- Мобиликвис*, - из канистры вытекала жидкость, похожая на смолу, и собиралась в шарик.

Когда шарик достиг примерно двадцати сантиметров в диаметре, я высунулась из укрытия и навела палочку на точку над головами великанов. Шарик поплыл туда по воздуху.

- Фините, - шепнула я, когда шарик достиг цели.

Я сразу вернулась в укрытие и, закрутив крышку канистры, обработала ее и себя очищающим. Канистра и противогаз вернулись в карман под звуки падающих тел. Я снова заняла наблюдательную позицию.

Великаны лежали у входа в замок в огромной луже чего-то, напоминающего рвоту. Кентавры, видимо, не заметившие моего вмешательства, потыкали их копьями и направились к Запретному Лесу. Некоторые из них шагали странно, будто путаясь в ногах. Вероятно, их задело брызгами. Четырех литров зомана*, вылитых на голову, вполне хватило для почти мгновенного поражения крупных целей. Трансфигурация - наше все!

Мне больше никто не мешал, Светлые и Темные увлеченно убивали друг друга во внутренних помещениях. Я вздохнула и, сняв с рисунка ритуала единения чары, встала в центральный сектор. Осталось совсем немного.

Ритуал единения требовал жертвы, как и любой другой. Я не могла отдать ему крови, потому что она не была моей, как не могла отдать магический дар, то есть магию и привязку к миру. Все это принадлежало Гермионе Грейнджер, и я не хотела и не могла забрать ее с собой. Я не могла отдать ему душу и разум, ведь тогда все остальное было бы бессмысленным. Выбора у меня не было, я знала, на что иду, с тех пор, как прочла это условие в семейной библиотеке Гринграссов.

- Sacrificium menum memoria est huius mundi*, - прошептала я, и руны вспыхнули.

У меня была пара минут до того, как ритуал вытянет силу из преобразователей и примется за меня. Как только он получит всю силу, его уже ничто не сможет остановить. Я посмотрела вдаль через проемы галереи и увидела, как солнце восходит над Запретным Лесом.

- Оно все-таки стоит того? – спросили из-за спины. Я обернулась и подняла уголки губ. Ну конечно.

- У меня будет вся жизнь, чтобы это выяснить. Моя жизнь, Рой Пэмбер, - улыбнулась я лорду Гринграссу.

- Вы должны мне, как бы вас ни звали, - напомнил он.

- Вполне возможно, что этот долг останется в этом мире.

- Пусть так. Прощайте, - он аппарировал.

Я замурлыкала мотив “Sonne”*, не сдержавшись. Через несколько секунд схема ритуала вспыхнула нестерпимо ярким светом, мою грудь обожгло, и я потеряла сознание.

Комментарий к Часть 34

* Гоменум ревелио — заклинание, позволяющее обнаружить присутствие другого человека в помещении. Крытую галерею вполне можно считать за таковое

* В каноне Волдеморт обездвижил Невилла Лонгботтома, когда тот попытался его атаковать, надел на него Распределяющую шляпу и поджег ее

* Цитата из фильма «Аватар», сказанная одним из персонажей, когда дикие животные встали на защиту жителей планеты в битве с колонизаторами

* При помощи огромных железных крюков моряки когда-то охотились на китов

* Противогаз M40 был создан в 1980-х годах, состоит из силиконовой маски и регулируемых лямок, позволяющих плотно закрепить маску на голове. Его вполне можно было купить в 1990-х в США в магазине или с рук

* Заклинание не упоминается в каноне и придумано автором как адаптация «Мобиликорпуса» для жидкостей. Что-то подобное в каноне существует, но заклинание не произносится

* Зоман – оружие массового уничтожения, чрезвычайно токсичное боевое отравляющее вещество, превышающее по опасности зарин, но летучим не является

* Жертвую свою память об этом мире (лат.)

* Песня группы Rammstein

========== Часть 35 ==========

Авроры и добровольцы, разбирающие завалы замка, выносящие тела погибших и помогающие раненым, добрались до боковой галереи слева от площади перед входом в замок только когда солнце уже заходило за горизонт.

- Позовите Кингсли и кого-нибудь из невыразимцев! - прокричал молодой парень в алой мантии.

Через двадцать минут в упомянутой галерее столпилось более десятка людей, неотрывно наблюдающих за мужчиной с незапоминающейся внешностью, нарезающим круги вокруг нечеткого рисунка, выщербленного в каменном полу галереи. В центре рисунка лежало тело, обезображенное ожогами. Наконец, невыразимец остановился и поднял глаза на наблюдателей.

- Ничего определенного сказать не могу, и не думаю, что кто-то сможет. Ритуал неизвестного происхождения, рисунок нетипичен и расположен неправильно. Видите заходы на стену? Судя по тому, что здесь и вот здесь, - он ткнул пальцами в щербины по краям, - немного сохранились едва различимые руны Футарка, можно предположить, что ритуал относился к группе призывных. Что призывали и зачем я не знаю, но у призывающего, - он кивнул на тело, - явно ничего не вышло.

- Его можно вытащить? – поинтересовался Кингсли.

- Да, вполне. Это кто-то из ваших?

- Вроде бы своих мы всех нашли, в той или иной мере, - темнокожий аврор замялся.

- Мы изучим ритуал, конечно, но сверх сказанного ничего обещать не буду – рисунок сильно поврежден. Труп тоже заберем, на всякий случай, - сухо сказал невыразимец.

- Как хотите, - махнул рукой Кингсли и, развернувшись, обратился к собравшимся. – У нас еще много дел, ребята. Нет времени глазеть, помогите в Большом Зале. Терренс, ты идешь со мной в оранжереи – говорят, Спраут обнаружила кого-то под завалами.

Невыразимец замахал палочкой над телом и резко выдохнул. Появившиеся вскоре сотрудники Отдела Тайн забрали неудавшегося ритуалиста и покинули Хогвартс, оставив двоих в галерее для изучения рисунка.

Через неделю в недрах Отдела Тайн состоялся разговор членов команды, работавших над расшифровкой ритуала.

- То есть легилименция ничего не показала? – старик, развалившийся в кресле, задумчиво почесал щетинистый подбородок.

- Показала, но ничего интересного нам. Несколько обрывочных воспоминаний и сны, ни одной мысли о ритуале, хотя его разрабатывали минимум несколько месяцев, судя по структуре. Надо выводить из комы, сэр, - отвечал невысокий мужчина.

- Выводите. Восстановится в процессе, допрос на исцеление уже не повлияет, - кивнул старик.

Мужчина кивнул начальнику и покинул кабинет. Пройдя по коридору, он толкнул дверь с серебряной табличкой «Исследовательская Комната 714».

- Шеф дал добро. Пригласи Клариссу и буди, - вошедший кивнул долговязому парню, сидящему за письменным столом.

- Очнется не сразу, - предупредил тот.

- Ничего, подождем. Из схемы ничего вытащить не удалось, это наша последняя зацепка.

Долговязый кивнул и вышел из комнаты. Вернулся он через пятнадцать минут в сопровождении улыбчивой женщины.

- Я слышала, сегодня мы будим нашу спящую красавицу? – промурлыкала она.

- Давай без сарказма, Клара. Когда очнется, разговори ее и попробуй вытащить что-нибудь легилименцией, - поморщился мужчина. – Люк, сразу, как разбудишь, влей успокоительного. Нам не нужна истерика и вопли, а ей, наверняка, будет очень больно, - обратился он к парню.

- Разумеется, начну с стандартной дозы по весу, потом можно будет усилить до полуторной, но не больше, иначе рискнем вызвать галлюцинации, - ответил долговязый невыразимец.

Он замахал палочкой над лежащим на кушетке телом, выписывая узоры в воздухе. Неудавшийся ритуалист оказался подростком женского пола. Кожные покровы почти восстановились после того, как от них пришлось отдирать вплавившиеся куски чего-то тягучего, похожего на застывший клей черного цвета, но от шрамов избавиться вряд ли когда-нибудь удастся. Голова пострадала меньше всего: глаза были целы, брови, ресницы и волосы сгорели, однако кожа выдержала и не прогорела насквозь. Ожоги были кошмарными, но восстановление проходило успешно, и жизни девушки ничего не угрожало.

- Голосовые связки восстановили? – деловито поинтересовалась женщина, следя, как у тела на кушетке постепенно меняется темп дыхания.