– А что я должен сказать? – не понял капитан.

– Что? Ладно… О подопытном «Фалькорп» ты ничего не слышал? – Сняла свой белый халат и повесила его на вешалку, что притаилась у самого входа, прямо за дверью, поэтому заходившие ко мне посетители не видели её.

– А, ты об этом. Да я с этими двумя… агентами… Вернее хипстер в своей камере лёг спать, а вот Рыжий всё это время болтал. Как у него сил только хватило. Мне на него пожаловались. На то, что он жалуется. Представляешь?

– Странно. Я тут получила уже анализы: наркотиков не нашли. Но Рыжий действительно слишком активный. Может «Фалькорп» и своих агентов чем-то как-то нашпиговали. По результатом они чисты, словно монахи, но нельзя отрицать возможность, что наши анализы просто не находят то, что надо.

– Всё может. Пока мы за ними наблюдаем, раз попытка допросить провалилась, – сообщил Джонатан.

– Не можете расколоть? – Я подхватила сумочку и направилась на выход, жестом призывая капитана присоединиться ко мне.

– Сложно расколоть того, кто молчит, и того, кто говорит без умолку, но не то, что нам надо.

– Сочувствую. Попробуйте использовать сыворотку правды. У военных же она должна быть. Или ваши ботаники создадут её. Ради благого дела же.

– Скажи еще, чтобы мы их пытали.

– А вы можете.

– Можем, но не будем. Нет должного разрешения и распоряжения.

Мы вышли на улицу. Свежий утренний воздух немного взбодрил. Джонатан вылил в траву кофе из одного стаканчика, выбросив тот в урну недалеко от входа в корпус.

– Денёк другой без еды посидят и призадумаются.

– Думаешь?

– Посмотрим.

За непринуждённой беседой мы медленно дошли до моего домика, расположившегося на краю населенного сектора у пустующей зоны базы. В планах у майора Монгомери, главного вояки на этой закрытой территории, было полное заселение городка, но пока он обходился малыми силами из-за отсутствия видимых результатов. Но после захвата подопытного, над которым тряслась корпорация «Фалькорп», но всё же не уберегла, появился реальный шанс раскрыть противозаконную деятельность крупного фармакологического концерна, о чем и рассказал Джонатан. Он лично спас жизнь этому несчастному, над чьими мозгами капитально поработали, разминировав на нём жилет с бомбой. Это не могло не восхитить.

Джонатан зашёл ко мне в дом, напомнив про своё обещание.

– Ужин? Предлагаешь ожидать его сегодня вечером? Но тогда для меня это будет завтрак, или обед, – засомневалась, не зная, во сколько проснусь.

– Верно, тогда перенесём на другой день, чтобы ужин был ужином, – предложил он, поставив пустой стакан из-под кофе на кухонный стол. – А сейчас, раз ты собралась лечь спать, – голос Джонатана стал ниже, звеня в воздухе волнующим тембром. Он схватил меня за руку и притянул к себе, хитро улыбаясь.

– Что это вы задумали, капитан Барнс?

– Как джентльмен хочу убедиться, что наш штатный доктор доберется до своей постели и как можно скорее заснёт, – лукаво заявил он, подхватив меня на руки. От неожиданности вскрикнула и обвила руками крепкую шею капитана. Тот светился от счастья, словно мальчишка.

– Три недели ты обхаживал меня, чтобы решиться на что-то более решительное, – подметила я.

– Я бы раньше уделил тебе больше внимания, если бы не работа, – оправдывался он, уверенно направляясь в спальню – планировка у домиков была стандартной. – С появлением информации о возможности заполучить доказательства опытов «Фалькорп» над людьми, свободного времени стало в обрез. Монтгомери половину людей чуть с говном не съел за ерундовые оплошности, – поведал Джонотан, осторожно опустив меня в кровать, и взялся разувать меня.

– Ну, мне тоже было не до романтики, – произнесла, потянувшись в полюбившейся за это время кроватке.

– Закрывай глазки, – приговаривал Джонатан, укутывая меня в тёплый плед. Я хохотнула от такой внезапной заботе.

– А капитан-то у нас очень даже милый, – промурлыкала в мягкий край пледа.

– А еще я умею готовить, что обязательно продемонстрирую на твоей кухне, – с тихой гордостью в голосе, пообещал он, наклонился и коснулся своими губами моих.

Улыбнулась, зажмурив глаза от удовольствия. Поцелуй остался лёгким и трогательным – Джонатан не хотел спешить и напирать на меня своей активизировавшейся после сегодняшней малоприятной смены.

– После такого сложно будет не уснуть. Если только капитан у нас колыбельные еще поёт?

– Нет, только строевые песни. Но под них хочется гордиться страной и побеждать врагов, а не спать.

– Тогда не надо, – отказалась, не в силах перестать улыбаться и открыть глаза. Усталость брала своё. Я почти сутки бодрствовала по личной просьбе майора Монгомери. А теперь пора спать. И Джонатан это понимал.

Он тихо ушёл, прикрыв дверь в спальню. Захлопнуть входную он догадается, поэтому я спокойно отдалась в руки Морфея.

Звонкий звук ворвался в сон. Раздражение проснулось вперёд меня.

– Страут, – произнесла после нажатия на «Ответить», не успев поднести смартфон к уху.

– Линда, прости, что разбудил. Но ты нужна в сером корпусе. – Не сразу узнала голос капитана Барнса.

– Хм… Хорошо. Через десять минут буду. – Услышав в ответ «Окей», нажала на «Завершить звонок» и направилась в ванную.

Быстро умылась, сменила блузку. Задержалась на кухне, чтобы попить воды. И вышла из дому, захлопнув за собой дверь на замок. Забежала в научный корпус и прихватила сумку первой помощи из медицинского блока.

Барнс встретил меня на подходе к серому корпусу. Вид у него был встревоженный.

– Что случилось? – передалось мне беспокойство. В уме тут же набросала несколько вариантов ответов, и везде главными дебоширами выступали новоприбывшие, которые умудрились напасть на охраняющих их солдат, нанеся тем травмы.

– Один из задержанных отключился. Мы не знаем, что с ним делать.

– Хорошо, что меня хоть позвали. – Я была на роли сотрудника службы «911»: первичный осмотр и рекомендации – это ко мне.

– Ты как? Выспалась? – тихо поинтересовался Джонатан, пропуская меня в здание.

– Да. Пять часов – более чем достаточно, – сдержанно улыбнулась, почувствовав мягкое тепло, разливающееся в груди, от мысли, что капитан переживает за меня. Вот бы во время интернатуры руководство больницы также заботилось о «свежей крови». Но благодаря тяжёлым условиям в приёмном отделении, я научилась засыпать быстро и высыпаться за три-четыре часа.

– Расскажи, что случилось, – попросила я, пока мы шли по коридору.

– Сам не понял, – растерянно признался Барнс. – Я пытался допросить его, а он просто отключился.

– Вы его били? – спросила, не удержав гневных ноток.

– Нет. Тот раз я не сдержался, – признался он, остановившись и придержав меня за локоть. – Прости. Но я не хотел, чтобы он вел себя подобным образом с тобой, – прошептал он, покосившись в сторону парней, охранявших вход в комнату, куда мы, судя по всему, и направлялись.

– Я понимаю. Но если ты переутомился, рекомендую выпросить у майора выходной и как следует отдохнуть.

– Благодарю за рекомендации, если я почувствую переутомление, обязательно воспользуюсь вашими рекомендациями, мисс Страут, – голос звенел от напряжения и обиды. Теперь я знаю, что капитан Барнс не любит, когда ему указывают что делать. Власть почти всегда портит людей.

Я промолчала, взглядом выразив своё мнение ярче любых слов. Джонатан отпустил мою руку и пошёл вперёд. Мы зашли в комнату. Внутри дежурило еще двое солдат.

На софе у стены лежал Рыжий. Его руки были скованы.

Поставив сумку первой помощи на пол, возле софы. Проверила пульс, пульс и реакцию зрачков – результат обеспокоил еще больше. Я проверила голову на возможные гематомы – чисто.

– Он точно не получал никаких травм?

– Только психологическую, – Барнс будто пошутил, сдавленно хмыкнув под нос. – Он жаловался на условия в изоляторе.

– Какие там условия?