– Отказалась от официального трудоустройства? – у Альбины от удивления глаза чуть из орбит не вылезли. – Да ты с ума сошла! Это ж отличное место, платят стабильно заработки нормальные. Зря. Очень зря. Да ты не о старушенции думала бы, а о себе. Михайловну и так никто не выпрет, не переживай. Захочет тут зажигать, пока вперёд ногами не вынесут, – так и будет. Она тут по протекции работает. Поэтому её никакие обстоятельства не подвинут. А вот ты сглупила конкретно. И поверни оглобли, пока не поздно.

– Да поздно, наверное. Я слишком решительно отказалась. Пусть. Что ни делается – к лучшему. К тому же, думаю, это несерьёзное предложение было.

– Почему ты так решила? – иронично приподняла бровь Альбина, аккуратно откусывая от крохотной печенюшки маленький кусочек.

– Потому что об этом Костя бармен сказал, – наконец-то я подобралась к главному, тревожащему меня фактору.

Альбина издала какой-то странный звук. То ли смешок, то ли стон. А может, и то, и другое вместе.

– Ну, раз Костя тебя пригласил, тем более, не нужно было ломаться. Конечно, это сплетни и слухи, но никто здесь не сомневается: Костя куда больше, чем просто машина для смешивания коктейлей. Поговаривают, что он и есть настоящий хозяин «Лагуны». Просто ему нравится изображать простачка, своего парня, но, согласись, не очень-то у него это и получается.

Я сидела, молча переваривая новость. Кое-что встало в нужные пазы. По крайней мере, выглядело логично. Всё, кроме его заботы обо мне.

Я до сих пор не понимала милостей, что падали с барского плеча. Опека Громова выбивала из колеи. Я бы предпочла, чтобы Дед Мороз делал счастливыми других девушек, а меня оставил в покое.

У меня никак не хотел сходиться ответ в задачке по имени Костя Громов. Я весь вечер исподтишка наблюдала за ним. Пыталась поймать, что ли.

Но Громов вёл себя, как всегда: работал, вежливо улыбался, подавал напитки, смешивал коктейли. Пил кофе, наслаждаясь каждым глотком. И не шарил глазами по залу в поисках меня. Не следил за каждым моим шагом. По крайней мере, я не заметила. И если он всё же делал это, то поймать его я не смогла.

Его ровность, естественность притупили мою подозрительность.

Да, я знаю, что немного истеричка и люблю себя накручивать. Но после Дениса и его подлых, неадекватных выходок, немудрено, что я готова в любом физически сильном мужчине видеть угрозу.

Мне кажется, что люди посильнее меня духом, оглядывались бы с опаской по сторонам, если бы пережили то, через что пришлось мне пройти.

Костя выглядел очень адекватным. Может, поэтому я решила немного отпустить себя. Всё же ера в людей во мне не умерла. Она просто даёт сбой.

Костя

Нас. Она сказала: Михайловна приютила нас. И всё. Я больше ни о чём другом думать не мог.

Кто он, что входит в Софьино ёмкое «нас»? Кот, собака, черепаха? Кто угодно, только не другой мужчина. Он не выписывался в её образ, не угадывался рядом.

Никакой нормальный мужик не позволит работать по ночам своей девушке. Не позволит себе не встречать, не провожать её. Да и вообще…

Я понимал, что горожу глупость на глупости. Мужик мог сам работать днями и ночами, быть слизняком или вообще не быть. «Нас» – это ещё ничего не значит. Я просто должен знать, кто с ней рядом – и всё, тогда перестану ломать голову.

Проще всего – позвонить Михайловне. Она всегда хорошо ко мне относилась, но выпытывать что-то за Софьиной спиной – как-то не очень красиво.

– Приглядывай за девочкой, – приказал я Сёме, и постарался полностью отпустить ситуацию.

Смена хорошая. Вечер обещал быть спокойным. Напористый Толик вне досягаемости. Можно расслабиться, работать, слушать музыку и ловить ненавязчивый трёп завсегдатаев. Они иногда много интересного рассказывают. Правда, сегодня я больше изображал вежливое благодушие и вряд ли смогу потом восстановить в памяти хоть одну сплетню или новость.

Все силы уходили на то, чтобы не следить за гибкой фигуркой, что ловко двигалась между столиками. Не следить за белокурой головой с тяжёлым узлом на затылке.

У Софьи красивая шея. Длинная, грациозная, подвижная. На изгибе, ближ к ключице, – четыре родинки, словно хвост неизвестного созвездия из чужой галактики.

Как хорошо, что ей некогда, что она постоянно занята и не может видеть, как я замираю порой, чтобы ею любоваться. Что я тоже замечаю её взгляды, которые она на меня нет-нет да бросает.

Я давно научился наблюдать краем глаза, замечать мелочи, запоминать детали, за которые неискушённый взгляд и не зацепится.

Может, поэтому я замечаю на её руке новые синяки – уродливые пятна, что обезображивают Софьину нежную кожу.

Это не те отметины, что оставил клиент пару дней назад. Те, на запястьях, никуда не делись. Она их прикрыла широкими браслетами. А об этих то ли забыла, то ли не сочла нужным прятать. Но, судя по тому, как она маскирует прежние, вряд ли бы оставила их без внимание. Скорее всего, понадеялась, что рукава футболки скроют синяки.

Да так и есть. Она просто не учла, что ей придётся много двигаться и вольно или невольно, руки её оголяются.

Кто он, этот урод? Входит ли он в её «нас»? Если да, то куда смотрит Михайловна? Она боевая старушка и вряд ли позволила издеваться над девушкой.

Кажется, мне окончательно снесло башню. Все эти догадки, подозрения, вопросы перемешались в голове. Дикий коктейль, с которым я обязан справиться.

Она походила на шараду. Пугливая, но смелая. Хрупкая, но гибкая и сильная. Постоянно сопротивляющаяся и не дающая о себе заботиться.

Не потому что набивает цену. У всех её поступков, сомнений и страхов есть причины. И я только убедился в своём желании, разгадать каждую из них. Я смогу это сделать.

На какие-то жалкие минуты я потерял её из виду. А потом получил удар под дых. Так, что в глазах заискрило и в голову шарахнуло, будто мне на затылок кирпич упал.

Она сидела за столиком и улыбалась. Так улыбалась, что у меня дыхание остановилось. Улыбалась этому хлыщу… Тому самому, из-за которого Аллу Жалейкину, нынче Драконову, выгнали с работы.

Какого чёрта?! Я его и так с трудом переносил, а в этот миг возненавидел всей душой. Так бы и врезал, чтобы перевернулся в воздухе раза три. Или четыре. А лучше – сто пятьдесят раз и отчалил куда-нибудь подальше в дикие космические пустоши.

Софья

Я ещё со времён работы официанткой всегда старалась казаться незаметной. При моём цвете волос и росте за метр семьдесят – это почти невозможно, но не провоцировать самцов взглядами, многообещающими улыбками – этому я научилась очень быстро.

Когда ты полностью погружён в работу, но постоянно начеку, то опасных ситуаций возникает намного меньше.

Отстранённость, вежливость, умение молчать – прекрасные качества. Не могу сказать, что они у меня в крови, но практика и работа над собственным характером даром не прошли.

– Посиди со мной, – прикосновение чужих пальцев подобно ожогу. Не потому что он меня впечатлил, а потому что я не очень жалую чужие прикосновения, особенно, когда я их не жду.

Я мягко освобождаю руку и поднимаю глаза, чтобы вежливо отказать. Альбина объяснила, что нам разрешается посидеть в зале и поговорить с клиентами, если они изъявляют такое желание.

– Это не обязаловка, – легко махнула она рукой, – никто не может и не имеет права тебя заставить сидеть, разговаривать, слушать чьито откровения, но мы нередко делаем это. Начальство поощряет. Наша «Лагуна» претендует на звание домашней. Людям нравится, они приходят снова. Ничего лишнего себе не позволяют, а если переступают черту, то теряют дом. Практически бездомными становятся, – смеётся она зажигательно, но за этим смехом я слышу уверенную твёрдость.

У них так принято, но я не собиралась быть чьим-то «случайным попутчиком». До тех пор, пока не подняла глаза на человека, который меня остановил возле своего столика.