«Я часто вижу страшный сон…» Я часто вижу страшный сон — Кошмар из обозримой дали, Где мы с тобой никем не стали. Ни ты не стал, Ни я не стала — А вместе мы с тобой не стали — С прекрасной силою двойной. А если б только я одна? Такого не было вопроса. Все верное до боли просто. Так надо было: на места Мы встали, чтоб никем не стать. Чтоб стать – никем. Так все же – стали? Там дальше – затирает свет Темно-зеленый цвет детали. Вот я лежу здесь – как влитая. И ты лежишь здесь – как влитой. И мы с тобой как под плитой. У юности полет летальный: Что началось с красивой тайны, То обернулось пустотой. Алексей Черников Поэт. Родился в 2003 году в Архангельске. Публиковаться начал в 2021 году на порталах «Прочтение» и «Полутона», готовится публикация в журнале «Урал». Не имеет даже школьного образования. «В мясе большой воды не утаить прожилки…» Посвящается Виктории Шабановой В мясе большой воды не утаить прожилки, Кто это тонет – ты ли, немой Господь? Рыбы идут на дно – розовые опилки, В черных кругах превозмогая плоть. Топотом черных волн вдоль новгородских сказок, Хвойных проказ, вылинявших лампад, Господи! – ты красив. Пасынок и припасок Запечатлел тебя. Воинство, водопад, Синий, на букву «в», вышедший на разлуку С мерой цветов – да в подпол иной воды, Господи! – разреши музыку или муку, Милый мой! – разреши сбыться такому звуку, Чтобы и Китеж твой помнил мои следы. «Тает белая ткань, не сказать трава…» Тает белая ткань, не сказать трава, — Это детство в моей руке. Это я, переехавший со двора В самом белом грузовике. Переезд под самый Страстной Пяток. Письма брошены под кровать. Белый грузчик заплакал, и стол промок. Новый дом умеет летать. И в его окно голубой рукой Снеговая стучит пыльца — Русской вербой, одиннадцатой строкой Воскрешающего столбца. «Истончается черное кружево…» Истончается черное кружево, Извлекается ввысь по игле, И пластинка, как будто простужена, Все хрипит у меня на столе. Вот и ангелы, будто простывшие, Рот откроют – а слышится скрип, — Не понявшие и не простившие В водах памяти каменных рыб. Будто сами разлуку не помните: Воду ткать, стало быть, ремесло. Распускается песня по комнате, Отделяется тенью в стекло. Помни, дева, две тени последние, Слушай музыку, что на двоих, — Это грустное кружево, тление, Колебанье пустот ледяных. Дюны памяти зыбки, но пройдены, Без теней истончается дом. …Жить без тайны, проститься без Родины И молчать – без дорог, босиком. «На фонарной желтоглазой стуже…»
На фонарной желтоглазой стуже девочка плясала – как по нитке — по струе подсолнечного света, по лучистым палубам январским Ноги-шпаги резали канаты электрического озаренья. По снеговью плавала девчонка, словно обезьянка цирковая, словно заводная тень, почти что Эвридика, – девочка плясала Эвридика – головокруженье — приходи плясать на мой кораблик, я тебе его давно готовлю: смерти нет, а очи видят парус — день рожденья безымянных истин, день рожденья пушкинского снега. «Прячет ночь за рукавом, как честный шулер…» Прячет ночь за рукавом, как честный шулер, Нашу речь: «Еще ты, кажется, не умер…» — И в растворе немоты ее протух Зачарованный осоловевший зуммер, Безымянный телефонный полуслух. А в ночи – черноречивой и несладкой, Неуютной, как осенний рыбий жир, — Жабьим жаром над младенческой кроваткой Набухает коммунальный наш ампир. Этой ночью не встречаются трамваи, Но в дыхательной системе красных строк Вырастают, как надежды бугорок, Как большие голубые Гималаи — Цифры ангела, последний номерок. Погляди, мол, покрути пластинку диска, Может, музыка завертится сама… Нас помилует советская прописка. Жди, мой ангел, телефонного письма. И язык, забыв грамматику, заплачет, Оплывет, как по апрелю полынья: – Спи спокойно, Бог с тобой, мой красный мальчик, Абрикосовая девочка моя!.. Проза Юз Алешковский Прозаик, поэт и сценарист, автор-исполнитель песен. С 1979 года живет в США. Лауреат Немецкой Пушкинской премии, присужденной по совокупности – «за творчество, создаваемое писателем с 50-х годов, сделавшее его одной из ведущих личностей русской литературы XX века». «Маленький тюремный роман» Юза Алешковского занял первое место в номинации «Крупная проза» «Русской премии». |
