Теперь будущее мне казалось немного более перспективным: одежды и инструментов у меня было на много лет вперед, особенно при бережном отношении, климат довольно теплый, если зимы мягкие, то перезимовать не проблема. Если здоровье позволит, завтра надо попытаться поймать рыбу. Лески и крючка у меня не было, но что-нибудь всегда можно придумать.

Я высунулся в люк. На часах было половина четвертого. Сегодня прилив был немного слабее, до вчерашней линии он не дошел почти полметра. Завтра надо освободить капсулу от вещей, если на море поднимется серьезное волнение, не исключено, что я ее потеряю. Мысль, что капсулу можно зафиксировать, привязав тросом к одному из валунов, не пришла в голову сразу. Палатка хорошо просматривалась с капсулы. Несколько мелких пташек подлетели и уселись на крыше, крупных животных по-прежнему не было. Вероятно, они просто не пережили климатических изменений.

Тело ныло, и я решил вздремнуть, чтобы отдохнули мышцы. Проснулся только ночью. Высоко в небе светила полная луна, она был вдвое больше привычной мне по жизни на земле. Атмосфера за тысячелетия настолько очистилась, что рисунок на ее поверхности был виден прекрасно. Я снова поел, подумав о том, что после двух месяцев на станции очень хочется жидкого.

Среди вещей, что я взял со станции, был металлический цилиндр, снятый с аппарата в лабораторном модуле. Цилиндр одевался сверху, полностью закрывая небольшой, но крайне светочувствительный аппарат. Двумя защелками типа замков на чемоданах он стягивал металлический обруч, охватывая намертво его в самом низу. Перевёрнутый, он вполне мог служить котелком, было бы что в нем варить.

Нужду я справил прямо в море, удивляясь при этом, что сходить по большому нет желания, уже вторые сутки. После сна чувствовал себя немного лучше, шоколадный батончик съел уже через силу. Мне нужна была энергия для скорейшего восстановления. Засыпая, я слышал, как не очень далеко трубит слон. Я пытался понять – во сне это или наяву, но уснул, так и не разобравшись.

Утром мышцы болели, но уже не так интенсивно. Люк на ночь я не закрывал. Удивило отсутствие комаров и мошкары. Я думал, что они-то могут любые изменения климата перенести.

Море снова отступило. Кряхтя, я спустился по веревочной лестнице, закрепленной внутри и предусмотрительно убираемой на ночь. Палатка была нетронута, и следов животных не было. Я сходил к ручью и напился, затем помылся по пояс. Была мысль поплавать в море, но, не зная, что там могло появиться за пару тысяч лет, я воздержался.

Сегодня после завтрака я переносил вещи в палатку. Несмотря на внушительный объем, палатка довольно быстро стала напоминать забитый вещевой склад. Пришлось инструменты и часть утвари оставить снаружи. Когда я уже почти все вытащил из капсулы, то снова полез под противоперегрузочное кресло, и рука опять наткнулась на пластиковую поверхность какого-то ящика.

Осторожно вытащив его, я обомлел – это был второй кейс, близнец вчерашнего и такой же тяжелый. Открыл и чуть не закричал от радости, идентичный вчерашней находке там поблескивал второй пистолет ТП-82. Я не стал вытаскивать его из кейса, содержимое мне уже было знакомо. Уже их любопытства я полез под третье – пусто. Под последним, четвертым креслом пальцы снова не нашли ничего.

Находка второго кейса давала мне второй пистолет с небольшим запасом патронов и второй мачете. Мачете я обрадовался больше, чем пистолету. Его ждала повседневная работа, теперь можно было не дрожать, что оно может сломаться, было запасное. Количество патронов с учетом второго кейса стало довольно солидным: одних пулевых стало под полсотни, количество патронов с дробью двадцать, не считая десятка сигнальных. При разумном подходе лет десять можно не думать о защите от хищников. В конце концов, не ходят же они стаями, ежедневно охотясь на единственного человека на планете. Разминемся как-нибудь.

Больше интересных находок не было, «рояли» на этом закончились, и не было никакого шанса, что они встретятся еще на обезлюдевшей планете. Обязательно проведу ревизию всего своего инвентаря и предметов обихода, чтобы знать, чем я располагаю. Амортизационные подушки с капсулы я решил тоже выдрать, из них можно было сделать великолепный матрас, чтобы спать. Сделать это надо через пару дней, так как работа требовала больших физических усилий. Надо будет их испытать на предмет плавучести. Может, удастся сделать плавсредство. Но все это потом, когда немного освоюсь. Захватив с собой кейс, я закрыл люк на капсуле и направился к своей палатке и вещам, чтобы все рассортировать и провести инвентаризацию.

Остановившей перед палаткой, я стал раздумывать – провести сначала инвентаризацию или сходить в разведку? Любопытство победило. Опоясавшись самодельным матерчатым ремнем, я прицепил заряженный пистолет, который ощутимо оттягивал пояс. Надо в дальнейшем придумать систему портупеи из кожи или из тросика, что имелся в наличии.

Мачете я взял в правую руку, а в левой пришлось нести бутылку с водой. До ближайших кустарников я дошел быстро. Во время пути только пара ящериц прошелестела в траве. Кустарник представлял собой неизвестное мне растение, высотой в районе двух метров с колючими шипами. Продираться по нему было самоубийством – тесно переплетенные ветви создавали непролазную путаницу.

По обе стороны бухты к самому морю спускались каменные гряды. По подножию левой гряды в море впадал ручеек, вода которого мне так понравилась. Я решил пойти дальше по правой гряде, чтобы лучше изучить границы своих владений.

Правая гряда была чуть ниже левой и более пологая. Помогая руками, я поднялся на нее и двинулся в сторону леса, видневшегося неподалеку. Приближаясь к лесу, гряда становилась круче, идти по ней становилось труднее. Группа деревьев оказалось лишь небольшой рощицей, имевшей в глубину не более ста метров. Рощица заканчивалась довольно крутым обрывом не менее двадцати метров.

Я остановился, зачарованный увиденным. Обрыв заканчивался на глубине примерно двадцати метров, а внизу, насколько хватало глаз, раскинулось море травы, среди которой бродили стада животных. Ближе всех ко мне оказались буйволы. Стадо голов на триста бурым пятном выделялось на фоне зеленой сочной травы. До ближайшего животного было меньше ста метров, это была самка, которую терроризировал теленок, требуя кормежки.

На расстоянии нескольких сот метров паслись антилопы, порода которых для меня определялась как съедобная. Правая гряда, по которой я прошел до самого обрыва, уходила вниз. При известной сноровке по ней можно довольно легко спуститься и подняться. Левая гряда, вдоль которой тек ручеек, наоборот расширялась и продолжалась дальше. Резко забирая в сторону и увеличиваясь в высоту, она становилась частью горной гряды, которая на расстоянии примерно пятнадцати километров, образовывала довольно большой горный массив, верхушка которого была покрыта снежной шапкой.

На равнине, покрытой стадами пасущихся животных, виднелись островки деревьев. Довольно далеко от места, где я стоял, виднелась излучина реки, которая уходила за горный массив справа. Хищников я не увидел, да и стада паслись довольно спокойно, не проявляя беспокойства. Если бы умел молиться, то помолился бы искренне и неистово. После трудностей на МКС, мне удалось попасть на Землю. Точнее, я приводнился, и волны услужливо доставили меня в уютную бухточку.

Бухточка оказалось небесным даром. Защищенная с двух сторон каменной грядой, она переходила в равнину. Идеальная, защищенная со всех сторон, достаточная для проживания средних размеров общины. Вот почему за эти три неполных дня я не видел животных. Это место было изолированное и труднодоступное.

Копытным, если не считать коз и туров, было невозможно подняться по гряде, а делать это хищникам просто не было смысла, когда под боком у них были несметные стада пасущихся животных. В то же время для меня спуститься и подняться по этой гряде не составляло особого труда, Правда, для этого нужно будет несколько разработать мышцы.