— Молодец, — похвалил гуль, ставя на стол горячий чайник и два маленьких стакана. — Поспешим же, пока наш преступник не убежал по своим преступным делам. А сразу после, — добавил тоном змея-искусителя, — позавтракаем у дяди Иеремии.

— С этого бы и начинал.

Чтобы немного размять многострадальное тело, сделала несколько упражнений и потянулась за одеждой из гардероба Розы. В нарядах жителей Мирхаана я не буду привлекать слишком много внимания. Шальвары бежевого цвета и тёмно-синяя туника с короткими рукавами — пришло ваше время! Непривычно, но удобно, а большего и не надо.

— Эзра, а твоё хвалёное чутьё умеет толковать сновидения? — спросила, быстро допивая успевший остыть чай. Сегодня ночью я вновь очутилась в комнате Шахерезады. Третий раз за неделю, что-то она зачастила ко мне.

— Очень немного, — признался приятель. — Терпеть не мог уроки символизма в школе и до сих пор не понимаю тех, кто верит в волшебную силу таких личностей, как чародейка Махира. Но если у последней худо-бедно получается магичить, то толковых предсказателей в Мирхаане давно не осталось.

— Так умеешь?

— А что за сон? Пророческий?

— Пока не знаю, — пожала плечами. — Предыдущий, например, подсказал мне купить Султана.

Эзра бросил на меня заинтересованный взгляд:

— Ну-ка расскажи.

— В своих снах я частенько вижу одну девушку, фантазёрку и выдумщицу из сказок нашего фольклора по имени Шахерезада. Мы с ней сидим в комнате с зеркальными стенами, но она никогда в них не отражается, только я и обстановка.

— Эта дева ифрит, порождение коварного Иблиса?

— Нет, что ты! — тут же запротестовала я, однако неприятная мысль кольнула иголкой. — Шахерезада человек. При каждой нашей встрече она даёт мне подарки или советы, которые, обычно, не сулят ничего хорошего в будущем. В прошлый раз был попугай, а сегодня она протянула мне карту пикового валета со словами «Берегись чёрного человека».

Стоило рассказать, и часть беспокойства ушла, растворилась в цветных орнаментах керамической плитки на стенах. Послушать со стороны, так сон кажется глупым и совершенно не страшным.

Гуль задумчиво закусил губу клыком и уставился на потолок, будто там есть что-то интересное.

— Чёрный человек, говоришь… хм.

Это его «хм» настораживает больше, чем должно.

— Знаешь такого? Ар-Хан негр?

— Негр? Нет, не негр он.

— Зачем тогда хмыкнул?

— Просто хмыкнул. В твоей родне были джинны?

— Сильно сомневаюсь. В моём мире они живут только на страницах сказок.

Из позы Эзры исчезло напряжение, губы тронула привычная бесшабашная улыбка:

— Значит, твой сон ерунда, забудь о нём и более не ищи скрытых смыслов в видениях ночи. Сегодня снова будет жарко, так что бери феску и пойдём.

Он завязал шарф на лбу по манеру морских разбойников и махнул мне рукой, приглашая на выход.

***

Кадингир дышал предрассветной прохладой, блестел прозрачными лужами и поражал тишиной пустых дорог. Его жители только просыпались, открывали ставни на окнах, выходили на улицы и собирали принесённый порывистым ветром мусор возле своих лавок и магазинчиков. Пахло сладкой зеленью едва распустившихся цветов. Кожа на моих руках быстро покрылась мурашками, но я приказала себе ловить момент и получать удовольствие от холода. Днём, когда поднимется солнце, эти минуты будут казаться райским наслаждением.

Идея посетить ар-Хана изначально принадлежала мне, но я не питала иллюзий на счёт её исхода. Без ордера на арест добровольно признается только идиот, а наш вор, судя по всему, тип умный. Единственное, зачем я вообще предложила зайти к нему, это желание доказать Эзре, что ар-Хан не имеет никакого отношения к похищению принцессы. Хватит подгонять под него синюю дымь. Нам давно пора взяться за разработку других, куда более перспективных версий.

Искандер ар-Хан из рода Кайсери жил в уютном, привилегированном районе в центре столицы с видами на дворец халифа и Кадингирскую академию. Архитектура его вычурного риада почти ничем не отличалась от соседских домов — такой же яркий образчик восточной чувственности и страсти к украшательству, граничащей с безвкусицей. Кружевные арки; стены, облицованные мозаикой белых, жёлтых и голубых керамических плит; вытянутые окна «замочные скважины» с витражами и обязательный внутренний дворик с бассейном.

— Да-а, — я присвистнула, — шикарно жить не запретишь. Сколько же комнат внутри?

— Какая разница, — нервно отозвался Эзра. — Лишь бы в одной из них находилась принцесса.

В предрассветных сумерках риад казался спящим и даже заброшенным. Небольшой садик за решётками кованого забора выглядел совсем не ухоженным.

Мы остановились под куполом открытой беседки в двух домах от цели, откуда Эзра, как заправский шпион, принялся что-то выглядывать. Я хотела было сесть отдохнуть, но каменная скамейка оказалась неприятно холодной. Лучше постою. Если слягу с простудой в Мирхаане, то вряд ли меня будут лечить профессиональные медики, скорее уж знахари или, что более вероятно, дядя Иеремия.

— Почему не идём дальше?

— Нам нужен план.

— План чего? Как постучать в дверь?

— Вроде того, — уклончиво ответил гуль. — Видишь то окно в двух метрах над землёй? Оно приоткрыто. Если встать на мыски и подтянуться…

— Погоди. Зачем нам окно? Мы подойдём к двери и постучим, как все нормальные люди.

Эзра мотнул головой:

— Как нормальные люди нельзя. Ар-Хана не впечатлить браслетами Сыскного приказа, он нас даже на порог не пустит.

— Так ты планируешь незаконное проникновение? Эзра, тебе предыдущего раза не хватило?

— Ай, высокоморальная дочь Валерия, не драматизируй! Я знаю, что делать.

— Ох, не к добру…

Схватившись руками за голову, я всё-таки села на скамейку. Плевать, что холодная, потерплю. Сейчас меня беспокоили куда более актуальные проблемы, чем опасения за своё здоровье.

Переубедить упёртого сыщика не получится. Клинический случай. Какой здравый смысл, какие грозы госпожи Хатун! Даже землетрясение не заставит Эзраима аль-Хазми свернуть с намеченного пути.

Неугомонный гуль попросил меня не сидеть на камне и вновь вернулся к созерцанию окна преткновения. Он ведь точно туда полезет и ещё меня за собой потянет! Чувствую, пора забыть о возвращении домой, потому что жизнь свою я закончу здесь, за решёткой в зиндане Кадингира в неравной борьбе с тощими крысами за сухую корочку хлеба.

— Откуда у тебя эта мания пробираться тайком в чужие владения? Ты же сыщик, официальный представитель власти!

— Разве ты не заметила, что гулям в Мирхаане не шибко рады? Если не искать пути полегче, то мы вообще останемся не у дел.

— Давай хотя бы подождём, пока ар-Хан уйдёт из дома по своим ар-хановским делам.

Эзра фыркнул, не отвлекаясь от своего занятия.

— Не пойдёт. На его доме руническая защита, она не активна только когда хозяин внутри. Всё уже продумано. Слушай: я стучусь в дверь и отвлекаю ар-Хана ненавязчивым разговором, а ты в это время пролезешь в открытое окно, аккуратно обыщешь все комнаты, найдёшь принцессу и выведешь её.

О, да тут ситуация куда веселее, чем хотелось бы!

— А почему не наоборот? — предложила свой вариант. — Я тоже могу прекрасно отвлекать, только вчера на монахах тренировалась, а в дом полезешь ты сам. Тебе даже удобнее будет — перекинешься в хурра и в один прыжок запрыгнешь на два метра.

— А вдруг у ар-Хана есть ещё один иремский кувшин? — резонно вопросил Эзра. — Второй раз он меня не пощадит ни за какие сокровища. В лучшем случае закопает в песок на полпути к Эль-Ифрану, а в худшем сам потрёт кувшин и пожелает первосортную гадость. Думаешь, хоть кто-нибудь за меня заступится? Лена, — гуль посмотрел на меня грустными глазами котика. — На кону моя жизнь и твой иремский медальон.

Вот чем здесь возразить?

— Хорошо, убедил. Вломлюсь в ещё одно место до кучи.

Из-за голенища сапога Эзра вынул небольшой нож-кард, взял мою руку и вложил его в ладонь.