– Что-то ты сегодня припозднился, охотник,– язвительно заметил Кейтиль,– обычно сваливаешь ещё затемно. Стыдно людям в глаза смотреть?
– Ну чего привязался? – Рис недовольно насупился. – Сколько раз тебе говорить, что я этого типа чувствую. Кстати, не только я, Тиночка его тоже засекла во время испытания купола.
– Да говорил я с малышкой,– Кейтиль устало махнул рукой,– она ничего такого не помнит. Лучше бы провёл время с детьми, ей богу, они папу уже вторую неделю не видят.
– Кит, отвали,– Рис закинул мешок за спину и повернулся, чтобы уходить,– Кира вернётся только завтра, до утра я успею прочесать исток Ва́рнаги.
Варнагой называлась река, бравшая своё начало высоко в горах, куда редко забредали даже дикие козы, а уж люди и подавно. Речка была быстрой и довольно полноводной, особенно весной, когда таял снег на вершинах гор, правда, доступ к ней был сильно ограничен, так как текла она либо в глубоких узких ущельях, либо вообще под землёй. Зато устье Варнаги представляло из себя фееричное зрелище. В самом конце своего пути водный поток взбирался на широкую плоскую скалу и обрушивался мощным водопадом в озеро с кристально чистой водой. Как нетрудно догадаться, озеро было излюбленным местом для всякого рода пикников и пляжного отдыха, куда раньше частенько наведывались жители Алата.
Увы, в последнее время живописное местечко всё больше пребывало в медитативном одиночестве, налёты орденской авиации участились настолько, что сделали прогулки на природе смертельно опасным приключением. Большую часть времени алатцы теперь проводили под землёй и выползали наружу, только когда погода была нелётная. Впрочем, Риса эти правила не касались, он, как и прочие защитники Алата, имел право беспрепятственно перемещаться по всей долине, чем и пользовался для своих поисков призрачного чужака. Однако раньше его аппетиты до экстрима не заходили так далеко, чтобы карабкаться по практически отвесным скалам, а без этого до истока Варнаги было не добраться.
– Совсем спятил,– Кейтиль выругался сквозь зубы. – Что я скажу Кире, когда ты свернёшь себе шею на этих камнях? Тебе мало перестрелок с боевиками? Захотелось чего-то по-настоящему остренького?
– В остальных местах я уже облазил каждый дюйм,– ничуть не смущаясь, пояснил Рис свой выбор места поиска. – Если чужак где-то прячется, то именно там, у истока реки.
– Да нет никакого чужака,– в голосе Кейтиля на этот раз чувствовалась уже не просто досада, а самая настоящая злость. – Просто Орден обломал охотников с вашими играми в спасителей, вот ты и бесишься, нашёл себе новое развлечение.
Тут Кейтиль нисколько не лукавил, в оккупированных Орденом городах в последний год начало твориться нечто невообразимое. Это можно было сравнить разве что с жёстким карантином, все городские заставы были перекрыты боевиками, а вдобавок круглосуточные патрули контролировали все более или менее значимые дороги. Теперь сбежать из-под власти Ордена стало практически невозможно. Редких беглецов отлавливали и публично казнили, чтобы отбить охоту поиграться в диссидентов у всех остальных, причём казнили жестоко и целыми семьями, вместе со стариками и детьми, даже если пытался сбежать только один член семьи. А соседей и друзей казнённых пропускали через унизительные допросы, и с этих допросов возвращались далеко не все.
В результате, жители оккупированных городов принялись усердно следить друг за другом, никому ведь не хочется оказаться в орденских застенках из-за случайного знакомства с неудачником. Стоит ли удивляться, что поток беженцев сократился практически до нуля, слишком высокой стала цена неудавшегося побега, да и удавшегося, кстати, тоже. Так что в словах Кейтиля всё было правдой, отряды охотников, раньше помогавшие беглецам обрести новый дом, утратили смысл своего существования и вынужденно переквалифицировались в своего рода пограничный кордон. Теперь задачей охотников стало обнаружение врага на дальних подступах, чтобы, задержав боевиков перестрелкой, дать защитникам Алата время для подготовки к отражению атаки.
– Меня вполне устраивает моя нынешняя работа,– огрызнулся Рис, хотя внутренне не мог не согласиться с замечанием приятеля, охотой это можно было назвать только с большой натяжкой.
– Ну и сколько ещё времени ты будешь скакать по скалам как козёл? – ехидно поинтересовался Кейтиль.
– Пока не найду этого гада,– процедил сквозь зубы Рис.
Игнорируя глумливое хихиканье у себя за спиной, охотник бодро побежал вниз по склону холма, на котором располагалась лаборатория. Что ни говори, а ему даже нравились эти одинокие скитания по долине, для Риса они служили чем-то вроде отдушины после долгих часов под землёй или в дозоре. Кира большую часть времени проводила с детьми в мире Дачи или в Убежище, а когда возвращалась в Алат, то Кейтиль тут же утаскивал её в свою лабораторию колдовать над полноразмерной копией защитного купола.
Нет, Рис не жаловался, купол действительно был сейчас самой важной задачей для Алата, можно сказать, жизненно важной. Да и с решением Киры обустроить Кристинку с Мартином в безопасном и уютном мире Дачи тоже не поспоришь, не держать же детей под землёй, вместе с остальными алатскими малышами, когда есть возможность обеспечить им нормальную здоровую жизнь. Но как же Рису постоянно не хватало его новой семьи. Впрочем, сетовать на занятость жены не стоило, он и сам бывал дома урывками между дежурствами в лагере охотников. Атаки боевиков, которые раньше были редким экстраординарным событием, теперь превратились в рутину, так что недостатка в острых ощущениях Рис не испытывал от слова совсем.
В Ордене явно происходило что-то странное и оттого пугающее, он бросал в бой всё бо́льшие силы и совсем перестал беречь жизни своих боевиков. Причём в последнее время состав атакующих сильно омолодился, Рис всё чаще стал замечать среди опытных матёрых бойцов зелёный молодняк. Очень хотелось верить, что это было свидетельством недостатка в опытных кадрах, но Рис привык видеть за всеми действиями Ордена какой-нибудь подвох, а потому не слишком обольщался, сталкиваясь с неопытностью и горячностью этих юнцов, которых, не слишком заморачиваясь, использовали как пушечное мясо. Впрочем, участие молодняка в орденских атаках нисколько не снижало их опасности, скорее, прибавляло им азарта и молодецкого задора, правда, и потерь среди боевиков теперь стало в разы больше. Так ведь Ордену на такие мелочи плевать, к его услугам ресурсы целого мира.
Собираясь в свой рейд, Рис рассчитал оказаться у истока Варнаги засветло, чтобы хватило времени всё осмотреть и разбить лагерь для ночёвки. Спускаться вниз он планировал уже на следующее утро, когда высохнет ночная роса, иначе на скользких камнях можно было запросто навернуться. Увы, вызов в городской совет поломал все планы незадачливого следопыта. Когда он подошёл к заветной тропе, ведущей наверх к истоку, солнце уже успело скрыться за ближайшей горой, погрузив предгорья в сизый мутный сумрак. Только самый верхний краешек скалы ещё сиял в лучах заходящего солнца, как золотая корона на иссиня-чёрной шевелюре царственной особы, но для самопального скалолаза это было слабым утешением.
Рис недовольно поморщился и отправился собирать хворост для костра, судя по всему, ночевать ему светило под скалой, а не наверху. В целом, это было даже к лучшему, тут, по крайней мере, не было ветра. Провозился он до самой темноты, дрова были довольно сырые, видно, сказалась близость реки. И всё-таки человеческое упрямство победило негостеприимную природу. Ближе к ночи птичьи трели таки уступили сцену потрескиванию горящих сучьев, а улетающие ввысь алые искры затмили своим весёлым танцем звёздный хоровод. Рис задрал голову к небесам, провожая в последний путь беспечных огненных танцоров, а когда снова опустил глаза к земле, то обнаружил, что у него появилась компания. С противоположной стороны весело потрескивающего костерка сидел совершенно незнакомый белобрысый мужик.
На первый взгляд незваному гостю было между тридцатью и сорока, и выглядел он довольно неухоженным. Его лицо не встречалось с бритвой как минимум дней десять, а торчащие в стиле «сам себе парикмахер» клочки волос на его голове откровенно свидетельствовали об отсутствии у него зеркала, да и, скорее всего, ножниц тоже. Зато одет незнакомец был в новенькую и хорошо узнаваемую униформу, какую обычно носил военный контингент Алата. Собственно, на самом Рисе была точно такая же униформа, только более потрёпанная. Сидел незнакомец по-турецки, руки его спокойно лежали на коленях, и в них не было никакого оружия. Странно, но почему-то именно эта беспечность заставила Риса напрячься.
