Чтобы снизить риски, для взлета Дэниел выбрал этот, крайне спокойный и безлюдный, стратегически неинтересный район. Ближайшие австралийские загоризонтные локаторные станции развернуты в другую сторону. Для взлета выбрана ночь, чтобы оптические приборы не заметили серебристые борта, и траектория располагалась таким образом, чтобы в тени Земли удалиться настолько, что обнаружить яхту визуально станет проблематичным.

"Вега" покрыта специальным составом, поглощающим радиоизлучение. Состав сделал ее незаметным для радаров. Чтобы выполнить требование безопасности при морских путешествиях, Дэниел ставил на крыше радарные отражатели, а когда надо – убирал их.

Не видели «Вегу» и тепловизоры. Маршевые двигатели не имели горячих струй, как у всех ракет. Двигатели на аномальном эффекте не давали никаких выбросов. Тепло, которое вырабатывалось из-за аномального эффекта, отводилось в специальные аккумуляторы, а затем уходило в пространство в виде инфракрасного излучения или использовалось для обогрева. Однако всегда оставалась вероятность, что более совершенные и сверхсекретные системы все же смогут обнаружить ее.

Высотомер показывал 5 километров. Дэниел уменьшил тягу – аэродинамика яхты не позволяла разогнаться быстрее 600 километров в час в плотных слоях атмосферы. Высота 10 километров, 20, 30. Атмосфера становилась разреженной, и “Вега” прибавляла скорости. Затем, когда отметка высоты перевалила за сто километров, заработало защитное поле от радиации и ускорение достигло 4G. Яхта устремилась в черный космос с новой силой.

Перегрузки давили на тело: дышалось с трудом, голова прилипла к подголовнику, руки налились свинцом, немного затуманилось зрение, заломило руки и ноги от застоя крови. Потерпев эти неудобства с полчаса, Дэниел снял ускорение. Вот и высота в 40 тысяч километров над поверхностью Земли. Дэниел снизил тягу и отключил гравитационный экран.

Неожиданно раздался сигнал предупреждения о наведенном луче пеленгатора. Противная трель из маленького динамика на панели приборов. Видимо «Вегу» засек один из спутников на высокой орбите. Как он это сделал?! В будущем предстоит проанализировать прорехи в защите. Что ж, некоторые инженеры не зря едят свой хлеб. Дэниел постарался как можно плавнее отодвинуть ручки тяги до упора, пока отметка не установилась на 6G – это максимальное ускорение, на которое способны маршевые движки. «Вега» рванула в темный бархат космоса, усыпанный бесчисленными звездами. Да, «Вега» – это настоящий космический корабль, но только в виде яхты.

Луч пеленга пропал, но Дэниел гнал в космос свой корабль, насколько хватало сил терпеть перегрузку. Преодолев отметку в 100 тысяч километров от поверхности планеты, он плавно отключил ускорение и активировал внутренний симулятор гравитации, благодаря которому можно ощущать подобие земного притяжения внутри яхты. Очень комфортно, особенно для долгих путешествий. Ходишь ногами, а не паришь в воздухе, как астронавты на МКС. Защитное антирадиационное поле автоматически перешло в режим повышенной мощности. Здесь от радиации не спасает магнитное поле Земли, поэтому пребывание человека без должной защиты попросту убьет его за короткое время.

Дэниел встал и прошелся по кабине, разминая затекшие конечности. Сейчас он единственный человек, который находился так далеко от Земли – колыбели человечества. «Вега» вышла из тени планеты и Солнце осветило корму ослепительно белыми лучами. Да, Солнце на самом деле не желтоватое, как видит земной наблюдатель, а белое, и очень яркое. Дэн развернул корабль, чтобы посмотреть на Землю, и надолго попрощаться с ней. Хотя с того места, где в тот момент находился Дэн, Земля открывалась с темной стороны, все же он очень хотел увидеть то место, откуда он родом. Окаймленная тонкой голубоватой полоской, она скрывала в себе силу жизни, непостижимую остальному космосу.

А вокруг огромный океан звезд, разлитый по черному бархату. Захватывающее зрелище. Всякий раз, когда человек видит это, в душе рождается новое, прежде неизвестное чувство. Человек начинает по-другому осознавать реальность, в которой живет. Начинает мыслить более грандиозно. Он переоценивает собственную жизнь и все очевиднее осознает суетность человеческих устремлений. Окружая себя рукотворными объектами – городами, магазинами, дорогами и стенами, человек ограждает себя от реальной картины. Но побывав в космосе лишь раз, он хочет возвращаться туда снова и снова, чтобы ощутить это величие, грандиозность, запах бескрайности и тайну бытия.

В это время в Лорел, штат Мэриленд, стояла солнечная погода. В разгар ланча вокруг здания Лаборатории прикладной физики сновали сотрудники, на ходу крича друг другу приветствия, разговаривая по телефону и поедая сэндвичи, стараясь многое успеть за время перерыва. Дэрик Рингер наблюдал за ними, словно за рыбками в аквариуме, развалившись на сидении своего белого Додж Рэм 2500. Ученый, бизнесмен и ловец трендов современного мира, он только что приехал в Лабораторию, чтобы плотно поработать до самой ночи.

Рингер участвовал в проекте вместе с командой исследователей и инженеров. Девять лет назад в космос запустили небольшой межпланетный зонд P-2006. За эпохальным стартом сверхтяжелой ракеты Атлас-5 с мыса Канаверал наблюдал тогда весь мир. Зонд весом в полтонны отправился в далекое путешествие по Солнечной системе к самой дальней планете – Плутону, чтобы пролететь около него в пугающей близости и собрать ценные научные данные. По злой иронии, через полгода после запуска зонда, Международный Астрономический Союз лишил Плутон статуса полноценной планеты. Теперь это карликовая планета. Хотя самому Плутону все равно.

Рингер включен в проект инженером наведения и управления. Гонорар оказался не самым щедрым, поэтому от сотрудничества он ожидал мало. Основными же его заказчиками были военные, финансирующие другой проект, строго секретный, касающийся спутников. Рингер разрывался между проектами. Хорошо оплачиваемая работа – это его страсть, но в последние недели проект Плутона требовал все больше времени, поскольку зонд вплотную приблизился к цели.

Потратив на покрытие гигантского расстояния целых девять лет, при скорости около 14 километров в секунду, P-2006 сейчас находился всего в двух месяцах пути от Плутона. Зонд уже отправлял снимки, которые поражали воображение цивилизованного мира; что же будет, когда он чуть ли не столкнется с ним нос к носу? Наступало время открытий! Команда напряженно работала, проверяя и перепроверяя расчеты, чтобы исключить даже малейшую возможную ошибку, и с триумфом завершить миссию.

Рингер вышел из машины, аккуратно захлопнул дверцу, осмотрел себя, смахнул пару пылинок с черного пиджака, сверкнул стрелками отутюженных брюк и направился ко входу. Среди ученых и инженеров в моде более свободная одежда, но Рингер выделялся. Скрупулезный в деталях, он походил больше на политика или крупного бизнесмена, мечтая однажды стать им равным и навсегда обосноваться в рядах мировых элит. На его квадратном лице с тяжелой челюстью горели насмешливые, недоверчивые серые глаза, находясь в синергии с дежурной ухмылкой, которая пропадала только во сне.

Он прошел по коридорам и оказался в зале командного центра. Помещение занимали столы с компьютерами, на стене висели три огромных экрана и множество информационных плакатов, с потолка падал галогеновый свет. Несколько человек сосредоточенно работали. Рингер поприветствовал их и расположился за своим компьютером. Началась обычная работа инженера. К нему подошел сотрудник из программистов.

– Мистер Рингер, у нас готов резервный пакет программы.

– Хм, хорошо, я посмотрю, – недовольный отвлечением от дела, пробурчал он.

– На всякий случай, – добавил программист.

– Последняя коррекция проводилась в марте, два месяца назад. Не думаю, что мы промахнемся, – недовольный Рингер нехотя пошел к столу программиста, где собрались еще несколько человек, и некоторое время что-то обсуждал с ними.