Когда остались одни в гостиной комнате, Рома испуганно спросил: изымут ли и машину заодно с военным товаром.

  Жора потеребил окатыш круглой выпирающей бороды.

  - Не имеют право, - ответил он уверенно, и решил: надо быстрее засыпать, а то румынская ночь чересчур долгой покажется.

  Утром задержанных отвезли в региональную таможню. Похоже, начальник доброжелательно настроен к бывшим союзным людям. Он смотрел в окно на плывущие воды Дуная и говорил на румынском, часто повторяя, - контрабанда.

  Нарушители совершенно помрачнели видом, одно знакомое слово делало румынский язык ужасно понятным.

  - Мы работаем согласно европейской хартии, - сказал Жора наугад, он знал, что чиновники из бывшего Варшавского договора, страшатся такого словосочетания больше целой танковой дивизий. Контрабандистов тут же, попросили подождать в коридоре. Таможенник принялся, что-то объяснять полицейским.

  Видно, что здание таможни давно и добротно посажено на берегу Дуная: коридоры высокие, широченные, и пустые. Один только человек прошёл мимо. Он остановился, поправил стопку папок, которые держал в руках:

   - Проблема? - спросил он заботливо, папки, которые нёс, были наполнены, куда большими проблемами. - Не волнуйтесь, тут все вопросы разрешимы, - он указал на щит с вывесками из непонятных букв, и скрылся за одной из ошеломляющих дверей.

   Жора доверчиво пожалел, что не этот начальник уясняет их задержание. К полицейским присоединили молчаливого форменного таможенника, бегло знающего русские слова, все вместе поехали к опечатанной машине. Таможенник долго всматривался в чужие госномера, что-то записал. Поднялись в кабинет следователя. Жору и Рому оставили в узком с бордовыми панелями коридоре, дверь оставалась открытой. В следовательский кабинет зашли ещё полицейские, шумели различные голоса, и особенно один худой, невысокий, коротконогий полицай громче всех выкрикивал:

   - Конфискация, конфискация!

  Жора с Ромой ходили взад-вперёд, нервно шуршали по линолеуму коридора, мелькали и топали мимо открытой двери.

  Низкий полицай нервно выскочил и, срывая голос, наорал на беспокойных контрабандистов:

  - Милитаре империя, агрессор, террористул! - он притаптывал худыми ногами.

  Слова вполне вразумительные, Жора понял, что всё-таки есть чем тут гордиться. Уже более спокойно, полицай, спросил у задержанных что-то важное; а они шевелили веками, не поняли румынского вопроса. Служитель порядка присел, ударил кулаком об кулак:

  - Зачему не знаишу романски изик? - казалось, он выл всеми кривыми костями и сморщенной кожей, - наш романски изик любиш всей мир! Всей Европа, Европа!

  Люди, записанные румынской полицией, - в международные нарушители, - приуныли. Тоже стали в полголоса повторять по-румынски: милитаре, империя, и мировая конфискация. Жора в замкнутом пространстве сгруппировался так, что совсем недосягаемым хочет оказаться. Оба подавлено и скучно молчат.

  Вскоре пришла полная красивая пожилая женщина, её густые, пышные волосы важно, широко сидели под косынкой; в руках несла сумку с книгами. Представительным незаметным поклоном роскошных волос и затаённой улыбкой, она поздоровалась с иностранцами, плавно зашла в открытую следовательскую комнату.

  Полицейские мгновенно стихли, видно, что содержат страх и осторожность, подготовлено приняли важную женщину.

   Прокурор Соломия Статинеску сняла плащ, села за стол, отодвинула подальше пепельницу; всё делала степенно и строго по положению привычки и установленному порядку. Следователь капитан Константинеску начал говорить планируемое решение, принялся объяснять: законность намеченной конфискации, показывал на людей в коридоре, на невидимый автомобиль, и на самую могучую за окнами Европу, - заслоняющую весь остальной мир.

  Прокурор выслушала следователя, спросила у остальных работников полиций их мнения.

  - Конфискация! - ответили все в один голос, но не так смело как прежде. Видно, что они робели перед законом, который содержала эта важная женщина. А их служба всегда любила - конфискацию! Поэтому они суетились, настаивая на выгоду решения, с обидой тут вспомнили, что когда-то вдоль всей нефтеносной румынской границы Чужое, не владеющее румынским языком государство, усиленно бурило шурфы; собственно, пыталось перехватить их нефтяную жилу. Теперь Румыния подала в международный суд иск о желании присоединить весь нефтеносный шельф Чёрного моря. Того моря, которого не было у них сто двадцать лет назад, в год сотворения не существовавшего прежде государства. Выход к морю, Романия приняла должно, - как подарок старой Европы новой державе.

  Прокурор открыла поизносившуюся книгу законов, и показала всем сразу, некую статью. Полицейские молча жевали несогласие со статьёю.

   Константинеску, в такт своим словам крутил плоскость мысли, пытался завлечь понимание прокурора в интерес государства, и в то, что никак не мешает следствию подвести дело под конфискацию контрабандного товара. Можно даже и не замечать эту лишнюю статью.