– Ох! Что я наделал, женушка! Что я на-де-лал, а ?!… Самандар закрыл лицо руками и сел на землю.
– Самандар – ака! Выслушайте меня, встаньте! – Сунбула потянула мужа за руку, подняла. – За рулем были не вы, я была! Вы поняли? Машину вела я, вы сидели рядом!
– Что ты говоришь? – Глаза Самандара вышли из орбит, когда он смотрел на жену. – Ч-т-о т-ы г-о-в-о-р-и-шь, Сунбула? Нет, нет! Это совершенно невозможно! Сам заварил кашу, сам и съем!
– Вы пьяны! Человек же погиб! Женщину полегче накажут! Давайте уж быстрей! Пока милиция не приехала. – Сунбула схватила мужа под локоть, перевела его направую сторону машины и там уже прислонила его. Сама же быстро обогнула машину, села на место водителя. Из кармана двери достала тряпку и протерла ею руль, рычаг скорости, торпеду. Затем тронет своими пальцами все средства управления и видеоконтроля, чтобы оставить там свои следы.
– Сунбула, что ты делаешь?! Тебя тоже могут посадить! Ты думаешь о детях? Я же умру, совесть не сдюжит! Не делай этого, жена! Не тронь руку! Я сяду на свое место! – Самандар, открыв дверь, попытался выйти из машины.
– Вас надолго посадят! Останетесь без семьи, без здоровья, без работы! – Сунбула схватила мужа за руку и так вот крепко удерживала его.
Скоро прибыла милиция, по показаниям мужа и жены, других свидетелей работники оформили необходимые документы. Утверждения Сунбулы «Если муж водки выпьет, он не садится за руль, я вожу машину», сказанные ею уверенно и твердо, ни у кого тут не оставили сомнений. Между выводами экспертизы и произошедшей ситуации противоречий тоже не возникло.
Прокурор, учитывая, что в автоаварии погиб один человек (другой пострадавший находился в больнице), что обвиняемой была женщина, что она имеет на иждивении двух несовершеннолетних детей, а также другие облегчающие обстоятельства, оставил Сунбулу на свободе до суда, взяв у нее подписку.
Супруги действовали энергично и возглавили проведение поминок по погибшей девочке. Будут в больнице ухаживать за не знающей о смерти девочки, то приходящей в сознание, то теряющей его матери. Днем и ночью будут умолять Всевышнего помочь встать на ноги несчастной матери, потерявшей свое, как цветок, дитя…
Однако судьба не подчиняется воле человека. Через десять дней умрет мать. Теперь Сунбуле предстояло отвечать за смерть двух человек. Понятно, что в новой ситуации характер преступления изменился, степень его стала само собой тяжелее.
Суд лишит свободы Сунбулу на три года. Как ни тяжел был приговор для нее, она начала ждать освобождения и жить одной надеждой, что вернется к родной семье. Страдающий, не находящий себе места от мук совести, Самандар часто навещал жену. Проходили дни и месяцы… Так и не привыкнув к тюремным условиям, проходящая там свои прискорбные дни, живущая только завтрашним днем, заметила, что мужниных визитов стало меньше, сам он стал себя по-другому вести, изменился и характер его. Это мучило ее: «Неужели он ответит вместо верности изменой, вместо преданности предательством, вместо мужества трусостью! Неужели, боясь потерять мужа, она одним махом потеряет всё – семью, детей, свободу, стыд и достоинство! Нет, нет! Самандар не способен на подлость! Он не сможет. Ведь его проступки после всего, что я для него… Нет, нет! На всё воля Аллаха!».
Сунбула совсем устыдилась пришедших на ум мыслей. Попыталась переключиться на другие мысли, совсем не думать об этом. Однако плохие мысли не останавливались, лезли в голову: «Неужели за один – два месяца можно всё забыть! Любимый друг оказался врагом! Сбереженный в груди, сохраненный в сердце оказался ядовитой змеей! Неужели перед такими мелкими, недостойными жизненными испытаниями человек может спасовать, показать свою немощь, бессилие, трусость, показать себя предателем! Нет!!! Он не способен на это!.. Тогда почему стал редко приходить! Даже на очередные, запланированные встречи отправляет других! Не увеличились ли причины и поводы! Лицо и глаза тоже теперь беспокойны… холодны… Как будто скрывает что-то от меня… Может нашел уже другую? Хитрость женщины – ноша сорока верблюдам, говорят. Она, бессовестная, своротила моего мужа с истинного пути… привлекла к себе! Мужчины этим и слабы, не так ли! Были же богатыри, рушащие начисто большие войска, но пасующие перед разными плутнями какой-то дикой свиньи, теряющие всё добытое ратным трудом и доблестью своей, я много об этом знаю. В истории таких примеров много!..».
Тревоги несчастной женщины имели основания. Пришло время и она узнала, услышала, что Самандар развелся с ней, женился на секретарше своей по имени Хилола, теперь они вместе с той растили детей… Мир стал черен в ее глазах. В одно мгновение она потеряла смысл жизни, все надежды и планы сломались, сгорели свечкой, она почувствовала, что теперь она никому не нужна. Веселая, смешливая, но властная женщина превратилась в растерянного, молчаливого, злобного человека… Хотела даже покончить с собой. Но камерницы спасут… Теперь она стала жить с одним только желанием, с одной надеждой – выйти отсюда, из тюрьмы и вернуться к детям, к детям…
Выйдя на свободу, Сунбула попыталась забрать детей у мужа. Но Самандар не то чтобы вернуть их, показывать их ей не хотел. Пошла к нему, бегающему от нее, а Хилола оскорбит ее: «Самандар-ака – достойный, уважаемый человек, ему нет дела до всяких «зеков». Не найдя выхода, женщина обратится в суд. А суд не поддержит ее иск. Как станет известно, Самандар заранее, будучи в тюрьме, обманет жену, заставит подписать многие бумаги для якобы кассационной жалобы, заверит их в тюремной администрации. По этим подложным документам разрушит их брак и воспитание детей возьмет только на себя.
Сунбула по настоянию близких попытается выйти на работу. Но все как один, услышав о ее судимости, отвернутся и только: «оставьте свои документы, вызовем сами, как будете нужны». И никакого просвета.
Бесправие, несправедливость, предательство и унижение приведут женщину от любви к ненависти и отвращению. И она замыслит отомстить мужу за всё…
С помощью подруги своей, бывшей сокамерницы Жанны добьется, чтобы Самандар пришел на свидание в снятую ею комнату. Жанна нальет жадному до удовольствий, летящему как бабочка, уже пьяному парню снотворного. Как тот крепко уснет, девушка, совсем не подозревающая о намерениях Сунбулы, позовет ее и «сдаст» ей «неверного мужа». Уходя Жанна скажет: «Вот подружка! Лез теперь к нему в объятия. Только умерь свой пыл, не утоми! И мне чтоб осталось!».
Сунбула долго будет смотреть на теперь уже ненавистное лицо Самандара, вспомнит счастливые с ним дни, перед глазами ее пройдут все их радостные мгновения, а потом она заплачет, долго так будет плакать… А дальше с неестественной силой ударит того ножом в левую сторону груди…
То, что Сунбула взяла в руки оружие, объяснимо. Была ли она, такая причина у Мастуры. Что могло заставить ее убить мужа – отца ее детей?
– Приехали! – Махкам остановил машину и повернулся к тихому, ушедшему в свои думы Санжарбеку.
– Ах так? Прошу извинить! – Следователь задвигался, оторвался от места. – Я что-то задумался, куда-то улетел!
Махкам расплылся в улыбке.
Вошли во двор через знакомую дверь. Вышедшая из тандырхоны Мастура, увидев незваных гостей, как будто ждала их, совсем не изменилась в лице. Холодно поздоровалась, словно хотела сказать: «Появились – не запылились», желая – не желая пригласила вовнутрь.
Как обычно, но коротко спросив о житье – бытье, Санжарбек извиняющимся тоном, стараясь не тронуть чувства хозяйки, не рассердить ее, приступил к заготовленным вопросам:
– Тетушка, вы нас еще раз простите! Пока преступника, убийцу не найдем, придется вас беспокоить иногда. Мы сами от этого в некотором стеснении!
Женщина промолчала. «Раз пришел – спрашивай!» говорили ее покачивания головой.
– Каковы ваши связи с Садокат? Вы на самом деле угрожали ей: «убью, оба ляжете в общую могилу!»? – Санжарбек начал разговор с главного.
Мастуру как будто молния ударила. Лицо сразу стало сумрачным. В смятении оглядела все тут стороны. Поняв, что кроме двух следователей тут никого нет, медленно стала говорить:
