Дэниел взял спутниковый телефон и набрал номер. Он звонил в США штат Мэриленд, где сейчас в самом разгаре рабочий день. На том конце прогудел голос Адама Бейкера. У него от природы такой узнаваемый колоритный тембр, что однажды поступило предложение подработать на радио.

– Сынок, ты все-таки решился на это? – после смерти Райана Бейкер стал обращаться к нему “сынок”. Своих детей у него не было, а жена умерла десять лет назад.

– Да, мистер Бейкер, как говорил мой отец: «Почему нет?»

В трубке послышался хрипловатый смех.

– Эх, старина Райан… – последовала небольшая пауза. – Это его главный аргумент.

– Я буду вести подробные отчеты, – сказал в трубку Дэниел. – В случае срыва экспедиции, «Вега» вернется в автоматическом режиме. Вы знаете, мистер Бейкер, где и что искать.

– Береги ячейку № 3. Её пора заменить. Не давай ей больше 70 процентов нагрузки. Сегодня вечером я пришлю тебе данные на новые эксперименты, будь на связи. Будут вопросы – звони, пока ты в зоне доступа спутников.

– Окей!

– Держи машинный отсек всегда закрытым, на всякий случай, – продолжал наставление Бейкер. – Охлаждение проверяй, систему жизнеобеспечения тестируй подряд не меньше трех раз, и затем на сорока тысячах еще три раза. Если хоть один отказ – возвращайся, у нас еще полно совместной работы.

– Нет проблем, – ответил Дэниел, хотя о мерах безопасности знал даже лучше Бейкера.

– Мы не хотим отпускать тебя одного, но твои эксперименты для нас слишком опасны, сынок. Ты собрался слишком далеко. Зря ты отправляешься один. Тебе нужна команда, и когда вернешься, найди себе надежную команду.

Они еще говорили полчаса, а в завершение Бейкер произнес, настолько тепло, насколько позволял его хрипловато-раскатистый голос:

– Ну, давай, сынок, дерзай!

Почти трое суток без остановки «Вега» шла прямым курсом. Ветер сменился на западный, и судно неприятно раскачивало волнами. Наконец после захода солнца, пройдя еще несколько часов, яхта достигла нужного сектора и легла в дрейф. Дэниел накинул куртку и вышел в темноту на палубу яхты. Снаружи было холодно. Торрес вдохнул полной грудью аромат земного воздуха. За эти три дня он снова породнился с океаном. И, казалось, океан принимал его как своего. Однако, его манил не океан, словно моряка, который не может долго прожить на суше, а нечто более далекое и грандиозное.

Еще и еще раз Дэниел вдыхал свежий воздух, стараясь запомнить эти пьянящие ощущения. Он вынес кружку с кофе и, отпивая понемногу, вдыхал после каждого глотка свежую порцию кислородно-азотной смеси, как бы выразился в шутку его отец. Контраст температур, запахов и вкуса! Как это ценно именно сейчас!

При мысли об отце сердце Дэниела дрогнуло, в глазах появилась влага. Здесь, за две с лишним тысячи километров от материка, ему было некого стесняться. И казалось, что океан понимает его. Словно глубокий стон послышался из глубокой бездны. Мощный, могучий и протяжный. Так океан разговаривает с избранными, кто нутром постиг его величие, незыблемость и силу. И казалось, что океан понимает мелкое, в сравнении с его величием, человеческое горе. Потеряв отца, Дэниел потерял все. Опору, пример и смысл. Теперь ему приходилось заново учиться жить, осознавая для чего он существует и занимается наукой. Последние два года он жил по инерции, занимаясь «Вегой», видя в этом стимул – делая то, что планировал его отец. Но что будет дальше, Дэниел представлял довольно смутно. Научные открытия ради только самих научных открытий в его глазах не имели серьезного смыслового фундамента.

Постояв еще пару минут, он поднялся по лестнице на самый верх яхты, снял два радарных отражателя, и занес их внутрь. Затем закрыл и заблокировал толстые двери с помощью специального механизма. Спустившись в двигательный отсек, находящийся в самом низу яхты, точно так же запер и его выход. Поднялся в кабину и включил систему жизнеобеспечения. С этого момента свежего воздуха на борту не будет еще долгое время. Пока выполнялись тесты системы, Дэниел спустился на нижнюю палубу, которая располагалась посередине между машинным отделением и верхней палубой с кабиной. Здесь базировалось научное оборудование, система поддержания жизни, хранилась еда, 5 кислородных блоков, душ, туалет и прочее. В передней части отсека находились четыре ячейки преобразователей в специальных контейнерах. Это – генераторная станция. Первая ячейка уже работала три дня на один процент от номинальной мощности. Оставалось ввести в работу остальные.

Он включил несколько тумблеров на панели рядом с контейнерами и запустил цикл подготовки к генерации. Поднялся наверх, проверил, нет ли сигналов аварии системы жизнеобеспечения, включил систему управления маршевыми двигателями. Маршевые движки на аномальном эффекте выглядели как две двадцатиметровые трубы, запечатанные с двух сторон, подвешенные к потолку машинного отсека специальными мощными демпфирующими механизмами. К ним подходило много трубок для охлаждения и толстенные электропровода.

Дэниел спустился в самый низ, проверил, все ли в порядке, снова поднялся в кабину и запустил в работу блок управления гиродинами, от которых зависит ориентация в пространстве. Пока они раскручивались, он сложил обе антенны спаренного радара в транспортный отсек и убрал антенну радиосвязи специальными тумблерами. Теперь «Вега» жила новой жизнью, той самой, которую заложил в нее Райан. Шум вентиляторов, насосов и приводов, сливались в один сплошной гул, от которого болит голова. Снаружи в это время ночь была в самом разгаре и яркие звезды южного неба с вековой надежностью указывали путь.

Дэниел придвинул ближе сегмент панели с тумблерами и джойстиками, который скоро понадобится для управления при перегрузках, поскольку до основного пульта не дотянуться и даже не встать. Он удобно устроился в кресле и пристегнулся ремнями, как у гоночных автомобилей.

Всё готово к дальнейшим включениям. Дэниел старался не спешить и прокрутил в памяти дальнейший алгоритм. Приборы показывали полный порядок. Зажглась кнопка с надписью “гравитационный экран”. Яхта вздрогнула и приподнялась. Вода забурлила, поднялась вместе с корпусом и разлетелась в разные стороны. Все 84 тонны зависли в воздухе всего в метре от поверхности. Во тьме оголился небольшой киль и гребные винты. Закружился легкий вихрь, выхватывая капли воды с поверхности океана и разбрасывая вокруг.

Внутри яхты наступила невесомость. Изменился шум механизмов, несколько бумаг, карандаш и еще пара мелких предметов приподнялись в воздухе. Дэниел взялся за джойстики и попробовал все положения. Яхта послушно двигалась в пространстве. Это работали плазменные двигатели ориентации, расположенные по корпусу.

– Ты готова? – спросил он, словно «Вега» была живым существом. На лбу заблестели капельки пота. – Нас ждут великие дела, малышка! Отец, это ради тебя! Почему нет!

Нажав несколько кнопок, он сжал ручки тяги маршевых двигателей и немного подал вперед. Яхта качнулась, стабилизировалась, и пришла в движение, скользя по воздуху всего в паре метров от воды. Высотомер показывал неспешный набор высоты. Когда на табло загорелось “30 метров”, Дэниел убрал тягу. Яхта встала вертикально, нос смотрел точно в небо, а кормовая часть почти касалась воды. Если бы кто-нибудь сейчас смотрел на это – не поверил бы своим глазам. Так не бывает, сказал бы он сам себе и подумал, что ему почудилось. Скрываемая темнотой, “Вега” устремилась в высоту, словно навстречу звездам, а пилота прижало к креслу перегрузкой.

Дэниел напряженно следил за приборами и думал об одном неприятном обстоятельстве. Военные! Любой объект, оказавшийся в атмосфере, моментально пеленгуется наземными локаторными станциями и спутниками на различных орбитах. “Холодная война” подарила миру системы раннего обнаружения пусков баллистических ракет, работающие от тепловых и оптических спутниковых датчиков, включая наблюдения в радиоволновом диапазоне с земли, и вся эта система не давала никаких шансов объекту размером с «Вегу» улизнуть незамеченным с планеты. Приняв яхту за вражеский летательный объект, военные смогут в миг превратить ее в груду обломков.