– Почему? – спросила я, – ведь человек обладает более развитым разумом, чем животные.

– Многого, ты, деточка, ещё в жизни не видела и не знаешь: всё горе от ума, меньше понимаешь – меньше горюешь. Ну, не забивай этим голову, со временем научишься.

– Пожалуй, мне пора идти. Чем раньше начну, тем быстрее это всё закончится.

– Пойдём. Я тебя провожу.

Илида проводила меня к дверям на первом этаже и ушла, оставив меня в одиночестве. Я подняла руку, чтобы постучать, предупредить о своём вторжении, но потом передумала и просто толкнула дверь.

Внутри никого не было, я негромко позвала, на всякий случай, но ответа не последовало. Я заглянула в уборную – пусто, тогда выглянула за вторую дверь, ведущую во двор. В озере кто-то плавал, из воды периодически показывалась смоляная копна волос и обнаженная смуглая спина. Я засмотрелась на быстрые и чёткие гребки мужчины, стремясь разглядеть больше деталей, но он почти всё время держал лицо вниз, периодически отплёвываясь в сторону.

Когда мужчина собрался выходить на берег, я вдруг испугалась и спряталась, прижавшись спиной к двери. С сильно колотящимся сердцем, я металась взглядом по комнате. Моё внимание привлекло кресло, и сразу созрел план.

Вытащив кресло на середину комнаты, повернув его спинкой к выходу во двор, я забралась в него вместе с ногами, закинув кожаные туфельки под кровать. Ждать пришлось не долго, совсем скоро тихо отворилась дверь, послышались несколько шагов, потом тишина, следом раздался его голос, такой низкий с хрипотцой. Я, чуть вздрогнув, продолжала задуманное представление-соблазнение, на ходу вспоминая жриц и повторяя некоторые, более подходящие случаю движения…

– Ты спишь? – отвлёк от воспоминаний голос Дарналя.

– Нет, вспоминаю, – ответила я, продолжая уютно лежать на его груди.

– Поделишься? – заинтересованно спросил он, словно ему и правда было интересно то, что творится в моей голове.

– Да нет, это всё пустое, даже рассказывать нечего, – отмахнулась я, покраснев.

Мне отчего-то стало неловко от воспоминаний о нашей первой встрече, прошло с тех пор всего несколько часов, а я уже переживаю, прокручиваю в голове события и нахожу моменты, где нужно было поступить не так, как я сделала.

Прохладные волны озера, массажировали наши тела, но я совсем не ощущала холода, Дарналь пристроил меня целиком на своём мощном и горячем теле, согревая и закутывая, словно в большой кокон.

– Тогда я, пожалуй, вздремну, ты не против?

– Нет, нисколько, – откликнулась я, осознавая, что лежать вот так мне нисколько не противно, а наоборот, ново, незнакомо и приятно.

Дарналь затих, неужели и правда, получилось заснуть? Я бы не смогла, слишком необычна обстановка. Кто бы мог подумать, что мужчину так приятно просто лишь касаться телом, такое необычное чувство уюта, защиты. Удивительно странно, когда чувствуешь защиту от другого человека, тем более мужчины, при том, что с малолетства привыкла ни от кого не зависеть и надеяться исключительно на себя. Мои мысли от волнительных ощущений плавно перетекли к моменту первой близости.

От этого самого первого раза я не ожидала кроме боли ничего, ведь об этом нам так красочно рассказывали на уроках. Но на этих самых уроках умолчали об ощущениях, когда тебя мужчина придавливает своим весом к кровати, и ты начинаешь бороться с паническим желанием вмазать ему, и скинуть с себя. Ведь самое первое правило – не дай врагу себя уложить на лопатки, а здесь, получается, добровольно, без боя и сопротивления, нужно сдаться, и вытерпеть такую унизительную позу. Великий Арес! Зачем ты придумал для нас, своих детей, такое жестокое испытание?

Моё тело странно реагирует на прикосновения Дарналя, внутри поднимается трепет удовольствия и по коже бегут мурашки, но вот при совокуплении я не могла ни о чём не думать, кроме как об удовольствии врезать и выбраться из-под него. Сквозь застившую мой разум пелену агрессивной безвыходности, не просочилось больше ни одного отголоска, даже самого сильного чувства. Боль резкая и непродолжительная не улучшила сложившуюся ситуацию, я радовалась как ребёнок, когда он с меня наконец-то слез. Хватило нескольких минут, чтобы отдышаться, успокоить панику и стать «милой Латорией», роль которой мне нужно играть. Я не актриса, а воин, поэтому бывают срывы, я начинаю забываться, расслабляться, «убаюканная» хорошим, и, кажется, искренним ко мне отношением Дарналя.

Я завозилась на мужчине и перевернулась на живот. Он спал, или лежал с закрытыми глазами, не реагируя на мои ёрзания по его огромному, по сравнению с моим, телу. Сейчас представилась удачная возможность внимательно разглядеть его лицо, и даже тихонько, чтобы не потревожить, потрогать.

Смуглая кожа, густые чёрные, слегка волнистые волосы, свободно спадающие до середины груди, такие же чёрные, как и волосы, широкие брови – поразили меня ещё при первом взгляде на этого мужчину. Ещё глаза, да, глаза, странного голубого цвета. Они не были похожи своим цветом ни на чистое высокое небо, ни на крылья бабочки, и даже с чистым горным озером не имели ничего общего. Такого цвета я не встречала в природе, в нём словно смешали две краски: синюю и белую, получив матовый приглушенный голубой цвет. От этого его глаза так и притягивали мой взгляд, но по наставлению Илиды, до первой близости я не смотрела ему прямо в глаза, теперь же, можно сказать, что он меня «пометил», сделал своей самкой, как это бывает у животных. Вот почему, у животных, зачастую, самец с самкой остаются вместе до конца своей жизни, и потомство у них только общее, а у нас мужчины каждый раз другие и то они только на одну неделю. Интересно, а где-нибудь, в другом мире, бывает у людей так же, как у животных? Ну, так, чтобы вместе и до самой смерти?

Эх, я опять размечталась. Мои пальцы сами собой потянулись к покрытой небольшими чёрными волосками щеке Дарналя, мне хотелось узнать какие они наощупь. Колючие и жестковатые, – улыбнулась я своим мыслям. Не раз слышала, что у мужчин растут на лице волосы, но я их представляла точно такими же, как и на голове – мягкими. А может, у мужчин и на голове волосы жёсткие? Я тут же потрогала волнистые и влажные волосы Дарналя, нет, на голове у них волосы, как и у нас, мягкие.

Какой у него большой нос, решила я, проведя кончиком указательного пальца по прямому носу мужчины, и довольно узкий. Не то, что мой, маленький, короткий, и чуть вздёрнутый вверх на конце. Дарналь весь большой, как воительницы, и у него гораздо шире плечи и грудь, в то время, как бёдра уже. От этого Дарналь кажется больше Амазонок, массивнее даже и, наверное, сильнее. Я не представляю, как мужчины могут быть маленькими, такими как я, им это не идёт, мне кажется неправильным то, что женщина больше и сильнее мужчины, хотя, мать и другие воительницы мне постоянно твердят обратное. Но я же не слепая, я вижу, что даже мой любимый конь – Серн, мощнее и выше любой кобылы. Почему же у нас, в Амазонии, всё не так как в природе?

Дарналь заулыбался, когда мои пальцы коснулись его мягких губ, обрамлённых теми же короткими волосками, что и щёки. Любопытно, а как происходит поцелуй, о котором мне говорила Ронесса? Насколько я помню, для этого нужно коснуться друг друга губами, меня так и подмывает попробовать. А что я, в конце концов, теряю? Дарналь спит, я осторожно попробую и всё, успокаивала я себя и бешено колотящееся сердце, которое находило эту затею волнующей.

Всё же я решилась, собрала волосы, переместив их на одну сторону и, не торопясь приблизила свои губы к губам мужчины. Сначала едва коснулась, потом чуть сильнее прижалась к его губам. Неожиданно большие руки Дарналя пришли в движение, одна рука своенравно прижала меня к телу мужчины, другая легла на затылок, немного на него надавив и, мягко не давая мне отстраниться от его губ. Происходящее дальше я не поняла, язык Дарналя аккуратно, словно разведчик на новой территории, прошёлся по моим губам, приоткрывшимся от удивления, затем зубам и спокойно нырнул в приоткрытый рот к моему языку, обвивая его, словно удав, поглаживая и дразня. Как себя вести я не понимала, но моё тело затрепетало, по нему прошла волна удовольствия, принуждая закрыть глаза, расслабиться и отдаться на милость его губ, рук языка.