– Тогда предлагаю выпить за взаимность. Во всем! – К нему вернулось хорошее настроение.

В этот вечер они больше никуда не продвинулись – ни в личных отношениях, ни в расследовании, а на выходные Вика уехала к матери в деревню.

В понедельник с самого утра Вику вызвал Фельдмаршал. Она не представляла, зачем могла понадобиться ему, и немного нервничала. По дороге в кабинет директора несколько различных предположений пронеслись в голове, но ни одно из них не оказалось верным. Он поручил ей временно возглавить службу персонала – до тех пор, пока не встанет в строй Светлана Павловна, уточнил он.

– Но завтра выходит из отпуска Лариса Ивановна, она все-таки начальник отдела, – попыталась увильнуть от такой чести Вика.

Фельдмаршал хмыкнул:

– Не препирайтесь с начальством! Думаю, вы прекрасно справитесь и, кстати, неплохо на этом заработаете. Я уже подписал приказ, Оля сейчас повесит его на информационную доску.

Вика тяжело вздохнула:

– Наверное, надо как-то помочь с похоронами Евгении Петровны, – нерешительно сказала она.

– Ну вот, вы уже приступили к выполнению новых обязанностей, – удовлетворенно заметил Павел Иннокентьевич. – Я выдал деньги Клавдии Васильевне, и она поехала к родственникам. Похороны завтра, желательно присутствовать на них в полном составе. Оставьте в каждой комнате по одному человеку, я тоже подъеду. Она ведь с первого дня здесь работала – ровно десять лет!

Возвращаясь к себе, Вика бросила взгляд на информационную доску. Приказ был уже там. Она заглянула в отдел обучения, потом в отдел кадров, а затем и до Лизы добралась. Оказанное ей высокое доверие ее не радовало. С недавних пор эта должность приносила несчастья ее обладательницам – сначала Ваське, потом Свете. Ванечка до сих пор был в тяжелом состоянии. Как только ему станет легче, его перевезут в Москву. Коля уже договорился с какой-то клиникой.

Минут через пятнадцать заглянул Витя и, увидев, что Вика одна, вошел.

– Поздравляю с новым назначением! – бодро сказал он и без всякого перехода: – «Я соскучился!»

В выходные он несколько раз звонил Вике, но разговоры большей частью были шутливыми.

– Нашел, с чем поздравлять, – проворчала Вика. – У меня и так полная запарка, а теперь и вовсе будет не продохнуть.

– Работай-работай, – подбодрил он. Вика изумленно посмотрела на него, а он нахмурился: – Меня Бармалей в Казань ссылает. Билет уже заказали, скоро привезут.

– Надолго?

– Как управлюсь. В новом филиале что-то не ладится с программным обеспечением, им срочно нужны мои гениальные мозги. – И опять без всякого перехода: – Вика, я буду очень скучать!

– Я, наверное, тоже, – тихо сказала она.

Витя с весьма решительным видом сделал шаг по направлению к ней, но в это время ворвалась Лиза.

– Вика! У меня в первой переговорной десять человек. Одной женщине стало плохо. Что делать?

Вика направилась к двери.

– Я зайду за тобой на обед, – сказал Витя и вышел вслед за ней.

Он зашел за ней за пять минут до обеденного перерыва. Они молча спустились в лифте и вышли на улицу. Вика направилась к кафе, но он взял ее за руку и подвел к своей машине. Она, ни о чем не спрашивая, села в нее. Через несколько минут они оказались на тихой улочке, потом въехали в какой-то двор. Только машина остановилась, они стали самозабвенно целоваться. Никаких сигналов из подсознания не поступало, а объятия и ласки становились все более смелыми. Вика опомнилась первой.

– Витя, что мы делаем?! Посмотри на часы!

– Я буду очень скучать! Я уже скучаю! – и все-таки на часы он посмотрел.      Времени не осталось даже на то, чтобы выпить чашечку кофе.

На следующий день в максимально возможном численном составе сотрудники службы персонала отправились на похороны. Все, что происходило на кладбище, Вика воспринимала как сквозь туман. Фельдмаршал сказал прочувствованную речь, от которой у многих навернулись слезы. Потом еще несколько человек высказались. Клавдия Васильевна рыдала навзрыд. Сын и восьмилетний внук Евгении Петровны выглядели несчастными и потерянными, всем распоряжалась невестка.

После окончания церемонии присутствующих пригласили проехать в дом покойной на поминки. Загрузившись в несколько автомобилей и в автобус, они направились на проспект Гагарина. В комнате был накрыт длинный стол, но он не мог вместить всех желающих, поэтому сотрудницы службы персонала, кроме Клавдии Васильевны, переместились на кухню. К ним вышел сын Евгении Петровны – Антон.

– Я не понимаю, как такое могло случиться! – воскликнул он. – Мать была очень внимательной, а улочка тихая.

– Кто ее сбил? – спросила Вика.

– Если бы знал, кто, то задушил бы собственными руками, – вырвалось у него.

Оказывается, виновника наезда пока не нашли. Свидетели видели, что ее сбил старый джип с затененными стеклами. Самое странное, что Евгения Петровна еще не успела выйти на проезжую часть, она стояла на тротуаре. Машину уже обнаружили, но она числится в угоне, поэтому найти виновника будет трудно.

Вика будто очнулась от глубокого сна. Евгению Петровну сбили умышленно! – дошло до нее. Неужели она как-то причастна к тому, что случилось с Васькой? Вика вспомнила, в каком та была состоянии, когда узнала о смерти своей начальницы. Неужели Евгения Петровна знала какую-то тайну? Но что же это такое? А вдруг еще будут жертвы?

Антон рассказал о своем общении с милицией. Им до сих пор не удалось обнаружить никаких конкретных зацепок. «И не удастся, – подумала Вика. – У них все продумано». Кто эти «они» она не знала, но подозревала, что «они» где-то рядом.

Вечером Вика сидела перед телевизором, пытаясь вникнуть в проблемы Миранды. Та по-прежнему была великолепна, а отвергнутый поклонник продолжал строить ей козни.

– Просто бред какой-то, – вслух сказала Вика и переключилась на новости, но и там ничего хорошего не услышала.

– Просто бред какой-то, – повторила она и выключила телевизор.

Позвонил Витя.

– Тут все так запущено, – хмуро сказал он, – что снаскоку справиться не удастся.

– А как же твои гениальные мозги? – напомнила Вика.

Он ответил, что не может включить их на полную мощность, так как постоянно думает о ней и скучает

– Ты уж постарайся, – попросила она.

– Есть, госпожа директор!

Вика долго не могла уснуть, но мысли о Виталике и Вите были здесь ни при чем. Ее терзало совсем другое. Она была уверена, что наезд на Евгению Петровну – не случайность. Может быть, следует поделиться подозрениями со следователем? Она вспомнила разговор с Тамарой Алексеевной и отбросила эту мысль. Та просто окинет ее насмешливым взглядом. Какие основания у Вики так думать? На первый взгляд – никаких. На самом деле основания есть. Надо хорошо знать Евгению Петровну, чтобы правильно оценить ее реакцию на Васькину кончину. Если ей все-таки удастся донести до следователя свои мысли, то на Евгению Петровну падет подозрение, правда, неизвестно в чем. А если ее поведению есть другое, вполне невинное объяснение? Получится, что Вика запятнает ее имя, когда та уже не может оправдаться.

Вика долго ворочалась в постели, пока не решила, что попробует во всем разобраться сама. Она хорошо знает всех работников офиса, большинство из них прошло через ее руки при приеме на работу. И начнет она с Травникова. Его реакция на гибель Евгении Петровны была, пожалуй, слишком сильной, но главное – во время банкета он покинул офис через десять минут после Васьки. Возможно, это что-то значит.

И с самого утра Вика приступила к осуществлению своего плана. У нее были неплохие отношения с Верой Ломакиной из коммерческой службы, настолько неплохие, что они поздравляли друг друга с днем рождения, а однажды Вика была у нее в гостях.

Раскидав самые срочные и важные дела, Вика отправилась в коммерческий отдел, повод пойти туда она придумала. В их отделе были две вакансии, и Вика решила, что следует кое-что подкорректировать в тесте для кандидатов.