И я осеклась, не зная, что сказать. Да, я виновата – кругом виновата, но и в то же время только я могу все исправить. Но позволит ли он?..

– Что «просто»? – наконец нарушил молчание Сиери, и я почувствовала яд в его словах. – Снова будешь врать и изворачиваться? Так нравится делать из меня кретина? Послушай, Кирайя, – он вдруг оказался рядом и, обхватив мое лицо ладонями, приподнял его вверх, чтобы посмотреть в глаза, – я не глупый мальчишка. Я прекрасно понимаю, что тебя кто-то подослал и заставил украсть часы. Имя? Рэджин…

Он не спрашивал, он утверждал, и я поняла, что врать бесполезно. Но и подтвердить его слова не могла. Во-первых, – не позволяло клеймо, а во-вторых, – узнай он правду и последствия станут необратимыми. Я не смогу его спасти – просто не успею. Рэджин уничтожит часы, едва почувствует, что его жизни угрожает опасность. Все-таки инстинкт самосохранение намного сильнее, чем риск ради грандиозных целей. Я не могла так рисковать…

– Он мой жених, – буркнула я и попыталась отстраниться, но мне не дали. – Неужели ты думаешь…

– Я не думаю, я знаю, – оборвал меня он. – И хочу, чтобы ты знала – Рэджин уже нежилец. Ты напрасно теряешь время, надеясь, что выйдешь за него замуж. Долго и счастливо не будет, дорогая. Только не с ним…

– А с кем будет? – выдохнула я. Тьма в глазах советника клубилась и словно гипнотизировала. Находясь рядом с ним я вообще плохо соображала. Все-таки я окончательно в него влюбилась и с этим ничего не поделаешь. – Хватит мне угрожать…

– Я не угрожаю, – так же тихо ответил он. – Я предупреждаю и показываю перспективы. Ты – моя истинная пара и я никогда от тебя не откажусь.

И мир стремительно закружился, едва он начал целовать – ярко, страстно, прикусывая мою нижнюю губу, вырывая стон за стоном и заставляя отступать к постели. Я ощущала это, каждый шаг назад, что он вынуждал сделать. Его пальцы на моих щеках, губы, неистово целующие и хриплое срывающееся дыхание. Вихрь невероятных ощущений затянул окончательно…

Я не сопротивлялась, у меня окончательно отключило мозг от его наглости, напора и страсти.

Уложив меня на кровать и продолжая целовать, он начал стремительно расшнуровывать завязки на моем платье. Я попыталась перехватить его руку, но… он поймал ладонь, переплел наши пальцы, поднес к губам и поцеловал каждый мой ноготок, пристально и почти с мольбой глядя в мои глаза…

Но и я хотела этого. Лучше уж моим первым мужчиной станет тот, кого я люблю, а не Рэджин…

Я зажмурилась, окончательно сдавшись на милость победителя, и только всхлипнула, едва Сиери вновь вернулся к поцелуям. Всхлип сменился стоном, и, как во сне, я ощутила мужскую ладонь, скользнувшую по животу, все ниже и ниже… пальцы, пробежавшиеся по бедру, задрали подол, заставляя ощутить холодок покрывала…

Он умудрялся проделывать все это, не прерывая поцелуй ни на мгновение, словно боялся, что я приду в себя…

Когда слетело белье, я так и не поняла, просто его рука вдруг оказалась там как-то внезапно и совсем неправильно. Я дернулась, замычала, но моими губами снова завладели, а я получила несколько минут на то, чтобы привыкнуть к ощущению его ладони на себе. Потому что отступать Сиери был не намерен – подождать, дать возможность успокоиться или совсем с ума сойти от его поцелуев, но только не отступать. И когда его пальцы, осторожно касаясь, начали там поглаживать, я уже не предпринимала попыток вырваться.

Он даже не разделся толком – сорвал с себя рубашку, расстегнул рывком брюки и накрыл собой прежде, чем я опомнилась. А дальше снова шли поцелуи: нежные, страстные и настойчивые. Мои стоны от его прикосновений, которые он ловил губами, возвращая неистовыми поцелуями. Все перемешалось, и я утонула в омуте, где только я, он и его ласки – жадные, страстные, неприличные, да шум его дыхания – хриплого и срывающегося…

Было больно настолько, что я закричала, вцепилась в его плечи ногтями, напрасно попыталась вырваться. Он замер на миг, резко выдохнул и начал покрывать мое лицо поцелуями, забирая губами каждую слезинку, заставляя расслабиться, снова потерять нить реальности и утонуть в чем-то неправильном и приятном. А затем я ощутила слабый толчок в груди, от которого по всему телу разбежалось тепло. Это не было похоже на действие печати – та причиняла невыносимую боль.

Я приходила в себя медленно, пытаясь восстановить дыхание. Сиери тоже тяжело дышал, сжимая меня в почти болезненных объятиях, зарывшись лицом в мои волосы.

– Кира…

Таггар Сиери отстранился, приподнялся на локтях, но тут же осекся, заметив на моей груди пульсирующую печать. На секунду он замер, в его глазах снова заклубилась тьма, а ладонь распростерлась над клеймом.

Мне стало страшно. Действительно страшно! От того, что произошло, от того, что Рэджин почувствует, что печать снята, все узнает и тогда его действия невозможно будет предугадать. Вдруг собственнические чувства окажутся сильнее желания достигнуть одному ему ведомой цели? Печать должна оставаться до тех пор, пока в мои руки не попадут часы и я, наконец, все исправлю.

– Нет!

Я вырвалась и вскочила с кровати, судорожно пытаясь натянуть на плечи так и не снятое полностью платье. А потом устремилась к двери, которая неожиданно легко открылась. Таггар не стал меня останавливать, и я, вспомнив указания камердинера, быстро нашла комнату Рэджина. Оставалось надеяться, что он еще на аудиенции, и я смогу успокоиться и привести себя в порядок. Но мои надежды рухнули как карточный домик, стоило увидеть инквизитора, стоящего у окна с бокалом в руке. Его лицо было каменным, ни один мускул не дрогнул, выдавая эмоций, но что-то мне подсказывало – это конец.

– Ну и где же ты была? – обманчиво мягко спросил он, отставляя бокал и медленно приближаясь.

Я не знала, что сказать, что ответить. Стояла, и как загипнотизированный змеиным взглядом кролик, смотрела на приближающегося инквизитора. В голове билась только одна мысль – это конец! Сейчас он снова применит ментальную магию и увидит все, что произошло буквально десять минут назад…

– Я, кажется, задал вопрос.

Каждое его слово отдавалось в сознании ударом молота. От напряжения ноги стали ватными, руки мелко дрожали, а по спине пробежался липкий озноб. Больше всего сейчас хотелось убежать, оказаться где-нибудь подальше отсюда, там, где нет инквизитора. И сейчас с одной стороны я жалела, что не позволила Сиери снять печать, а с другой – понимала, что должна быть сильной и как-то выкрутиться из этой опасной ситуации. Но как? У меня нет никакой защиты от его ментальной магии, а ведьмовская сила мне здесь не поможет. Предки… что же делать?!

Едва не отшатнулась, когда Рэджин оказался рядом, и лишь в последнее мгновение с трудом взяла себя в руки. Может, в этот раз он не будет применять магию, но если я начну нервничать и подозрительно себя вести, то он точно что-нибудь заподозрит, и тогда разоблачения избежать не удастся.

– Я должна постоянно отчитываться? – Собрав всю волю в кулак, я с вызовом взглянула на инквизитора. – Но скрывать мне нечего. Камердинер, который должен был меня проводить, вдруг вспомнил о каком-то очень важном деле. Он, конечно, объяснил куда идти, но я все равно заплутала.