Тем не менее что-то заставило меня включить радио на полпути до дома, хоть и на едва слышной громкости.

– Это было ради твоей же пользы, – сказал я, пока звучали биты последнего рэп-хита.

Ава окончательно отвернулась и не ответила.

Прекрасно. Может злиться, сколько влезет. Единственное, о чем я жалел, – что не разбил камеру блонди.

Мне было плевать на ее игры в молчанку. Абсолютно.

– А потом сказал: больше никогда не проси Аву о подобном, или я убью тебя и всю твою семью, – драматично закончила Джулс, прежде чем сделать глоток карамельного мокко.

– Заткнись, – Стелла наклонилась вперед, удивленно вытаращив глаза. – Он не мог такого сказать.

– И не сказал, – я возмущенно глянула на Джулс. – Не преувеличивай.

– А тебе откуда знать? Ты была в ванной, – возразила она. Когда я нахмурилась сильнее, она вздохнула. – Ладно. Конкретно этого он не говорил, во всяком случае последнюю часть, но общая идея была именно такой. И Оуэна он от тебя отпугнул.

– Бедняга Оуэн.

Преисполненная чувством вины, я принялась рисовать на столе невидимые узоры. Джулс, Стелла, Бриджит и я собрались в «Морнинг Роаст» на еженедельную вторничную встречу, и Джулс с большими преувеличениями рассказывала девочкам о случившемся в субботу.

– Я жалею, что его втянула. Несколько часов съемки коту под хвост.

Оуэн был моим коллегой по галерее МакКанн, где я работала ассистенткой последние полтора года. Отец никогда прямо не говорил, что не одобряет мой выбор карьеры, но четко дал понять, что не собирается спонсировать оборудование. Он оплачивал учебу и связанные с ней расходы, но если я хотела новый объектив, фотоаппарат или штатив, то должна была купить их сама.

Я пыталась не переживать из-за его молчаливого осуждения. Мне крайне повезло, что я окончу университет без долга за обучение, а тяжелого труда я не боялась. Покупка оборудования на собственные деньги заставляла дорожить им еще сильнее, и мне нравилась работа в МакКанн. Это одна из самых престижных фотогалерей на северо-востоке, и я подружилась с коллегами, – впрочем, Оуэн вряд ли захочет иметь со мной дело после выходки Алекса.

Даже сейчас меня бросало в жар от гнева, когда я вспоминала его невыносимое поведение.

Подумать только: посмел явиться и мной командовать. Угрожать моему другу. Вести себя, словно я… его служанка или работница. Даже Джош никогда себе такого не позволял.

Я сердито вонзила в йогурт вилку.

– Похоже, я пропустила нечто интересное, – вздохнула Бриджит. – Все веселье проходит мимо меня.

Бриджит была на мероприятии в консульстве Эльдорры в Нью-Йорке, как подобало принцессе Эльдорры.

Да-да. Она была самой настоящей принцессой, второй в очереди на престол небольшой, но богатой европейской страны. И выглядела соответственно. Золотые волосы, синие глаза и изящное телосложение – словно молодая Грейс Келли.

Я не знала, кто такая Бриджит, когда она, Джулс, Стелла и я поселились в одной комнате на первом курсе. Кроме того, я думала, чертовой принцессе полагается отдельная комната.

Но именно этим мне так нравилась Бриджит. Несмотря на невероятное воспитание, она была одним из самых приземленных людей, что я знала. Никогда не кичилась происхождением и хотела, насколько возможно, жить нормальной студенческой жизнью. В этом плане Тайер подходил ей лучше всего. Из-за близости к Вашингтону и высококлассной программы по международной политике кампус кишел детьми политиков и мировой знати. Буквально вчера я слышала, как сын спикера Палаты и кронпринц нефтяного королевства спорили о видеоиграх.

Нарочно не придумаешь.

– Поверь, было совсем не весело, – пробормотала я. – Это было унизительно. И я должна Оуэну как минимум ужин.

На мой телефон пришло новое сообщение. Лиам. Опять.

Я стерла оповещение, прежде чем его увидел кто-то из подруг. Сейчас у меня не было настроения связываться с ним или его извинениями.

– А я, наоборот, считаю, было потрясно. Видели бы вы лицо Алекса. Он был в ярости.

– А что в этом потрясного? – Стелла сфотографировала свой латте, прежде чем присоединиться к беседе.

Она была крупным блогером с 400 000 подписчиков в «Инстаграме»[2], и мы привыкли, что она все фотографирует. По иронии, она была самой тихой в нашей компании – по ее словам, благодаря «анонимности» интернета ей проще проявлять себя онлайн.

– Ты не расслышала? Он был в ярости.

Джулс сделала на последнем слове акцент, словно оно имело особое значение.

Бриджит, Стелла и я изумленно на нее уставились.

Она вздохнула, явно раздраженная нашей несообразительностью.

– Когда кто-то из вас последний раз видел Алекса Волкова в ярости? Или счастливым? Или грустным? Он не выражает эмоций. Словно бог наделил его чрезмерным великолепием, но полностью лишил человеческих чувств.

– Думаю, он психопат, – сказала Стелла. И залилась краской. – Ни один нормальный человек не сможет постоянно быть таким сдержанным.

Я все еще сердилась на Алекса, но почувствовала странную потребность его защитить.

– Вы видели его всего несколько раз. Он не так плох, когда не…

– Не ведет себя плохо? – закончила Бриджит.

– Я просто хочу сказать: он лучший друг Джоша, а я доверяю суждениям брата.

Джулс фыркнула.

– Тому самому, который надел на прошлый Хеллоуин жуткий костюм Крысы?

Я наморщила нос, а Бриджит и Стелла рассмеялись.

– Я сказала суждениям, а не вкусу.

– Прости, не хотела обидеть, – Стелла склонила голову, и блестящие черные кудри упали ей на плечо. Мы всегда шутили, что она человек объединенных наций из-за ее смешанных корней – немецких и японских со стороны матери; африканских и пуэрто-риканских со стороны отца. В результате получились 180 сантиметров длинных конечностей, темно-оливковой кожи и зеленых кошачьих глаз. Она легко бы стала супермоделью, если бы имела к этому хоть малейший интерес. – Это просто наблюдение, но ты права. Я недостаточно хорошо его знаю, чтобы судить. Беру свои слова обратно.

– Я не обиделась. Я…

Я растерялась. Какого черта я делала? Алекс не нуждался в моей защите. Его здесь вообще не было. А если бы и был, ему было бы плевать.

Если в мире был хоть один человек, которому плевать на мнение окружающих, то этот человек – Алекс Волков.

– Девочки, вы не поняли главного, – Джулс махнула рукой. – Алекс проявил эмоции. Из-за Авы. Мы могли бы поразвлечься.

О нет. «Развлечения» Джулс обычно включали в себя кучу проблем и потенциальную дозу неловкости с моей стороны.

– Как именно поразвлечься? – заинтересовалась Бриджит.

– Бридж! – Я стукнула ее под столом. – Не подначивай ее.

– Прости. Но в последнее время у меня сплошные… – она огляделась, пытаясь убедиться, что никто не подслушивает. Но рядом сидел только ее телохранитель Бут и делал вид, что читает газету, хотя на самом деле пристально оценивал обстановку. – Дипломатические мероприятия и придворные обязанности. Жуткая скука. Кроме того, у меня болеет дедушка, брат ведет себя странно, и мне нужно как-то отвлечься.

Ее дедушка и брат – король Эдвард и кронпринц Николай Эльдоррский. Мне приходилось напоминать себе, что они такие же люди, но даже спустя много лет дружбы с Бриджит я не привыкла к ее будничным рассказам о семье. Словно они не были королевскими особами.

– У меня есть теория, – Джулс наклонилась вперед, и все мы, даже я, придвинулись ближе. Нездоровое любопытство: я была уверена, что услышанное мне не понравится.

И оказалась права.

– Аве как-то удается воздействовать на Алекса, – сказала Джулс. – Надо посмотреть, насколько далеко это зайдет. Что еще она сможет заставить его почувствовать?

Я закатила глаза.

– Долгие часы интернатуры, очевидно, сварили твой мозг, потому что это какой-то бред.