Она смущенно потупилась. И вдруг вздрогнула. Ее теплый взгляд не укрылся от старика Хизео. Тот снова любовно поглаживал свою трость и с усмешкой поклонился ей в ответ на взгляд.

Сегодня рядом с ним сидел его внук. Хината напрягла память, но не смогла вспомнить его имя. Молодой, красивый и самую толику самодовольный, внук Хизео приветствовал ее вежливым кивком.

- Второе собрание за неделю, - начал Хиаши хмуро, когда все расселись. – Впрочем, в такой ситуации это не удивительно. Хидеки, прошу новости.

Хидеки-сан встал, поклонился и повернулся к клану.

- Пожалуй, все уже слышали, но на всякий случай скажу - Данзо Шимура погиб. Убит Саске Учихой.

По залу пролетел шепот. Хината не удивилась – Киба узнал это от Наруто и Какаши-сенсея чуть раньше, чем весть облетела селение.

- Каков! – хмыкнул Хизео-сан насмешливо, но с восхищением. – Подумать только, какой клан потеряла Коноха! Сопляк убивает Хокаге! Такого позора мы еще не видывали.

- Саске Учиха, очевидно, очень силен, – проговорил Хиаши. – Хината, ты училась с ним вместе, что ты можешь сказать о нем?

Хината оторопела. Все разом посмотрели на нее. О Ками, да что она может сказать о Саске! Она его едва помнит! Но что-то сказать было нужно и поскорее.

- Он… Он был лучшим в нашем выпуске. Очень способным.

- Им заинтересовался Орочимару, значит он был перспективен, – сказал Хидеки-сан не взглянув на нее, но Хината подумала, что он намеренно выручил ее – ведь больше о Саске ей сказать было нечего.

- Не все пешки Орочимару оказались достаточно хороши, не так ли? У нас ведь есть джоунин с проклятой печатью? Как там ее? – проговорил Хизео. Повисла пауза, все поглядывали друг на друга несколько секунд.

- Митораши Анко, – подал голос Неджи. Хизео скривился и отвернулся от него. По его виду было ясно, что он не считает Неджи достойным высказываться на данном собрании.

- Не важно. Орочимару выбросил ее, а Коноха с радостью подобрала.

- Саске убил Орочимару, полагаю это говорит о его силе больше, чем что бы то ни было. – сказал Хиаши.

- Убил? – подала голос старуха, памятная Хинате еще с прошлого собрания. «Химавари» - мысленно повторила она. – «Параноидальная старуха Химавари».

- Очень я в этом сомневаюсь, Хиаши! Вы не знаете Орочимару и на что он был способен. Молоды еще. Когда Орочимару был в силе, ох, что он мог сотворить. Не верю, что какой-то щенок Учиха мог его убить.

- Однако, все источники говорят об одном – Орочимару мертв. – Вежливо, но твердо сказал Хиаши.

- Мало ли что болтают дураки! Нужно верить своим глазам. – Старуха указала пальцем на свои глаза и обиженно отвернулась.

- Как бы то ни было, - сказал Хидеки-сан своим звучным голосом. – Саске Учиха признан нукенином и подлежит ликвидации на месте. Стоит сообщить всем джоунинам и чунинам информацию о нем. Указания генинам? – вопросительно посмотрел он на Хиаши.

- Сколько у нас генинов в командах? – спросил Хиаши. Все повернулись к какому-то шиноби. Он встал, так как сидел далеко.

- Пятнадцать генинов в действующих командах, Хиаши-сама. Но указания им излишни. В связи с ситуацией, штаб сейчас не принимает задания, все шиноби отозваны в пределы деревни, кроме разведывательных отрядов.

- Ясно. Маловероятно, что кто-то из наших людей столкнется с Учихой… - заговорил Хиаши.

Хината прикусила губу. Ее больно кольнули слова о «наших» людях. Для него «наши» означало Хьюга. Для нее – шиноби Конохи. И он ясно дал понять, что если она хочет когда-нибудь сидеть на его месте, ей нужно изменить свои взгляды.

- Каково состояние Цунаде? – спросил Хиаши.

- Наши медики сказали, что она быстро восстановится. После такого выброса чакры, ее каналы были серьезно повреждены. Мика-сан проработала вместе с ее помощницей почти сутки.

- Прекрасная работа. Мика-сан очень талантлива и полезна. Несмотря на то, что в младшей ветви. Стоит ее поощрить, – задумчиво проговорил Хиаши. – Ивао-сан, ее младшему сыну, насколько я помню, уже три?

- У вас прекрасная память, Хиаши-сама, – прохладно отозвался Ивао, сидящий рядом с Неджи. Уголок его губ пополз вниз, словно он предвидел неприятности.

- Думаю, что ее младшие дети могут войти в ряды Старшей семьи за заслуги матери.

Ивао с каменным лицом и прямой спиной не шелохнулся.

- Уверен, Мика будет польщена вашим щедрым предложением, – сказал он.

- Разве я что-то предлагаю? – поднял брови Хиаши и отвернулся к Хидеки-сану. – Еще новости?

- Команда Облака покинула пределы деревни.

- Слава Ками! – тут же высказалась старушка Химавари. Хинате показалось, что по губам отца промелькнула тень улыбки.

- Ну и самое главное, – Хидеки-сан вдохнул, прежде чем сказать. – Объявлена полная мобилизация. Мы идем на войну.

Никакого шепота в этот раз не раздалось. Повисла тяжелая внимательная тишина. Хината смотрела на хмурые сосредоточенные лица соклановцев с гордостью. На них не было страха, лишь острое внимание и серьезность.

- А это значит, что мне пора уступить свое место, – сказал отец и величаво, не спеша поднялся на ноги. Хината вдруг оказалась сидящей у его ног, посмотрела вверх. Хиаши как обычно показался ей высоким и несгибаемым как скала. Он сделал пару шагов влево и опустился на другое татами.

Теперь между ними двумя, словно пробоина, зияла пустота. Хината, не понимая, что происходит, из последних сил старалась удержать на лице спокойствие и невозмутимость. Что это значит?..

- Неджи, - Хиаши жестом указал на свое место. – Прошу.

И тут, наконец, все встало на места. Все замерли. Тишину, казалось, можно было потрогать руками. И в этой тишине отчетливо прошуршала ткань одежды, когда Неджи, почти так же как Хиаши, спокойно и неторопливо, поднялся. Он медленно вышел в проход между двумя половинами зала и пошел вперед.

Хината замерла и онемела. Она смотрела, как Неджи приближается – высокий, статный и невозмутимый, как плавно и уверенно он движется. С каждым шагом к маленькому пьедесталу он становился выше и выше и вот, наконец, возвысился над ней, коленопреклоненной. Она не могла отвести от него взгляда, словно видела впервые.

Он шагнул, поднимаясь на крохотное возвышение. Повернулся, вставая лицом к клану. И медленно опустился на колени на месте главы.

По телу Хинаты пробежали мурашки ужаса и восторга. Как тверд и властен был его взгляд, как спокойно лицо. Такого Неджи она еще никогда не видела, и от увиденного захватило дух.

«Это же его место!» - поняла Хината мгновенно и без всяких сомнений. – «Его. Его и больше ничье!»

В эту секунду она верила в правдивость этой мысли всей душой. Она взглянула на других, словно хотела разделить эту веру. «Разве вы не видите? Вы ведь видите, что он тот единственный, кто достоин!»

Они видели. И их это злило. Лицо Хизео перекосило, его внук кисло усмехался. Хидеки-сан встревоженно и хмуро глядел на Хиаши, Ивао-сан выглядел ничуть не счастливее остальных. Джоунины из младшей ветви смотрели на Неджи, и зрелище похоже причиняло им одну боль и обиду. Хината снова посмотрела на Неджи.

«И он не должен занять это место…» - вспомнила она и, наконец, смогла отвести восторженный взгляд. – Никогда не должен он занять его. Вместо него – такого сильного, такого умного – у них буду я. Я - никчемная слабачка. Я – заика и неудачница.»

Хината опустила взгляд на сложенные на коленях ладошки.

Неджи заговорил. Что-то про мобилизацию, расформирование команд и про то, что клан должен придерживаться единой специализации, чтобы оказаться в одной роте войск. Завязался какой-то спор, что-то фыркал старейшина Хизео, что-то звучно возражал Хидеки-сан. Они поворачивались к отцу, но тот невозмутимо молчал, и вместо него отвечал Неджи. От этого нового громкого уверенного голоса старики морщились и кривились, почти не скрывая свое недовольство даже ради вежливости. Только взгляд Хиаши заставлял их притихнуть. Ведь выказывая недовольство, они выказывали недовольство и его решением.