Поздним Рождественским вечером, когда закрываются торговые лавки и люди постепенно пропадают с наполненных праздничным духом улиц, чтобы собраться в семейном кругу, недалеко от Централ Парка тенью ходила одна мрачная фигура, что распугивала своей тусклостью детишек, готовившихся накануне ночью встречать Санта Клауса. Он редко когда заезжал в этот район Нью-Йорка, ведь в тихом и умиротворенном Бруклине никто не скажет лишнего слова и даже не посмотрит криво. Бруклин сам по себе грустный и мрачный район и люди там соответствующие… Но на Манхэттене всегда всё по-другому. Здесь жизнь кипит непрерывно каждый день и каждый час, не останавливаясь даже на минуту. Хотя похоже сегодня единственное исключение из правил, ведь все дороги пусты, модные бутики один за другим закрывают свои вычурные витрины, а рестораны приглушают свою кухню на праздничную ночь и последующий день. Манхэттен не замер, просто мирно ушел отмечать Рождество в компании близких, получать от них подарки и дарить самому, готовить вкусный обед и обнимать родных, ведь этот день испокон веков принято встречать в семейном очаге.

Только вот похоже одинокая блуждающая фигура не собиралась возвращаться домой. К своим родным или близким. Спешащие поскорее вернуться назад в тепло часто кидали настороженные и внимательные взгляды на одиночку, ведь не видели причин в Рождественскую ночь оставаться на улице. Даже если семьи как таковой нет. Можно всегда найти выход, потому что близкими бывают не только люди одной крови. Также на свете существуют друзья, приятели… в конце концов - вторые половинки, что всегда рады встретить вас. Однако, одинокая фигура не задумывалась над тем, что бы к кому-то завалиться домой, ведь попросту было не к кому. Она спокойно вышагивала в сторону парка, где планировала провести ночь за разглядыванием тихого звездного неба и в сотый раз обдумывая до чего же докатился.

Один крылатый голосистый пень приглашал его к себе домой погостить на время Рождества, поужинать в компании его семьи, кричал еще, что не позволит своему одинокому престарелому другу провести свое первое официально свободное Рождество полностью одному в Бруклинской гнусной квартирке, где оба успели навести ремонт. Но Баки сдержанно отказался, аргументировав это тем, что хочет кое-куда съездить, дабы не отвечать на миллиард раздражительных вопросов. У него тогда было плохое настроение и от любого голоса начинала болеть голова. От Сэма тем более.

Только через пару дней он осознал, что выпустил последний и единственный шанс отметить Рождество. По-человечески. Так как и должно быть. Так как было давным давно.

***

К моменту, когда мужчина дошел до Централ Парка люди полностью исчезли с улиц. Город оказался пустынно нетронутым. Фонари, подвесные лампы, подсветка – всё работало сносно и без перебоев, однако, освещать дорогу было для некого. Или почти. Барнсу на миг показалось, что тот попал в идеальный мир, где остался он один наедине со своими демонами. Где мог бы гулять по улице, не боясь, что какие-то супер-позитивные фанатки Стива узнают его с вывесок из музея и начнут просить фото, где тому предстоит корчить радостное лицо. Или, например, пощупать руку, ведь он вполне счел бы это личным оскорблением, если бы не дал по лицу из неожиданности. Поэтому лучшим вариантом для него всегда было либо исчезнуть самому, либо дать исчезнуть всему вокруг. Что маловероятно.

Он брёл по уютно освещенным тропам сквозь поляны и рощи, наслаждаясь холодным Рождественским воздухом с примесью свежести и свободы. Свободы, которую он почти не чувствовал, ведь каждую ночь Барнса сковывали кошмары прошлого, силуэты, голоса и чувства. Точнее их отсутствие, ведь Солдату было безразлично кого убивать: престарелых мужчин, женщин с детьми или студентов, что просто оказались не в том месте не в то время…

От удушающих мыслей о старичке-соседе Баки вывел внезапный шелест со стороны густых кустов. Внимательно присмотревшись, он не почуял ничего подозрительного. Однако, через несколько мгновений из рощи показался большой, светлый и пушистый комок. Это была обыкновенная собака. Она недолго разглядывала Барнса, а после, выскочив из кустов, побежала на мужчину и запрыгнула тому передними лапами на плечи. Баки совсем позабыл как общаться с обычными животными и сейчас просто погладил собаку по голове, опустив ту на все четыре лапы и вскоре присел рядом, начав убирать с шерсти на спине прилипшие листья.

­— Такие красивые псы обычно по улицам сами не бродят, тем более в ночь на Рождество. – аккуратно приблизился к холке Баки и к его удивлению на шее собаки нашел поводок. Мягко провернув его в бок, мужчина нащупал медальон с небольшой гравировкой. – Фанни значит… - тихо прочитал он и задумался. – Интересное имя, только где же твои хозяева? – На медальоне кроме клички пса ничего больше не было. Ни номера, ни адреса, просто красный позолоченный материал.

Баки хотел уже было подняться и отвести бедного пса в ближайший питомник, куда обычно попадают потерянные животные, как услышал очередной шорох со стороны кустов. Однако, на сей раз он был более аккуратный и подпитанный тяжелыми вздохами. Вскоре из-за кустов показалась миловидная девушка со светлыми волосами, что всеми усилиями пыталась выпутать из своей шевелюры кусочки листьев. В миг, когда та заметила собаку, то выпустила запутанные волосы и подняла руки к небу, негромко выдохнув.

— Фанни, вот ты где! – она немного подправила длинное пальто и начала подходить ближе к Барнсу, что также придерживал собаку, которая, заметив девушку, сразу стала активно вилять хвостом. Это дало Баки надежду, что именно эта девушка – хозяйка отчаянного пса, решившего выгулять себя самостоятельно. – Обычно она всегда возвращается, но на этот раз решила скоротать дорогу через чертовы КУСТЫ! – выкрикнула девушка с ярко-выраженным западным акцентом. Подходя ближе Барнс своим улучшенным зрением сумел разглядеть незнакомку. Волнистые светлые волосы по плечи, широкое пальто цвета охры в мелкий квадрат из-под которого не было видно даже кистей рук, однако ворот распахнут, откуда отсвечивала легкая серебряная цепь.

Она подошла ближе и смешно сморщила нос.

— Кстати, спасибо, что словили её! Не думала, что встречу здесь кого-то в… Рождественскую ночь. – спокойно заговорила она, однако, с ноткой грусти закончила.

— Я тоже… - ответил Барнс и замялся на месте, когда девушка привязала собаку к поводку и смешно хлопнула ту по мокрому носу.

— Если бы не вы, то сбежала бы моя Фанни в поисках американского фастфуда и вернулась бы примерно такой. – девушка начала руками показывать на свою собаку и жестикулировать как та могла бы расшириться в боки. Баки снова услышал странный акцент из ее уст и ему показалось это немного смешно. Он улыбнулся краешками губ.

— Фанни? Должно быть ваш пес очень веселый.{?}[*Funny – веселый, однако кличка у собаки Fanny.]– спросил он.

— Скорее веселюсь я, пока бегаю как дура по кустам ночного парка. Тем более в Рождество. Должно выглядеть крайне обреченно с моей стороны… - разочаровано произнесла она и шмыгнула носом.

— В данном случае вы не одни, потому что до этого момента я был уверен, что был здесь полностью один.

— Прямо таки уверенны? Это всё же самый центральный из всех парк. – ухмыльнулась девушка и они сделали несколько шагов вперед.

— Я… - Барнс задумался над ответом, - имею свойство ненароком ощущать, если рядом нет народу.

— Оу! – воскликнула блондинка и нервно улыбнулась, пожав плечами. – Тогда получается у меня есть ровно такое же свойство.

После слов девушки повисла неуютная тишина между двумя. Они нескоро двигались тропой куда-то прямо, пока собака, что была крайне активна, внезапно успокоилась и тихо шла рядом. Девушка явно чувствовала себя некомфортно и Баки мог понять почему. Она одна в парке и тут ей встречается подозрительный мужик в черной куртке, лицо которого совсем не внушает доверия. Он хотел бы задать ей вопрос, что же такая красивая девушка забыла в Рождественскую ночь в парке, но боится, что напугает ту еще сильнее своими наводящими вопросами.