– Заберите меня отсюда! – ладонью прикрывая шею от палящих лучей, взмолился парень, ужасно похожий на «юного гения» из комиксов: неровно подстриженные волосы, застиранные до белизны джинсовые шорты, растянутая футболка, и очки с перекошенной дужкой на мокром от пота носу.

Компания по летнему легко и пестро одетых ребят устроилась на полуобвалившейся стене среди развалин то ли хутора, то ли рыбачьей деревушки – на горизонте виднелась ярко сияющая под летним солнцем полоска моря. Вокруг чернели ямы старых подполов, торчали ломанные остовы стен с пустыми оконными проемами. Хотя заброшенным это местечко не было – невдалеке возвышалась бетонная, ярко сияющая новехонькими стеклами громада пансионата, да и сами развалины больше напоминали полигон – поверх ветхих стен набросили длинные доски, через другие перекинули канаты с узлами и веревочные лестницы. Под новехоньким деревянным навесом на грубо сколоченном щите висел… целый арсенал: автоматы, пара снайперских винтовок, гранатомет. Рядом стоял ящик, в котором горкой, как яблоки в супермаркете, лежали гранаты.

– А тебе не кажется, что вот им – хуже? – симпатичная рыжая девчонка, тоже в шортах и завязанном под грудью топе камуфляжной расцветки, кивнула на неровный строй из двух десятков парней и пары девчонок в военном камуфляже.

– Я на их шоу не напрашивался! – отрезал «юный гений».

– Кру-угом! – срывая горло, заорал семнадцатилетний командир «камуфляжников». – Равняйсь! Смирно!

Строй пошушукался, потолкался, уронил правофлангового на кучу битого кирпича, и наконец замер. Бум-бум-бум! – из-под берцев марширующего командира взвилась сухая пыль. Кто-то закашлялся, девчонки принялись брезгливо стряхивать пыль с шортов и юбок.

– Не можете потерпеть? Они же стараются! – рыжая в камуфляжном топе отчаянным усилием сдержала кашель.

– Они очень старательно делают то, о чем их никто не просил, и никому, кроме них, не нужно! – отчеканил другой парень. На встрепанного «юного гения» он походил лишь тем, что тоже носил очки – стильные, ловко сидящие на тонком носу. Он неприязненно глядел в спину марширующему командиру. Тот торжественно прошагал к сколоченной из старых досок зрительской трибуне и вскинул ладонь к виску:

– Пан головный атаман лагеря! Отряд «Славные атаманы» военно-патриотического лагеря при добровольческих батальонах для проведения показательной тренировки построен! Рапорт сдавал Евтюхов Евгений!

Рыжая девчонка в камуфляжном топе трепетно вздохнула.

– Рапорт принят! – немолодой мужик в туго натянутой на пузе камуфляжной рубашке тоже попытался отдать честь, но тут же судорожно вцепился в хлипкие, покачивающиеся при каждом движении перильца трибуны. – Честь подать сигнал к началу предоставляется нашему замечательному хозяину… хозяину замечательного пансионата, который предоставил нам свой пансионат… замечательный… в общем, Валентину Афанасьевичу! – мужик бурно захлопал, из кучки зрителей донеслась пара вялых хлопков. Только рыжая в камуфляже хлопала во всю, не отрывая восторженных глаз от командира «камуфляжников» – словно аплодировала именно ему.

– Что я хочу сказать, ребятки… – новый выступающий и впрямь выглядел эдаким «хозяином»: солидная приземистая фигура, браслет дорогих часов, стягивающих толстое запястье, пропыленный льняной пиджак, натянувшийся на еще сильных, но уже обмякших под слоем жирка плечах. – Пансионат у меня и правда замечательный. Да и вы ребята все неплохие: что из патриотического лагеря, что из летней физ-мат школы. Только поладили не очень, совсем, можно сказать, не поладили.– он с укором поглядел на пеструю стайку зрителей. – Вот мы и посовещались, что с руководством лагеря… – он кивнул на толстенького «пана головного атамана», – …что с преподавателями школы… – кивок на третьего человека на зрительской трибуне – молодого подтянутого мужчину. – И решили, что если были промеж вас какие «терки», так ведь вы ребята молодые, горячие… приглядитесь друг к другу получше, и задружитесь!

– Кое кто уже задружился! – протянул «юный гений», бросая быстрый взгляд сперва на застывшего перед трибуной командира, а потом на рыжую в камуфляжном топе.

– Охрименко, заткнись! – вдруг зло прошипел его стильный приятель.

– Чтоб совсем без претензий, решили возместить… то есть, наградить… особо отличившихся! Тихонова Екатерина! – выкликнул хозяин пансионата. – За учебу и… хм… активную общественную позицию…

– Что-о? – высокая крепкая девчонка, почему-то одетая в тесную и явно слишком детскую футболку с Чебурашкой, аж взвилась. – Это у нее учеба? Тихонов! Вадька, твоя сестра… – накинулась она на стильного «очкарика».

– Завидуй молча. – решительно оборвали ее. Если остальным ребятам было лет по четырнадцать-пятнадцать, то Екатерина Тихонова оказалась младше. На брата она походила не слишком – круглолицая, более плотненькая, но также дорого и стильно одетая. Быстрым, уверенным шагом она направилась к почетной трибуне. Последовало минутное замешательство: девчонка не собиралась лезть на шаткое сооружение, а хозяин – спускаться. Наконец, перегнувшись через перила – трибуна снова заскрипела – он кинул коробку ей в руки.

– …награждается мобильным телефоном! – и захлопал. Аплодисменты подхватил «атаман» лагеря – остальные мрачно молчали.

Девчонка тем временем, не смущаясь, ободрала обертку…

– Не поняла? – раздался ее возмущенный голос. – Ваши бандюги отжали у меня iPhone, а вы мне, типа, дарите, обыкновенный Huaway?

Хозяин начал медленно наливаться краснотой. Парочка полицейских в новенькой черной форме, замершие в ритуально-караульной позе – ноги на ширине плеч, руки за спиной – переглянулась.

– А если она заявление подать захочет? – быстрым испуганным шепотом спросила девушка-полицейский.

– Не наше дело. Пусть в отделение идет. – сквозь зубы процедил напарник.

– Начинаем тренировку! Р-разойдись! – заорал головный атаман.

– Ва-а-а! – камуфляжный строй распался. Поднимая берцами пыль, злорадно ухмыляющиеся парни промчались мимо разглядывающей свой Huaway Катьки. Девчонка фыркнула, сдувая со лба прядь, и направилась к остальным.

– Кать… Что, и правда, отжали? – хмуро спросила ее деваха в футболке с Чебурашкой.

– Вчера в городе. – кивнула та.

– Так тебе и надо! – пробурчала деваха, но в голосе ее слышалось смущение и все-таки сочувствие. – После того, что ты нам устроила… – она с намеком оттянула край слишком маленькой для нее футболки.

– Можно подумать, вы мне устроили меньше. – примирительно пробурчала в ответ Катька.

– Долго нам тут торчать? – тоскливо спросил «юный гений» Охрименко, оглядываясь в поисках хоть клочка тени.

– Пошел! – четверо камуфляжников сорвались с места. Теперь их лица закрывали плотные маски-балаклавы – только глаза блестели в прорезях, а в руках красовались автоматы. – Бегом-бегом!

Протяжно заскрипели доски – парни в камуфляже лихо пронеслись по переброшенным через провал мосткам. Прыжок! Один швырнул гранату в дверной проем и кувыркнулся следом. Бац-бац-бац! – пули звучно впечатались в выставленную напротив мишень.

– Три попадания из пяти! – боец забросил автомат за спину и белкой взлетел по канату на гребень стены.– Пошел! – еще трое кинулись на полосу препятствий, нырнули под низко натянутую сетку, по-пластунски прорываясь к центру. Засевший на гребне самой высокой стены боец прицельными выстрелами пытался отогнать подбирающихся снизу товарищей.

– Евтюхов! Женечка! – рыжая восторженно скакала, так что подпрыгивали «хвостики» завязанного в узел топа и взлетали крылом волосы.

Длинными скачками, будто бежал не по узкой качающейся доске, а по твердой земле, молодой командир пронесся над провалом между стенами. Навстречу ему летел боец с закрытым балаклавой лицом. Столкновение над пропастью казалось неизбежным… Взмах автоматом – дуло-приклад, удар-толчок… противник упал, лишь в последнее мгновение зацепившись за раскачивающуюся доску и повисая. Евтюхов перепрыгнул через него и помчался дальше, с разбегу перемахнув стену…