Вернувшись из комнаты для допросов совершенно измотанным, Никсон обреченно свалился в кресло. В его делопроизводстве помимо обычной бытовухи находились еще два разбойных нападения и перестрелка в китайском квартале. Дела малоперспективные и не несущие ничего кроме головной боли и недосыпа.
Джим на мгновение закрыл глаза и мысленно по пунктам разложил дальнейшие действия. Мужчина всегда поступал так, когда предстояло выполнить большой объем работы.
Цокая каблуками по паркетному полу, самой грациозной походкой на которую только была способна, к нему приблизилась детектив Шерри.
– Я получила информацию на преступников, что ты запрашивал, – произнесла она довольным тоном.
Женщина протянула Никсону папку с документами. Джим резко выхватил ее и принялся просматривать бумаги. Его утомление сняло, как рукой.
– Спасибо, Ким! – едва ли не с восторгом поблагодарил мужчина.
Шерри просияла.
– Если тебе еще что-нибудь понадобится, только скажи, – загадочно и с чувством легкой неловкости сказала она.
– Этого достаточно, – ответил Никсон, полностью погрузившись в изучение. – Для всего остального у меня есть Миура.
Сбитая с толку Ким в недоумении уставилась на детектива. Стакан с кофе, что она держала в руках, упал на пол, образовав у ее ног большую коричневую лужу. Сидевший в дальнем углу напарник Шерри Фишер издал сдавленный смешок.
– Так вы с Миурой?.. – слабым голосом начала она, с трудом формулируя мысль.
Никсон одарил ее снисходительным взглядом и серьезным тоном произнес:
– Вообще-то я сейчас о работе говорил. А ты о чем подумала?
Залившись краской, Ким выбежала из кабинета. Не в силах себя больше сдерживать, Фишер заржал в голос. Джим, не осознав до конца сути произошедшего, подозрительно покосился на него.
– Ох! Слышал бы ты себя! – воскликнул Фишер, подходя ближе, силясь остановить накатившую вновь волну хохота. – Даже жаль бедняжку! Так нелепо запасть…
Он прикусил язык и склонился над документами Никсона. Его внимание привлекло одно досье. Фишер с минуту рассматривал фото, а затем сказал:
– Могу ошибаться, но я вроде встречал его в городе недавно. А чем это ты занят?
Джим вырвал из рук коллеги досье и пробежался глазами по тексту.
– Билл Хэмфри, – произнес он вслух. – Освобожден досрочно.
Хэмфри, сорокатрехлетний плотник родом из Чикаго, в 1998 году был арестован, по обвинению в убийстве своей жены Христианы Хэмфри. При аресте оказал сопротивление. На следствии вины своей не признал. В суде, правда, по настоянию адвоката раскаялся и получил двенадцать лет за непреднамеренное. Год назад, отсидев две трети срока, за образцовое поведение был освобожден условно досрочно.
Никсон присутствовал при аресте Хэмфри и отлично помнил, как мужчина, глядя на него, поклялся отомстить всем, кто лишил его свободы.
Джим еще раз перечитал досье и нашел то, что окончательно развеяло его сомнения. В 1987 году в Чикаго Билл привлекался к административной ответственности за организацию нелегальных собачьих боев.
Часть 2
– Хэмфри уже три месяца работает на лесопилке у Доджа. За пределы города не выезжал. Отмечается регулярно. Никаких правонарушений за ним не замечено, – лейтенант Джонс говорил скучающе и монотонно. – Не знаю, зачем он тебе понадобился, но, как по мне, так мужик исправился. Теперь старается приспособиться к нормальной жизни.
– Джонс, ты его куратор, – закатив глаза, произнес Никсон. – В твоих интересах, чтоб его действия не выходили за рамки закона.
– Хочешь сказать, я выгораживаю его?! – возмутился Джонс. – С чего бы мне это делать? Если бы я заметил за ним что-то, просто отправил бы его обратно в Элай.
– Ладно, – согласился Джим. – Но я хотел бы поговорить с ним. У тебя ведь есть его адрес.
– Есть, – подтвердил Джонс. – Хотя на лесопилке у тебя больше шансов застать его. Знаешь, как туда добраться?
– Знаю, – ответил детектив, уже выходя из кабинета.
Лесопилка находилась в двадцати минутах езды от пригорода, где жил сам Никсон. Отметив про себя этот факт, Джим отправился в офис Гарри Доджа, чтобы поговорить с хозяином.
– У него золотые руки, – признался Додж, после того, как Никсон попросил его рассказать о работнике. – И характер сговорчивый. Билл частенько остается после смены, чтоб доделать работу, что другие не успели. Небрезгливый. И на зарплату в отличие от прочих никогда не жалуется. Я знаю, что он сидел за убийство. Но ошибки в жизни у каждого случаются.
Выслушав Доджа, Джим попросил его пригласить Хэмфри. Через пару минут седой чернокожий мужчина уже сидел перед детективом, нервно перебирая в измазоленных руках потертую кепку. Вид у него был, пожалуй, даже кроткий и разительно отличался от образа, оставшегося в памяти Никсона.
– Мистер Хэмфри, – обратился в мужчине Джим.
– Сэр? – Он смотрел на детектива вопросительно и с опаской.
– Меня зовут Джим Никсон. Я – детектив отдела расследований убийств. Мы с вами уже встречались раньше. Вы меня помните?
Никсон говорил холодно и отстраненно, хотя внутри него бушевал шквал эмоций. Он внимательно следил за каждым движением, словом, вздохом, жестом Хэмфри, надеясь уловить хоть малейший след паники или смятения.
– Нет, сэр, – ответил Билл, стыдливо опустив глаза. – Но допускаю, что мы уже встречались.
Детектив кивнул и достал из бумажника фотографию Синти с их совместной поездки в Лос-Анджелес. Он протянул фото Хэмфри. Тот, вытерев руки о рабочий комбинезон, осторожно взял ее.
– Скажите, мистер Хэмфри, вы видели эту женщину раньше? – Никсон все так же наблюдал за реакцией.
Мужчина с полминуты разглядывал снимок, а затем вернул его детективу.
– Нет, – твердо ответил он.
– Вы так уверены в этом? – с сомнением произнес Джим.
– Очень красивая, – честно признал Билл. – Ее я бы точно запомнил.
Злость, закипевшая внутри Никсона, грозила вот-вот вырваться наружу. Ему стоило неимоверных усилий сохранить лицо и продолжить разговор.
– Собачьими боями до сих пор увлекаетесь? – Джим отошел на пару шагов и встал у окна, прищурив глаза.
– Предпочитаю теперь смотреть бокс по телевизору, – вновь пристыженный своим прошлым, ответил афроамериканец.
– Где вы находились в ночь с двадцать восьмого по двадцать девятое июля? – Голос детектива приобрел металлические ноты.
Хэмфри узнал этот тон, как при допросе, и тяжело вздохнул. Он бросил тоскливый взгляд на висевший на стене календарь и спустя минуту ответил:
– Я был здесь. Работал над заказом. Наш охранник может это подтвердить.
Никсон снова кивнул, а мужчина с отчаянием в голосе спросил:
– Сэр, в чем меня подозревают? Я не отказываюсь отвечать на вопросы, но я хотя бы должен знать.
– Женщина, что была на фото, убита, – сухо ответил детектив. – Мы отрабатываем все возможные версии.
– Я ее не убивал! – воскликнул Хэмфри. Он вздрогнул от звука собственного голоса и чуть спокойнее добавил: – Однажды я действительно лишил жизни человека. И об этом я буду жалеть до конца своих дней.
Джим оглядел своего подозреваемого. В пятьдесят один год он выглядел стариком, человеком, сломленным и преисполненным сожалений. В какой-то момент детективу даже стало жаль его.
Алиби Хэмфри подтвердили записи с камер наблюдения, предоставленные сотрудником службы охраны. В ночь смерти Синти Билл не покидал лесопилку и практически не отлучался со своего рабочего места.
Спустя двое суток детективу позвонил тот же охранник и сообщил, что Билл Хэмфри умер.
– Мне вашу визитку дал Гарри Додж, – торопливо объяснил мужчина. – Просил сообщить на всякий случай. Хотя в его смерти нет ничего криминального. Зверье искусало. Все случилось вчера вечером. Билл вышел за территорию, сказал, что хочет побродить немного на свежем воздухе и подумать. Очевидно, ваш приход сильно взволновал его. Я уже имел дело с бывшими заключенными, так что знаю, как это бывает. Вроде уже чиста совесть, а все равно гложет. Вот и трясутся каждый раз при виде полицейского.