Мужчины снова переглянулись, Хизео фыркнул в своей глумливой манере.

- Глава клана принимает решения, - проскрежетал он иронично.

- В клане нет решений, которые принимает один человек. – Сказала Хината, повторяя слова отца. – Вы давно все решили насчет Ханаби, и нет нужды устраивать из этого фарс сейчас.

- В словах Хинаты-сама есть доля истины, однако… все ждут, что Ханаби-сама, как и должно получит печать. Рано или поздно в силу обстоятельств, но закон незыблем. Ивао-сан так же получил печать лишь в семнадцать лет…

- И во что это его превратило. – Сказала Хината. – Нет, с Ханаби мы так не поступим. Ты сам, отец, дозволили детям Мики-сан не получать печать…

- Они из младшей семьи. Это честь для них. Для Ханаби же это поблажка. Ради чего рисковать и вызывать гнев младшей семьи? Ничего в жизни Ханаби не изменится. Она все еще будет сестрой главы клана.

- Да, и если она будет сестрой из старшей семьи, это тоже ничего не изменит. – Хината сглотнула, и вдруг вспомнив совет селения, выпалила. – На этом все.

На старейшин и отца ее слова произвели совсем не такое впечатление как слова Хокаге. На нее обратилось три недоуменных взгляда. А потом Хизео-сан расхохотался.

- Твоя жена все-таки не нагуляла твоих дочерей на стороне, Хиаши! – выпалил он, утирая глаза сморщенной от старости рукой. – Какова!

- Вся в мать. – Холодно заметил Хиаши. – Мы обсудим этот вопрос еще раз, позднее. Полагаю, что от неожиданности Хината слишком поддается эмоциям и не может рассуждать здраво.

Хизео и Хидеки поняли намек и с поклоном удалились. Несколько мгновений в кабинете висела тяжелая тишина. Наконец Хиаши пошевелился, устраиваясь удобнее, по-старчески оперся на подлокотник и сместился, чтобы больше опираться на спинку.

- Ты неосторожна. – Сказал он негромко.

- Как ты себя чувствуешь? – Хинате было больно смотреть на немощь отца.

- Плохо. Я разваливаюсь на глазах и не желаю, чтобы последнее, что я увижу в этой жизни, было, как мою дочь распнут из-за ее собственной глупости.

Хината устало вздохнула.

- Я не могу поставить Ханаби печать. Даже если меня распнут. – Грустно сказала она и села рядом с отцом в другое кресло. Место главы клана за громоздким столом вызывающе пустовало. Они сидели перед ним – умирающий мужчина и совсем еще девчонка.

- У меня не получается отец, - сказала Хината. – Я стараюсь, но… это как будто совсем не я.

Хиаши подпер седеющую голову рукой.

- Прежде чем делать по-своему заручись поддержкой. А на это нужно время. Однажды ты сможешь принимать решения, и все будут верить в них, но не сейчас. Сейчас ты должна заслужить доверие клана. Не делай опрометчивых поступков. Может быть, это время еще придет… - сказал он задумчиво. – Что-то подсказывает мне, что оно придет. Но не сейчас.

- Нет, отец. Если сейчас я…поддамся, то никогда уже ничего не смогу изменить.

- Тебе и не нужно ничего менять. – Нахмурился Хиаши.

- Нужно. Многое. Самое главное. Но я пока не знаю, как это сделать.

- О чем ты говоришь?

- О младшей ветви. То, что происходит в нашем клане… неправильно.

- О чем ты говоришь, Хината?! – строго выпрямился отец. – То, что происходит в нашем клане, сохраняет его веками. Если попытаешься что-то изменить – никто не поддержит тебя. Тебя пережуют и выплюнут, а на место главы посадят какого-нибудь выскочку, вроде Хирузена.

Хината закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

- Когда ты стал главой неужели ты не чувствовал этого? Ты и твой брат, отец Неджи… Я его совсем не помню.

Хиаши нахмурился и отвернулся от дочери.

- Я помню день, когда Хидзаши поставили печать. Мы с ним смеялись. Мы были так дружны тогда, были уверены, что такая мелочь не сможет что-то изменить. Но шли годы, и медленно, подспудно, что-то стало меняться. – Хиаши смотрел перед собой, погрузившись в воспоминания. – Наверное, никто, так как мы с ним не обнажали всей несправедливости нашего кланового закона. Близнецы…один с печатью, второй без. Мы отдалялись все больше и больше. Один косой взгляд, пропущенный день рождения, одна мелкая обида за другой. А в детстве мы заканчивали друг за другом предложения. Близнецы думают одинаково, Хината, по крайней мере, в детстве. Я думал, что печать на лбу убила в нем моего брата… думал так до самого дня его смерти.

- Он вызвался вместо тебя…

Хиаши молча смотрел перед собой. Дрожащей рукой он нащупал рукоятку трости и поднялся.

- Традиция не может быть нарушена. Когда Ханаби вернется, ей поставят печать, как и всем прочим. Не упрямься. Это не в твоих интересах.

- Мне все равно, что в моих интересах. – Хината тоже поднялась из кресла. – Я не позволю поставить Ханаби печать.

- Тогда возможно ее поставят тебе. – Зло сказал Хиаши и вышел из кабинета. От милой откровенной атмосферы их разговора не осталось и следа. Хината постыдно вздрогнула, когда дверь за отцом захлопнулась.

Хината подняла руку и коснулась лба. Пальца дрожали, и страх затапливал ее, угрожая захватить с головой. Ох, ну что она наделала. Отец злится, она почти нагрубила старейшинам… Может это они все правы, а она и правда ведет себя как маленькая глупая девчонка?

Может она должна поставить Ханаби эту треклятую печать…

«Не заставляй меня пропустить экзамен из-за вечеринки Узумаки…»

Дерзкий взгляд, отрывистые жесты и тонкая темная прядка на лбу. Ее маленькая храбрая Ханаби.

Храбрая, не то, что она.

Хината притопнула ногой от злости на себя. Нет, она будет сражаться за сестру, чего бы это ни стоило. И им ее не запугать, ни старейшинам, ни отцу. Пусть попробуют!

Хината взглянула на стол заваленный ворохом бумаг и горестно закатила глаза. Хватит с нее на сегодня клана Хьюга! Довольно! Она будет отдыхать, а потом пойдет на вечеринку.

Хината поднялась к себе в комнату и распахнула дверцы одежного шкафа.

Коллекция кимоно большей частью располагалась в коробках в отдельной комнате на первом этаже, но пару десятков вешалок в ее шкафу было занято нарядами из пестрого шелка. Птицы, морские волны, листва… все это переливалось и светилось на складках роскошных одеяний главы клана Хьюга. Разноцветные оби тоже висели на вешалках – красные, бордовые, темно-синие…

Хината со злостью попыталась сдвинуть тяжелые одеяния и добраться до дальнего угла шкафа. Наконец после небольшой борьбы ей это удалось.

Там висело несколько ее толстовок, брюк и футболок. Задвинутый в самый угол на вешалке висела не одетая, наверное, ни разу чунинская форма с зеленым жилетом и синими брюками. На ней обернутый вокруг крючка вешалки висел ее хитай. Ее и Неджи.

Хината взглянула в левый угол с толстовками, перевела взгляд на шелка… Слева висела одежда той девочки, которой она была – Хината-чунин, добрая и желающая всем угодить и быть незаметной. Справа гордо сверкала одежда Хинаты - главы клана, которая бесстрастно смотрела, как детям ставят печати подчинения, и поддерживала ужасные рабские традиции ради стабильности.

Между левой и правой половиной шкафа остался небольшой просвет на штанге.

«А на самом деле я где-то здесь» - подумала Хината.

- И мне нечего надеть. – Констатировала она вслух.

========== Глава 30 ==========

Хината редко ходила по магазинам одежды и, глядя на свой гардероб, прекрасно понимала почему. Одежда шиноби не требовала никакой особой придирчивости в выборе, чунинскую форму и вовсе выдавали в штабе. А наряды из коллекции семьи так же были не ее выбором, а наследством.

И оказавшись перед вешалками в магазине одежды, она просто растерялась. Конечно, она покупала что-то. Футболки да штаны. Но платье…

Хината никогда не покупала нарядное платье. Ну вот… как-то не пришлось. На все мероприятия в клане она надевала кимоно, а на редкие встречи с ребятами из Конохи привычная толстовка была в самый раз. Но сегодня ей захотелось купить что-то нехарактерное. Что-то новое.

Она примеряла очередной наряд, когда в магазин зашла Тен-Тен с пакетами из другого магазина.