- Неужели? Мы все Хьюга, Неджи. Ты имеешь к нам самое прямое отношение.

Хитоми сошла с веранды и пошла по тропинке в сад. Неджи ничего не оставалось, как последовать за ней.

Они вышли на берег маленького декоративного пруда, и Хитоми присела на низенькую скамейку.

Неджи бросил сумку с больничной пижамой на землю и подошел к воде.

- Знаешь, они никогда нас не поймут. – Сказала Хитоми. – Откуда ей, маленькой принцессе знать, что такое быть второсортной выбраковкой. Хотя о чем я говорю. Тебе тоже не понять. Ты же у нас гений.

Неджи смотрел на воду. Гений. Это слово скоро будет вызывать у него изжогу.

- Значит ты – это выбраковка? – уточнил Неджи. Он обернулся без особого интереса. На самом деле ему не было дела до Хитоми и ее истории. Она носила ленты, прикрывая свою печать, он хитай – что тут могло быть интересного? Он столько мучился от мыслей про печать, столько ненавидел, столько страдал, но смог освободиться. Хитоми, похоже, не могла забыть позора клейма. И Неджи не было до этого никакого дела.

- Да. Бракованный экземпляр. – Хитоми изящно поклонилась. – Знаешь, что самое паршивое? Я никогда не смогу стать шиноби, но при этом я всегда буду Хьюга. Понимаешь? Всю жизнь буду носить свой позор на лице. Всю жизнь мне потенциально будет грозить смерть, если кто-то позарится на мои глаза. А я не могу даже учиться.

- Почему ты не можешь учиться? – нахмурился Неджи.

- Видишь крапинки? – Хитоми указала пальчиком на свои глаза. Неджи иронично приподнял бровь. Конечно, он их видел. Все парни робели под взглядом этих особенных глаз, а девушки завидовали их красоте. – Эти прелестные крапинки дополнительные слепые пятна на бьякугане. Если я активирую додзюцу то практически ничего не вижу. А иметь бьякуган и не активировать его в бою не получается. Это все равно что не отдергивать руку от огня – рефлекс который ты не можешь остановить. Я совершенно бесполезный экземпляр. Генетический мусор нашего великого клана. – рассмеялась Хитоми. – Я даже печати не удостоилась.

Неджи нахмурился не веря своим ушам.

- Что?

Хитоми нервно хихикнув сдвинула ленты со лба. Чистая нетронутая кожа предстала глазам Неджи.

- Мои глаза и способности так ничтожны, что оберегать их нет никакой нужды, – подытожила она. Обхватила худые коленки руками и грустно уставилась на воду в пруду.

- Ты хоть задумывался как тебе повезло? Быть талантливым. Быть важным. С печатью или без ты все равно важен для клана. А я Хьюга только формально. Знаешь, иногда я думаю, что старый глава Хикару был прав, когда не позволял моему отцу жениться на матери. Если бы ты знал, что это такое - расти в клане Хьюга бездарностью.

Неджи отвернулся. Если бы Хитоми знала, о ком ее слова напомнили Неджи, она бы не поверила.

- Клан не весь мир. – сказал Неджи задумчиво. – Ты можешь найти себя в чем-то другом. Не обязательно быть шиноби.

Хитоми усмехнулась.

- Отец считает, что если я выйду за ворота квартала, кто-нибудь тут же попытается вырезать мне бьякуган.

- Я был за воротами. Неоднократно. – Весомо заметил Неджи, и они рассмеялись.

- Зачем ты пришел? Неужели строить козни против Хиаши? Мне казалось, ты там счастлив.

Неджи окаменел. Счастлив? Был ли он счастлив в доме дяди. Пожалуй, какое-то время действительно был. Пока была та тонкая хрупкая ниточка, что держала его. Но сейчас, когда в груди тлеет обида и все что он чувствует это кислый привкус досады и боли, счастье последнее о чем он мог помыслить глядя на дом главы клана. И возвращаться туда он не хотел.

- Я пришел… - Неджи на мгновение задумался. Он толком и сам не знал, зачем пришел. Это был порыв, о котором он уже почти сожалел. – С просьбой, наверное.

- А почему не к Хиаши? – прищурилась Хитоми.

- Потому что. – Поставил точку Неджи. Потому что Хиаши не захочет, чтобы Неджи уезжал и не поймет с чем связано это решение. А он не сможет объяснить. Не сможет рассказать.

После нападения Орочимару на Коноху многие остались без крова над головой. Деревня отстраивалась быстро, но очереди на казенные квартиры для шиноби были все еще велики. А уж тринадцатилетнему генину, тем более имеющему многочисленную родню с громкой фамилией, нечего было и рассчитывать обзавестись жильем в первых рядах. Неджи пришел к Ивао именно с этой проблемой. Ему нужно было уехать из дома Хиаши, но идти ему было некуда.

Пауза затянулась. Неджи молчал, не решаясь начать разговор. Что-то держало, что-то не давало заговорить. Тонкая, но прочная нить, которую он никак и не решался порвать окончательно. Нежный голос и робкий взгляд. Не Хиаши – Хината.

- Мне, пожалуй, пора. – Неджи торопливо подхватил сумку. Он ожидал что Хитоми попытается задержать его, удивится его внезапному бегству, но она молча проводила его взглядом и ничего не сказала. Неджи, словно земля горела у него под ногами, стремительно прошагал через сад и, только выйдя на улицу, словно преступник избежавший ареста, вздохнул с облегчением.

Жизнь в доме главы клана превратилась в изощренную пытку. Неджи сам себе не верил, но с особым смаком, с жестокостью, от которой он уже успел отвыкнуть, он мучил Хинату. С удовольствием подчеркивал, как ее отец любит тренировки с ним, как охотно он отодвигает дела, чтобы устроить спарринг. Как ничтожны и бесполезны ее попытки стать сильнее. В спаррингах Неджи снова стал безжалостным, в редких встречах в доме – безразличным.

Он видел как Хината мучается, и горькое удовлетворение, черная радость согревала что-то в его груди. Он был противен сам себе, но не мог остановиться. Он мучил ее, потому что сам мучился.

Когда они с Хиаши тренировались, Хината появилась из дома с подносом.

- Я принесла чай, – сказала она негромко. Неджи проигнорировал ее, сохраняя сосредоточенность на противнике, но Хиаши распрямился.

- Передохни, Неджи, – велел он, и Неджи, еще раз подчеркивая, что он лишь подчиняется приказу Хиаши, кивнул. Хината грустно опустила глаза.

Они сидели на веранде уже привычно вместе, однако атмосфера уютного семейного гнездышка стремительно испарялась. Неджи стал холодным, Хината – запуганной и робкой. Хиаши то и дело задумчиво наблюдал за ними краем глаза, и Неджи все чаще страшился, что дядя поймет что-то, догадается о том, в чем Неджи сам себе боялся признаться.

- Сегодня Наруто-кун уходит из деревни, – сказал Неджи, отпивая чай. В ворота зашел Киба, Неджи снисходительным взглядом окинул Инудзуку. Даже совместная миссия не заставила его принимать напарника Хинаты всерьез.

- Вы не пойдете его проводить, Хината-сама? – Неджи постарался сказать это безразлично и насмешливо. Хината опустила голову.

- Нет… Не надо…

Неджи холодно прищурился. Не надо… что? Хината словно просила его прекратить издевки, но то, что ее так задевает упоминание о Наруто, только больше злило Неджи.

- А ты не в курсе? – усмехнулся Инудзука. – Хината уже сходила. Она так переволновалась. Но когда она увидела его, замотанного в бинты, то чуть не грохнулась в обморок.

Неджи повернулся и краем глаза посмотрел на Хинату. Она, казалось, готова была сквозь землю провалиться.

- Теперь ей так стыдно, что она не смеет показаться ему на глаза, – рассмеялся Инудзука.

Неджи смотрел на него и с трудом сдерживал желание врезать по его скалящейся физиономии. Он мучил Хинату сам, но его злило то, что Инудзука может вот так легко подшучивать над ее симпатией. Словно его это вовсе и не касается. А ведь это не так. Просто это был его способ справиться с ревностью – Неджи видел Кибу, как будто тот был прозрачным.

- Одевайся, Хината, Куренай-сенсей будет ждать нас на тренировочной площадке. – Киба встретился взглядом с Хиаши и мгновенно умолк. Неджи вдруг понял, что напарник Хинаты не поздоровался с главой дома. Хиаши поднялся.

- Неджи, проводи Хинату, пожалуйста, – попросил дядя, и Неджи недоверчиво поднял на него глаза. Просьба была крайне странная, а учитывая их нынешние отношения с Хинатой откровенно неприятная.