- Поможем, чем сможем, дочь. Твой отец весьма неплохо в университетские годы умудрялся водить за нос весь педагогический состав, думаю, его мнение тут будет к месту как никогда, - улыбнулась миссис Грейнджер и кокетливо глянула на мужа. О, так вот какая у них история!

- Это замечательно, папа! То, что нужно! Итак, эти два факультета называются Хаффлпафф и Рейвенкло. У всех есть животный символ, здесь это барсук и ворон. Первые считаются глупыми и исполнительными, на самом деле это сплоченный коллектив, где все стоят за своих горой. Их декан преподает что-то вроде ботаники, известна как очень милая женщина, защитница всего факультета. Их общежития находятся возле кухни и, по слухам, очень уютные, но в каждой комнате много детей. Рейвенкло известен как факультет заучек, у них в основном студенты-интроверты, выше всего ценящие знания. В гостиной своя библиотека с редкими книгами, которых не найти в общешкольной. Студенты живут более уединенно. Я бы без раздумий выбрала Рейвенкло, но проблема здесь – их декан. Он знаменит как великолепный профессионал чар и дуэлянт, но он не человек, - закончила я и выдохнула.

- То есть как – не человек? – удивилась миссис Грейнджер.

- Он наполовину гоблин, мама, это магическая раса, известная нелюбовью к волшебникам. То, что он преподает в Хогвартсе и давал клятву о непричинении вреда еще ничего не значит. Он может просто не вмешаться в нужный момент. Декан – главный человек на факультете, так что ситуация опасная.

- М-да, дочь. Я понимаю твою нелюбовь к скоплениям народа и ботанике, как и желание попасть в библиотеку, но за пять лет многое может произойти. Извини, но я настоятельно советую идти на Хаффлпафф, - нахмурился отец. Мать согласно кивнула.

- Да, понимаю. Как сказала вслух, стало гораздо очевиднее, что у меня только один выход, - улыбнулась я. - На факультет студентов распределяет артефакт, но, по слухам, его можно уговорить.

- Мы уверены, что у тебя получится, дочка, - ободряюще погладила меня по голове миссис Грейнджер. Ох, надеюсь, надеюсь…

Лето 1991 года пролетело еще незаметнее, чем предыдущее. Я обнаружила в нескольких учебниках схемы разминки рук и тренировала движения палочкой на толстеньком сувенирном карандаше, купленном в Праге этой зимой. От кружков пришлось отказаться, но в бассейн я ходила до конца августа. Миссис Грейнджер перетряхнула со мной все мои волшебные покупки, возмутилась внешним видом “школьной формы” и три дня водила меня по лондонским торговым центрам. Великий поход по тряпки, именованный так отцом, завершился приобретением нескольких рубашек мужского кроя и широких юбок длины миди. Миссис Грейнджер также настояла на покупке теплых вещей, пары комплектов термобелья и настоящей шубы размера на три больше необходимого! Где лондонцы достали обычную русскую енотовую шубу я предпочла не спрашивать, но с благодарностью зарылась в нее лицом. Когда-то у меня была такая же…

Мистер Грейнджер научил меня писать перьевой ручкой и очинять перья, забраковал пергаменты и принес пачку толстых нелинованных тетрадей в твердых обложках. «На лаб. журналы по всем дисциплинам», пояснил он шокированной мне. Я прижала тетради к груди и тут же одернула себя. Не сметь привязываться! Это не настоящая жизнь! Это ненастоящие люди!

Вечером в понедельник, 30 августа 1991 года, оба моих родителя помогали мне собираться в Хогвартс. Мать снова восторгалась рунной застежке, которая не позволяла открыть мою сумку и чемодан кому-то кроме меня. Мистер Грейнджер вручил мне перочинный ножик и, подмигнув, посоветовал прятать его в обуви, а не в кармане. Я смотрела на них, сидя на диване с чашкой чая, и не понимала, как Гермиона Грейнджер посмела стереть им память. Эти люди любили своего ребенка и принимали ее такой, какая она была. Они заслуживали много большего, чем дала им родная дочь и когда-либо дам я. Но я хотя бы постараюсь, чтобы они об этом не подозревали.

Семейный завтрак первым сентябрьским утром был нервным. Отец крутил в руках билет на поезд, мать вздыхала и собирала мне корзинку с бутербродами. Я обещала писать и мяла в руках ткань штанов карго.

Я распрощалась с родителями возле выхода к поездам на вокзале Кингс Кросс. Не хочу, чтобы они пересеклись с волшебниками - я помню реакцию на них старшего Уизли, описанную в книге. На механических часах, надетых по старой привычке на левое запястье, было 10:27 утра, возле нужной колонны крутилось слишком много рыжих людей. Понятненько, идем на прорыв. Я, ускорившись и чеканя шаг, двинулась к колонне. Кто-то из старших рыжих проводил меня взглядом, шепнув «маглы странные», и я исчезла за кирпичной кладкой.

Платформа для волшебников была практически идентичной показанной в фильме, как и сам поезд. Разве что в стене напротив входа с вокзала располагалось несколько бесперебойно работающих в этот час каминов. Я огляделась и двинулась к четвертому вагону поезда. Если я правильно понимаю, первокурсники едут в конце, а мне очень не хочется встретиться с Поттером, Уизли, Лонгботтомом или его жабой. Чур меня от одиннадцатилетних детей!

Свободное купе нашлось быстро. Я развалилась на сиденье лицом к началу поезда и закинула ноги на противоположное. Чемодан лег на пол у стола, сумка – между бедром и оконной рамой. Я достала книгу по рунам и тетрадь, и начала перерисовывать интересные цепочки. Дверь купе ударилась о косяк.

- Прошу прощения, не знал, что здесь… - начал скороговоркой темноглазый высокородный сэр. - Привет, Гермиона Грейнджер, и здесь ты.

Несмотря на кажущееся раздражение, парнишка закрыл дверь, махнул на нее палочкой и уселся по диагонали от меня. Я отложила книгу и записи.

- Здравствуйте, высокородный сэр, - тот фыркнул. - Удивлена вашей добровольной компании, - я ухмыльнулась.

- Это последнее купе со свободными местами в этом вагоне. Первокурсники обычно едут в конце поезда, - тот посмотрел на меня. Фи, какой грубый намек.

- О, прекрасно, значит я сделала верный выбор! А какой курс едет в этом купе?

- Пятый, - хмуро ответил мой сверстник, не отводя взгляд.

- Значит, ты тоже сделал верный выбор. Желаешь продолжить беседу?

- Нет, - поспешно заявил он, вытащил из сумки книгу и уткнулся в нее.

Какие мы гордые. Ну и ладно, я как раз цепочку для охраны территории отработаю. Прелестная вещица, вызывает ощущения ожога второй степени на ладонях, а визуальный эффект отсутствует! И абсолютно разрешенная, к слову.

Поезд тронулся и в тишине мы ехали около часа. Мне стало скучно.

- Давай сделаем перерыв на чай? – повернулась я к мальчишке, убрав книгу.

Тот недружелюбно глянул на меня, задумался на секунду и кивнул. Я убрала ноги с сиденья и взглядом указала на освободившееся место. Он потряс волосами и подтянул сумку, доставая из нее что-то вроде корзинки для пикника и ставя на стол. Я вытаскивала салфетку с бутербродами, фрукты, бутылку сока и термос.

- Что это такое?

- Это называется термос. Бутылка из нескольких слоев металла и стекла, которая сохраняет температуру того, что в нее налили. В данном случае это чай с лимоном и медом. Хочешь?

Мальчишка кивнул и протянул стакан. От чая шел пар, и он странно посмотрел на меня.

- Я обещаю, что все, чем я угощу тебя сегодня в поезде, не отравлено и не причинит тебе вреда. Ну, разве что у тебя есть аллергия, о которой я не знаю, - ободряюще улыбнулась я.

- Только на компоненты для некоторых зелий, их не едят, - буркнул тот и сделал глоток, - странный у тебя чай, но вкусно! И правда горячий, не просто так парит.

- Ага. Хочешь фруктов или сэндвич?

- А с чем у тебя? У меня с прошутто и сливочным сыром, - о, наш человек! Я хихикнула.

- Вот эти два с зеленью, эти с ростбифом и вот эти экспериментальные, тоже с прошутто и сыром, но там еще рукола и карамелизованная груша, - похвасталась я. Ну да, остатки вчерашнего роскошного салата* сегодня я просто выложила на хлеб.

- Звучит странно. У меня есть брауни и сливочные пирожные к чаю, - совсем оттаял мой собеседник.