– Как я рада, Оль! – Лена обняла сидящую рядом подругу. – Можем видеться хоть каждый день!

Она, конечно, лукавила, так как не могла себе представить, каким образом они с Вадимом будут изображать идеальную семью, если Оля будет жить рядом. Лена взглянула на мужа – по его растерянному лицу было видно, что он обескуражен. Ольга тоже заметила, что Вадим резко помрачнел, но, видимо, приняв это за беспокойство, поспешила заверить:

– Вадик, да не переживай ты так! Все же хорошо. Будем видеться чаще, может, племянников вам нарожаю. Надеюсь, что еще не поздно. Приезжайте завтра к нам, шашлыков нажарим, вина попьем, познакомитесь поближе.

– Да, Вадим, приезжайте, можно с ночевкой, места всем хватит. Там рыбалка хорошая – речка рядом. Сами все посмотрите, убедитесь, что у меня намерения самые серьезные. Я люблю Олю и хочу, чтобы она была счастлива, – подтвердил Сергей.

Тут уж Вадиму пришлось согласиться. Он пообещал, что завтра они с Леной непременно приедут в гости. Сергей раздал им свои визитки, написав с обратной стороны адрес и номер телефона. Лицо Вадима смягчилось, со стороны могло показаться, что он немного успокоился. Но Лена, поймав его взгляд, поняла, что он принял какое-то решение. Взгляд был очень нехорошим, и тут же внутри у нее похолодело, несмотря на выпитое вино. В каком случае ему не надо будет больше притворяться перед сестрой? Понятно, только в том, если ее, Лены, вдруг не станет… «Может, оно и к лучшему», – подумала она.

Неожиданно к ней обратился Сергей.

– Лена, а Вы курите?

Когда она кивнула в ответ, он продолжил:

– Не составите мне компанию? Оля не курит, Вадим, как я вижу, тоже. Покажете, где можно отравиться?

– Конечно, Сергей. Пойдемте, – она встала и, захватив сигареты, направилась в свою комнату, откуда имелся выход на балкон. Сергей пошел за ней.

Лена курила не много, но сейчас ей это было необходимо. Попутно она удивилась, как вовремя прозвучало предложение Сергея. На балконе, закурив, она поймала его взгляд.

– Ну, привет, Елена Прекрасная, – сказал он.

– Привет, Яшка, – ответила Лена, прислонившись к перилам. – Может, объяснишь мне, что происходит? Почему ты вдруг решил не признаваться ко мне?

Они назвали друг друга прозвищами, как в университете. Первые два года они были сокурсниками. К Сергею Яшину кличка прилепилась с детства, и Лена даже не сразу узнала, что у него другое имя, только на перекличке. А Еленой Прекрасной она стала с его подачи, но не возражала, даже радовалась внутри. Думалось, что она красивая и неприступная. Так на самом деле и было.

– Да как-то сразу не сказал, Оля ведь мне о тебе рассказывала, и фотографии я видел, а потом уж поздно было, так что ничего странного, – Сергей глубоко затянулся. – Ты меня не выдавай, ладно?

– Хорошо, если ты просишь. Странно то, что мы так пересеклись. Как вообще поживаешь? – Лене действительно было интересно, они ведь не виделись восемнадцать лет. Яшка был веселым и жизнерадостным, отлично учился, на курсе моментально стал любимчиком и заводилой компании. С ним было легко и спокойно, он всем постоянно помогал – занимал денежку, давал списывать лекции, подсказывал. Но этим он не пытался завоевать дешевый авторитет, просто характер такой…

– Я – прекрасно! Ты же видела. Так приедете к нам завтра? – Сергей посмотрел на Лену и ужаснулся. Почему-то его вопрос ввел ее в странное нездоровое состояние – лицо побледнело, руки и губы дрожали, из глаз были готовы брызнуть слезы.

– Боюсь, до завтра я не доживу, – чуть слышно ответила Лена.

Вадим Ульяновский еле пережил этот вечер. Чем дальше, тем тяжелее ему становилось делать вид, что в его жизни все хорошо. Он старался как можно меньше пересекаться с женой, но иногда обстоятельства заставляли разыгрывать целые спектакли перед знакомыми. Как, например, сегодня, когда приехала Ольга, да еще и не одна, а с женихом. Вадиму пришлось терпеть присутствие Елены целый вечер, что-то спрашивать у нее, поддерживать разговор. Один ее вид – этакой городской высокомерной фифы – вызывал в нем дикое желание схватить, ударить, стереть с ее лица как будто прилипшую заискивающую улыбку, которая ни в коей мере не смягчала ее надменного взгляда. Когда она была рядом, Вадиму было тесно в любом помещении, и даже когда она не смотрела на него, он физически ощущал, что она исподтишка наблюдает за ним, подмечает краем глаза все, что он делает. Как пантера перед прыжком. Его затопляло ее презрением.

Вадим предпочитал уходить рано, а приходить поздно, и каждое утро злорадствовал, представляя, как она сидит в своей комнате, боясь высунуть нос, пока не хлопнет за ним входная дверь. Однако, проживая в одной квартире, довольно сложно не встречаться друг с другом. Тем более что на плечах Вадима лежала забота о дочери, Маргарите.

Лена оказалась плохой матерью. О дочери она не заботилась изначально – отказалась в роддоме кормить ее грудью, даже не взяла на руки. Вадим вспоминал это время с ужасом. Лена практически всегда была погружена в себя, а он выбивался из сил, обеспечивая Риту едой, одеждой, заботой. Купал ее каждый день, гулял с ней, укладывал, бегал по магазинам в поисках детского питания, подгузников, игрушек… После появления Риты сам приобрел все необходимое – кроватку, коляску, пеленки, ползунки, бутылочки. Первый год каждый месяц самостоятельно возил ее к педиатру, стараясь не обращать внимания на изумленные взгляды мамочек в очереди. Лена только и делала, что слонялась по дому, как тень, мешаясь под ногами. На работе пришлось брать отпуск по уходу за ребенком, объясняя все болезнью жены. Дальше – садик, школа. Сам водил, сам встречал. Сам лечил, когда болела. Но он не жалел. Девочка выросла папиной дочкой, сразу приняв его сторону. Мать для нее была всего лишь соседкой по коммуналке. Вадим с детства настраивал Маргариту против Лены, и его усилия оправдали себя. Дочь не чаяла души в отце, а мать… Матери у нее как будто не было.

Вчера, узнав о том, что Ольга возвращается в родной город, Вадим чуть не сошел с ума. После утреннего разговора по телефону с женой Вадим был взбешен, и чувство крайнего раздражения преследовало его весь день. К вечеру заболели виски, что в последнее время случалось все чаще. Вадим выпил несколько таблеток Но-шпы, и боль с висков перекинулась на зубы. Их адски заломило все сразу, и он знал, что таблетки здесь ему не помогут. Нужно было другое средство.

Чертовски сложно было поддерживать иллюзию счастливой семейной жизни перед сестрой, хотя она и навещала их всего пару раз в год. А теперь Ольга собралась замуж, и, хочешь, не хочешь, а в перспективе придется дружить семьями. Мысль о том, чтобы избавиться от жены, пришла сегодня к Вадиму в голову не в первый раз.

Примерно через год после рождения Маргариты он понял, что дальнейшая их семейная жизнь попросту невозможна и предложил Лене развестись, оставив себе Риту. Он обещал помочь Елене с жильем, хотя их большая квартира по праву принадлежала ей. Когда ее тетка умерла, Лена осталась там прописанной. Но потом, после свадьбы, она зарегистрировала туда и Вадима, и они сразу приватизировали квартиру на двоих. Расставаться с таким жильем Вадиму очень не хотелось. Материальные блага он обожал и знал, что недвижимость продавать нельзя, год от года ее цена будет только расти. Елену в то время он совсем не замечал – был всецело поглощен ребенком и полагал, что она-то уж точно не будет против развода. Однако неожиданно для него Лена проявила твердость. Она сказала, что пусть он живет как хочет, но ни квартиру, ни ребенка она не отдаст. Вадим недоумевал – с квартирой понятно, но зачем ей ребенок? Все, что она сделала для дочери, так это только выносила ее. Ребенок должен был остаться с ним. В Вадиме вскипела злость. Он схватил ее за ворот халата, подтянул к себе и прошипел в лицо:

– Ты, стерва, будешь делать то, что скажу я. Не хочешь по-хорошему, тогда не получишь ничего. Выметайся к чертовой матери отсюда, мне плевать, куда. Чтобы завтра же тебя здесь не было!