— Не спрашивай, Маш, я не могу тебе сказать, — улыбнулась Арина.

— Что-то такое я ожидала, — хмыкнула Маша. — И ты вернешься теперь назад?

— Да, — девушка тяжело вздохнула. — Здесь меня никто не оставит.

— Ты отомстила им за себя… Наверное, это было правильно, — тихо проговорила девушка. — Но…

— Ты меня осуждаешь? — ровно поинтересовалась Арина.

— Не знаю, — честно ответила Маша. — Все же отбирать жизни — это не очень хорошо. Но, с другой стороны, с тобой они не церемонились.

— Поверь мне, это мягко сказано, — спокойно усмехнулась Арина и добавила. — Маш, я не отбирала их жизни, они сами шли к этому, может немного ускорила, да, но сама ничего не делала.

— А с отцом Эда? — посмотрев на Арину, тихо поинтересовалась Маша.

— А что с ним? — равнодушно пожала плечами девушка. — Он пытался меня обвинить в смерти сына, Маш. Я просто указала ему на действительного виновника всего этого. Глазунов старший не выдержал правды, вот и все.

— Ты чувствуешь облегчение? — слабо улыбнулась Маша.

— Да, — честно ответила Арина. — Ты ведь знаешь, что я не единственная в их списке жертв? Правда, только со мной они дошли до конца.

— Слышала об их развлечения, — почти прошептала Орлова. — Знаешь, Марин, я тут начала понимать всю гнусность своей жизни. У меня вроде есть все, так кажется, что я на вершине жизни, но если заглянуть глубже, то это все не мое, это моего отца. А я возомнила, что я пуп земли и чхать мне на обычных людишек — так муравьишки, а мы все такие сидим на Олимпе и смотрим на них свысока. Когда этой троице предъявляли обвинения в изнасилования, я думала: а что такого? Подумаешь, какая-то обычная девка, чего с ней носиться? Ну повеселились с ней парни, да она счастлива должна быть, что они вообще на нее внимание обратили. Сейчас вот денег получит за молчание и отлично… Знаешь, что я тут поняла?

— Что? — тихо спросила Арина.

— Я мерила жизнь бабками. Считала, если у тебя много денег, то ты можешь делать все, что заблагорассудится. А ведь это не так, — Маша усмехнулась, опустив глаза в пол, и покачала головой. — Идиотка. Самое ценное, что есть у человека — ни деньги, ни драгоценности, яхты, виллы, влияние — жизнь и свобода выбора.

— Свобода выбора? — искренне удивившись, спросила Арина.

— Да, Марин. Для меня это тоже ценно, — не поднимая головы, хмыкнула Орлова. — Ой, как ценно.

— Да, Маш, ты тут сильно изменилась, — протянула Арина. — И мне это нравится. Очень нравится. Главное не возвращайся в то состояние, в котором ты была, когда мы с тобой познакомились. Не злись больше просто так.

— Не буду, — улыбнулась Маша, подняв голову и посмотрев в глаза своей собеседнице. — Мой врач сказал, что то мое состояние было не только из-за характера, с гормонами беда была. Я даже поправилась тут. Он показал меня какому-то крутому спецу в этом, и тот назначил мне лечение. Меня теперь тут держат по моей просьбе. Дома матушка опять найдет какую-нибудь чокнутую знахарку, которая будет пичкать травками. Пусть уж лучше здесь полечат, как следует.

Они тягостно замолчали, каждая думая о своем. Арина радовалась за подругу, что та, наконец-то, если не сдастся, сможет начать новую жизнь, конечно, не такую богатую, как при отце, но зато со свободой выбора, которого очень желала. Маша просто пыталась принять то, что узнала о своей новой подруге.

— А ты знаешь куда я попаду после смерти: в ад или рай? — нарушила задумчивое молчание Орлова.

— Нет, — улыбнулась Арина. — Этого пока никто не знает, Маш. Все будет зависеть от того, как ты проживешь свою жизнь. Не спрашивай меня, я не знаю твоего будущего. Меня вернули сюда с определенной целью, твои друзья были лишь бонусом к ней.

— Друзья, — горько хмыкнула Маша. — Какие они мне друзья? У меня нет друзей, Марин. Кроме тебя никого. Я не хочу, чтобы ты исчезала из моей жизни. Мне будет тяжело без тебя, — она всхлипнула.

— У тебя же есть Лев? — хитро поинтересовалась Арина.

— Есть, но… — тяжело вздохнула Орлова. — Еще у меня есть отец, который будет против нашего союза.

— Для этого я и оставила тебе свою квартиру, — накрыв рукой ладошку девушки, попыталась приободрить ее Арина. — И оттуда буду наблюдать за тобой.

— Я боюсь, что не смогу пойти против воли отца. Я переживаю, что он может что-то сделать Льву, — по щекам Маши полились слезы.

— Скажу тебе по секрету, ничего у твоего папаши не выйдет, — заговорщицки прошептала Арина и подмигнула девушке.

— Точно? — с надеждой уточнила та.

— Сто процентов! — подняв указательный палец вверх, заверила ее Арина. — Уж мне-то ты можешь верить. И позволь дать тебе совет, я уверена, что ты полностью можешь доверять своему мужчине. Расскажи ему все, ну кроме меня конечно, про отца, про Эда — все! Он тебя поддержит, а моя квартира будет вам подспорьем.

— Спасибо тебе! — Маша крепко обняла девушку и всхлипнула. — Я буду очень сильно скучать по тебе.

— И я! — грустно улыбнулась Арина.

Так их и застал обнимающими и тихо плачущими лечащий врач Маши — Лев Давидович. Не постучавшись, он вошел в палату и, прикрыв за собой дверь, недовольно нахмурившись, довольно громко поинтересовался:

— Это что у меня тут за два Ниагарских водопада?

Девушки отлипли друг от друга, утерли слезы и рассмеялись.

— Не сердитесь на нас, пожалуйста, — вступилась за Машу Арина. — Я пришла попрощаться с подругой. Улетаю назад скоро. Думаю, мы долго не увидимся, вот и пришла сказать "До свидания". Не справились с эмоциями. — Она поднялась с кровати и, подойдя к доктору, протянула руку, представившись: — Марина.

— Лев, — ответил ей легким рукопожатием врач и, взглянув через плечо девушки, поинтересовался у своей пациентки:

— Мария, у вас точно все хорошо?

— Да, Лев, — слабо улыбнулась та в ответ и продолжила: — Я сказала Марине о нас. Она моя единственная подруга.

— Тогда мне понятны ваши крокодильи слезы, — усмехнулся доктор. — Но все же, Марина, я попрошу вас не утомлять Машу.

— Не буду, — улыбнулась Арина.

Молодой человек довольно кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Почему-то Арина представляла себе этого врача по-другому. Она была уверена, что он брутальный мачо, складывающий прохожих девиц штабелями. Но на самом деле Лев Давидович оказался вполне обычным: невысокий, худощавый, уже немного с проседью русые слегка вьющиеся короткие волосы, и круглые смешные очки. Но этот мужчина, несмотря на свою непрезентабельную и обыденную внешность, внушал доверие девушке, она отчетливо понимала, что Маша с ним будет счастлива. И это обстоятельство было важнее внешнего вида возлюбленного Орловой.

Девушки еще немного пообщались, всплакнули, когда Арина поднялась с кровати, намереваясь уходить. Она еще раз заверила Орлову в том, что обязательно будет наблюдать за ней оттуда. И уже уходя, Арина встала в дверях палаты и, взявшись за ручку двери, сказала напоследок Орловой:

— Маш, ты главное свое счастье не просри. Не надо выбирать между любовью и деньгами, деньги нажить можно, а вот настоящую любовь можешь хрен встретить. Я не смогу оберегать тебя, у тебя своя жизнь, ты сама должна ее прожить без подсказки.

Орлова со слезами на глазах согласно кивнула и попыталась улыбнуться. Арина вышла в коридор, смахнула слезы и уверенно двинулась на выход, стараясь не расплакаться. Сама не думала, что расставание с этой девушкой будет для нее таким тяжелым. Может, потому что, у нее никогда не было настоящих подруг, как у самой Маши, и в чем-то две девушки были схожи. Может от того, что еще одну страницу своего пребывания на Земле пришлось перевернуть насовсем.

Дима позвонил Арине только в среду. Он предложил встретится после работы в небольшом кафе. Тяжело вздохнув, поведал девушке, что Алла ему не очень-то поверила, но встретиться согласилась.

— А мне ее вера ни к чему, — недовольно пробурчала Арина, окончив разговор с парнем. — Поговорим, дорогая Алла, при свидетелях, а вот потом жди меня в гости.