... Кто за голову держится, кто плечо ощупывает, кто-то, сидя штанину задрал и ногу оглядывает, другой ягодицы теребит, иные лежат - вообще не шевелятся. И все как-то притихли сразу, успокоились: словно своё долгожданное получили, в лишнем не нуждаются, всё уже имеют; только женщины галдят непонятно на кого, некоторые поглядывают на солдата занятого окончательным восстановлением заборного порядка.

  Генерал с женой закрылись в помещении, спорят, советуются, оставаться ли на ночь, - судье репутация важна. Решают - ехать в город.

  ... На даче Александра Артёмовича опять патефон завели, побитые и небитые снова пляшут во дворе на огороженной территорий, смирились с простором, его снова стало хватать.

  Пожилой человек пришёл помогать солдату чинить забор: хвалу службе даёт за то, что имеет школу полезную, - умеет буйных усмирять. Отставной полковник юстиций просит соседей не обижаться: генерала хочет видеть для извинения, в гости всех зовёт; а солдата совсем настойчиво девушка одна приглашает, особенно как-то зазывает, подмигивает. Явно побитый - Рыжий, лезет обниматься.

   - Ну, ты Ванюша и драчун, - говорит он, - ловкий с пьяными биться, на трезвую, мы бы тебя вмиг одолели...

   Генерал принятое решение - уезжать, не хочет отменять: уговоры Александра Артёмовича, и даже просьба Полины Валерьяновны не помогают. Ужин сделали быстрый, и все поехали. По дороге в город генерал всё удивлялся действенному решению водителя, всё взмахивает, изумлённо очки потеющие протирает: как это солдат такую простую развязку сумел найти в сложной неразберихе.

   Солдат молча, следит за вечерней дорогой - она тянется как уставшая кляча, ужатая оглоблями понуждения, - едет тихо, как любит генерал, ему не понятно само удивления, не представляет, как по иному, может быть. Лесистые километры упираются сплошными соснами на всём пути, не дают вспомнить что-то важное. Волнение от запаха хвои, и тайны дачного сада не меркнут так быстро как солнечный день. И та девушка что подмигнула, - постоянно стоит у него в глазах.