Вскоре Кира уже стояла на дорожке сквера недалеко от своего бывшего дома. Да, тут было жарко и душно, даже под кронами парковых деревьев горячий воздух не освежал, а заполнял лёгкие вязким противным киселём. А чего вы ещё хотели в центре большого города, утомлённого полуденной жарой? Сквер выглядел довольно уныло, сирень уже давно отцвела, и пыльные кусты неаппетитно торчали вдоль решётки, отгораживающей проезжую часть от сквера. Только пушистые головки одуванчиков, нахально высовывавшихся из стриженной травы в тех местах, где до них не добралось лезвие газонокосилки, радовали глаз.

В сквере было тихо и малолюдно, если не считать детскую площадку, куда мамочки и няни привели малышню после завтрака. С площадки время от времени раздавался радостный визг и громкие вопли, разбавленные причитаниями и ворчанием строгих надзирательниц. По дорожкам сквера неспешно прогуливались немногочисленные посетители, в основном, преклонного возраста. Несколько облезлых собачонок настырно тянули своих упирающихся хозяев в самую гущу сиреневых зарослей, куда, по всей видимости, какие-то грязнули забросили остатки своего пикника. В общем, шла нормальная жизнь типичного городского парка.

Кира вдруг представила себе, как в небе над всей этой суетой вдруг раздаётся рёв пикирующих бомбардировщиков, и невольно вздрогнула. А ведь именно этого звука она постоянно ожидала в Алате и поначалу частенько просыпалась по ночам в холодном поту. Со временем Кира привыкла относиться к бомбардировкам, как к будничному явлению, и из какого-то далёкого и нереального кошмара рёв авиационных моторов превратился для неё в привычный и совсем не пугающий фон. Подумаешь, придётся немного посидеть в бункере, не проблема. Вот только здесь, в этом сквере из прошлой жизни, подобная сцена казалась совершенно немыслимой, каким-то оксюмороном. И когда же она успела привыкнуть к той извращённой реальности? Ведь прошло всего три года.

В сторону детской площадки Кира двинулась машинально, вовсе не потому, что ей так уж хотелось послушать лепет и смех малышни, просто это был самый короткий путь к её дому. Разумеется, она понимала, что квартира, в которой она жила последние семь лет перед переездом в Алат, уже занята новыми жильцами, ведь в этом мире Кира считалась погибшей в автокатастрофе, но она надеялась сочинить какой-нибудь благовидный предлог, чтобы её пустили ненадолго. Вот только ничего придумывать не пришлось, у Кириной судьбы, оказывается, имелся свой оригинальный сценарий для избавления путешественницы от мучавшей её ностальгии.

Подойдя к детской площадке, Кира буквально остолбенела, потому что на скамеечке около песочницы как ни в чём ни бывало расположилась Светлана. Для грамотного аналитика не составило труда сложить два плюс два. Если бывшая Тиночкина няня выгуливает очередного малыша на этой площадке, значит, она и живёт в бывшей Кириной квартире. В первый момент эта новость вызвала в душе собственницы элитной недвижимости праведный гнев, но уже в следующий момент она остыла. Это же была необыкновенная удача, что квартиру оккупировали не какие-то чужие люди, а бывшая лучшая подруга, хоть и превратившаяся во врагиню из-за дурацкой бабской ревности. Ну чего им теперь делить, ведь Семёна больше нет?

Мысль о Семёне отозвалась болью в сердце, уже привычной и ожидаемой, но от времени не ставшей слабее. А ведь все только и твердили Кире о том, что время лечит, что тоска по погибшему мужу, который к тому же оказался орденским боевиком, отступит и превратится в светлую печаль. Увы, утешительные слова оказались подлым враньём, всё, что действительно сделало время – это растушевало ту боль, что принёс Кире любимый мужчина, освободив её душу от обиды и жалости к себе. Наверное, сие освобождение стоило воспринимать как большую удачу, если бы ни одно «но», образовавшуюся пустоту тут же заполнила чёрная тоска, которая со временем становилась всё беспросветней. Видимо, правду говорят, что свято место пусто не бывает.

Кира провела ладонью по глазам, как бы смахивая несуществующую паутину, и решительно направилась к бывшей подруге. Светлана так увлечённо следила за копошащимися в песочнице малышами, что заметила Киру только когда та опустилась на лавочку рядом с ней.

– Ты!? – в глазах Светланы молнией вспыхнула неприкрытая ненависть, но буквально через мгновение они засияли от радостного предвкушения. Женщина заозиралась по сторонам словно кого-то искала, а потом её взгляд снова упёрся в нежданную гостью. – А Семён тоже здесь? – робко спросила она. Кира смутилась и молча опустила взгляд. – Где он? – уже более настойчиво потребовала Светлана. – Стерва, ты не смеешь его от меня прятать, у меня не меньше прав на Семёна, чем у тебя,– последние слова она буквально выкрикнула.

Сидящие на соседних лавочках женщины принялись беспокойно шушукаться, исподтишка поглядывая на скандалистку, но вовсе не это заставило Светлану сбавить тон. Белобрысый малыш, который до той поры самозабвенно катал машинку по бортику песочницы, вдруг поднял испуганные глаза на орущую женщину и разразился громким рёвом. Светлана мгновенно пришла в себя, она буквально сорвалась с места и бросилась на помощь к орущему карапузу. Нужно отдать должное маленькому миротворцу, как только Светлана усадила его себе на колени, он сразу же успокоился и принялся с интересом рассматривать Киру.

– Твой новый подопечный? – та попробовала перевести беседу в более мирное русло. – Похоже работа няни пришлась тебе по вкусу,– в Кириных словах вовсе не содержалось какого-то обидного подтекста, но в глазах Светланы мгновенно вспыхнула такая злость, что Кира невольно отпрянула, словно пыталась защититься. – И чего я лезу к ней со своими замечаниями? – мысленно отругала себя она. – Это же из-за меня Светлана потеряла квалификацию врача, когда согласилась стать Тиночкиной няней. Да, денег ей Семён предложил немало, неудивительно, что она согласилась, но теперь Свете уже не вернуться в профессию, слишком поздно. Возможно, она жалеет о том давнем решении.

Увы, на этот раз интуиция не помогла гениальному аналитику правильно просчитать ситуацию, можно даже сказать, что Кира угодила пальцем в небо. Светлана горделиво расправила плечи и погладила ребёнка по торчащим во все стороны светлым вихрам с таким видом, словно обозначала границы своей собственности.

– Это мой сын,– с вызовом заявила собственница,– мой и Семёна, и у тебя нет на него никаких прав. Зачем ты явилась? Что ещё ты задумала у меня отнять?

В первый момент Кира даже растерялась от столь нелогичного обвинения, но потом припомнила тот день, вернее, ночь, когда она в последний раз виделась со Светланой. Да, тогда эта собственница действительно понесла ощутимую потерю, потому что Кира забрала у неё свою дочь.

– Мне кажется, ты никак не смиришься с тем, что ты вовсе не мать Тиночки,– она горько усмехнулась,– ты была лишь её няней, и тебе очень хорошо платили за твою работу.

– А знаешь, как меня называла Кристинка? – язвительно поинтересовалась Светлана. – Она звала меня мама Света. Ну какая из тебя мать, Кира? Это я заботилась о малышке, пока ты была занята своими проектами, своими увлечениями и гулянками.

На самом деле у Киры с дочерью всегда были очень близкие и доверительные отношения, но в обвинениях Светланы всё же имелось здравое зерно. Кира действительно проводила с дочкой гораздо меньше времени, чем могла бы, если бы её вечно ни отвлекали другие дела. Так ведь именно для этого и нужна няня, чтобы присматривать за ребёнком, пока мамы нет дома. Но Кристинка выросла, няня ей больше не требуется, она и сама теперь частенько играется в няню, присматривая за младшим братиком. Даже мама с папой для будущего Творца реальности перестали быть непререкаемым авторитетом, это место надёжно занял её учитель, куда уж тут какой-то престарелой клуше со своими нравоучениями.

– Извини, Света, но Тиночке теперь не до тебя,– Кира постаралась, чтобы её слова прозвучали как можно мягче. – Я, собственно, хотела тебя кое о чём спросить. Ты сейчас живёшь в моей квартире?