться.

Я открыла сообщения. Игорёк мне три послал. И одно фото. Уже дома сидел за уроками и моськи забавные морщил. Он худенький, бледный. Волосы тёмные во все стороны, потому что густые. И глаза карие хитрые.

Вот кто мне истинный, но точно не папаша.

— Это он? — подсмотрел Симаргл, я тут же скрыла телефон.

— Не твоё дело, — огрызнулась, потому что слишком близко подошёл, я почувствовала опасность.

— Теперь моё, — умиротворённо вздохнул Михаил Васильевич Симаргл по кличке Огненный пёс.

*****

Дом в историческом центре Москвы полностью принадлежал клану Яровита. С одной стороны торжественный зал, гостиница для гостей и клиентов папиной фирмы. С улицы можно было попасть в элитную часть дома. Там жили сливки стаи… Беты. Странно, что мне не смешно. Самая настоящая стая.