– Четыре стены, пол и потолок.

Мне нечего было ответил на такое.

– Что-нибудь пить, есть давали ему? – Достала из сумки тонометр и стала прилаживать его на руку Рыжего.

– Нет. Обещали накормить и напоить, если расскажет, как было дело вчерашним вечером и всё про «Фалькорп».

– Он жаловался на боли?

– Нет. Только на неподходящие условия содержания.

– Ну что я могу сказать, – сняв манжету тонометра с Солта, – давление низкое, пульс слабый. Анализы его были в порядке, надо сделать УЗИ сердца и, на всякий случай, МРТ мозга, – говоря это, согнула ноги Рыжего, чтобы кровь лучше поступала к голове.

– Предлагаешь его перевезти в медблог? – задал глупый вопрос Барнс.

– Перевозить оборудование сюда – нецелесообразно, к тому же, аппарат МРТ ты так просто не перевезёшь. Быстрее будет пациента доставить в научный корпус.

Под конвоем всё же перевезли Солта в медблок. Оставив с ним солдат, Джонатан ушёл, попросив доложить итог обследований.

УЗИ показало вполне здоровое сердце. Но больше всего моё внимание привлекла единственная татуировка на теле Рыжего: на левой груди красовалось блёклая цифра «восемьсот пятьдесят пять». На первичном осмотре его никто не просил снять футболку, а тут пришлось её разрезать, чтобы провести обследование. А один из сотрудников научного отдела, тот что рассказал про появления подопытного «Фалькорп», упомянул, что в лабораториях этих несчастных нумеровали. У заполученного подопытного был номер «десять тридцать», а значит до него были и другие. И этот Рыжий, выходило, один из них.

Неужели, В «Фалькорп» сначала проводят над ними опыты, создавая идеальных агентов, а потом заставляют работать на себя.

Надо будет проверить второго на наличие номера.

Ребята помогли доставить каталку с Солтом в комнату с МРТ. Они любезно перетащили парня на аппаратный стол. Я зафиксировала ремни, чтобы тот не дёрнулся, если очнётся.

– Наручники с него сними, и вам придётся выйти или избавиться от всех металлических предметов, рации и телефона, – предупредила я их.

В итоге ребята решили, что двое будут охранять входы выходы из комнаты с МРТ и рубки, где я буду проводить исследование Солт. Двое солдатиков остались со мной, чтобы через окно и видеонаблюдение наблюдать за состоянием задержанного и отреагировать, если тот очнётся и предпримет попытку бегства или чего похуже.

Долго искать проблему не пришлось: во-первых, её не было, а во-вторых, обнаружилось нечто другое.

Я набрала номер Ларсена. Его назначили старшим в научном отделе. Ещё тот зануда. Первую неделю он он приходил ко мне в кабинет каждый день по всякой ерунде и требованием замерить ему температуру, давление и пульс. Хотела просить майора Монгомери, чтобы он провёл разъяснительную беседу с начальником научного отдела, но Барнс отвадил его вперед моего обращения.

– Ларсен, это Линда. Скажи, пожалуйста, Сэм говорил, что у вашего подопытного в голове нашли что-то.

«Это засекреченная информация, и Сэм не должен был её разглашать», – недовольно ответил тот.

– Значит, правда нашли? – настаивала я, отключит МРТ.

«Мне не когда с тобой болтать, надо вынести выговор подчинённым», – пробурчал Ларсен и отключил связь.

Тогда я набрала Джонатана.

«Уже узнала, что с ним?» – голос его прозвучал удивлённо и радостно.

– Нет. Но я нашла нечто интересное. И могу с уверенностью на все сто процентов сказать, что ваши задержанные далеко не обычные агенты или наёмники.

«Скоро буду», – бросил Барнс и тоже отключил связь.

Я попросила конвой помочь мне переместить Солта в медблок, в комнату для пациентов. Она пустовала. За три недели моей работы здесь в неё лежало всего три солдата: один с вывихом и два после драки после празднования чьего-то дня рождения. А так, в целом, живущие и работающие в городке люди были осмотрительны и осторожны.

Один из солдатов приковал руки Рыжего к прикроватным поручням. Другие оборудовали себе место для наблюдений, перетащив стол со стульями из ближайшей свободной комнаты.

Когда пришёл Джонатан, мы с ним уединились за занавеской у кровати Солта. Первым делом я указала на номерной знак на груди мужчины.

– Это всё, ради чего ты меня побеспокоила? – скептически отреагировал он.

– Я делала МРТ. – Протянула ему распечатанную картинку. – Видишь это затемнение? Не удивлюсь, если оно идентичны тому ,что парни из научного нашли у спасённого подопытного.

Джонатан вопросительно посмотрел на меня.

– Эти агенты тоже подопытные, – шёпотом сказала я, еле сдерживаясь, чтобы не закричать от радости своего открытия. Я согласилась на эту работу из-за призрачного шанса узнать, что же на деле делает «Фалькорп». Я, как работник медицины, часто сталкивалась с их торговыми представителями и использовала в работе препараты с их многочисленных фабрик. И не всегда была довольно работой медикаментов. «Фалькорп» даже обвинили в негласных опытах над людьми, которые соглашались стать фокус-группой для новых их разработок.

– Ты с Ларсеном связывалась?

– Да. Но он отказался говорить мне засекреченную информацию. Я, между прочим, спазм заработала, подписывая отказы о разглашения и прочие бумажки по секретности.

– Я с ним переговорю. И да, – вспомнил он прежде, чем ушёл, – тебе придётся еще кипу бумаги подписать, если Ларсен подтвердит твой вывод, – «обрадовал» Барнс.

Я задумалась, оставшись скрытой от охраны занавеской. Что-то коснулось моего бедра, я вздрогнула и обернулась, встретившись взглядом с довольным взглядом Рыжего.

– Не кричи, – повелительно шепнул тот, остановив мой порыв позвать охрану.

Я человек со своими потребностями, не какая-то там кукла. Мне нужны человеческие условия, а не четыре стены без кровати, еды и воды. Для охранников мои слова были пустым звуком.

Не знаю, чего они ожидали, но грёбанная «медуза» перегрузила мой мозг. Я отключился. Очнулся, когда меня кинули на кровать и пристегнули к ней наручниками. Знакомый запах духов обнадёживал – с женщинами проще найти общий язык. Согласен, я не лучшее впечатление произвёл, но точно запомнился секси-доктору.

С трудом промолчал, изображая бессознательное тело, когда док сообщила капитану Америки, что мы с Лейком подопытные «Фалькорп». Я крайне не согласен с данным заявлением. Мы агенты. Очень ценные агенты.

В нынешней ситуации нам предписывалось самим разбираться с образовавшейся проблемой, и я придумал самый лёгкий и быстрый способ свалить от капитана Америки и его ребят.

– Не кричи.

Блондинка захлопнула рот, растерянно пялясь на меня. Не ожидала, что я пришёл в себя или моего прикосновения? Строит из себя недотрогу, а Лейка облапала так, что он провонял её духами.

– Где я? – решил сыграть контуженного и надавить на жалость, раз задорные типажи не в её вкусе. Надо было быть говорить как можно тише, чтобы переговаривающиеся за занавесью мужчины не обратили внимание на активность по другую сторону тонкой преграды.

– В лазарете, – тихо ответила она, едва дыша.

– Что со мной случилось? – спросил шёпотом, скривившись от несуществующей боли.

– Вы… потеряли сознание.

– Кажется, я его нашёл, – улыбнулся ей, осторожно избавляясь от сковывающих меня наручников. Сначала дальнюю от дока руку, покривив лицом в момент, когда удалось вывихнуть сустав. Надеялся, что данный навык никогда не пригодиться, но аппетитная добыча у моей постели так и напрашивалась в руки.

– Я позову… – обронила док, а мне не нужны посторонние.

– Давай, поговорим, – шепнул, резко сев. Я схватил её за руку и подтянул к себе. Её губы сбивали с мысли, но вывихнутый палец помогал сосредоточиться на главном: – Мне и моему другу нужна твоя помощь. Твой капитан Америка нас убьёт.

– Нет, – выдохнула она, уставившись на меня круглыми глазами.

– Ты думаешь, я отключился сам по себе? – заронил я семя сомнения.