– Встать можешь?

Болото содрогнулось от топота ног. Воздух наполнился бряцанием оружия и криками:

– Лорд! Лорд!

Из леса показался боевой отряд. Небольшой, навскидку человек пять или шесть, все с мечами наголо, одеты в доспехи, кольчуги звенят, болотистая почва, хоть я и укрепила её, едва выдерживает их вес.

Рея вцепилась в меня, я обняла её, наблюдая, как отряд вступает в схватку. Но участь чудовища уже была решена – показавшийся первым мужчина, перехватив рукоять меча обеими руками, рассёк его надвое. Выдохнул, с силой выдёргивая меч из гнилых внутренностей, и обернулся. Смерил взглядом нас с Реей.

Соратники что-то говорили ему, кажется, упрекали за то, что бросился первым, что не стал ждать. Но он не слушал – и я тоже не особенно слышала, что говорят, потому что неизвестный вдруг снял шлем, растрёпывая чёрные волосы.

Рея восхищённо вздохнула. Я судорожно сглотнула, воздух вдруг перестал проходить в лёгкие.

Глаза как два кинжала, чёрные, с проблеском аметиста – слишком хорошо знакомые мне глаза на изменившемся безвозвратно лице.

Я помнила его едва начавшим взрослеть юношей, тогда ему было семнадцать. Сейчас ему двадцать два – и от прошлого остались разве что эти пронзительные глаза. Остальное – и тёмная щетина, обрамляющая лицо, и рост, и ширина плеч – словно принадлежали кому-то иному, совсем неизвестному.

Эйлер.

Эйлер Гард, убийца моего брата, бывший друг и… предатель, лжец, самый ненавистный враг. Здесь, смотрит на меня сверху вниз, буравит насквозь своими проклятыми чёрными глазами.

И эти люди, гис… здесь так темно, и я не заметила того, что должна была заметить сразу – они все в цветах Гардов. Это отряд Гардов – и мы попали прямиком им в руки. О боги, может, они хотя бы нас не узнают?

– Ты?.. – выдохнул Эйлер, и мои надежды обрушились со стеклянным звоном.

Его не обманул ни мой маскарад, ни грязь, в которой я изгваздалась по самую макушку. Узнал – хотя мы не виделись почти пять лет, хотя я тоже должна была измениться, вырасти ещё как, ведь тогда мне было четырнадцать, а сейчас уже девятнадцать.

Эйлер смотрел на меня так, что мне стало жарко. В его взгляде перемешивались самые разные эмоции. Неверие, удивление, грусть, ярость – то ли не остывшая ещё от схватки с чудовищем, то ли что-то иное, направленное именно на меня.

Он протянул руку, которую я проигнорировала. Зато совершенно неожиданно рядом поднялась другая рука – тонкая и слабая ручка моей тринадцатилетней сестры.

Я чуть было не прикрикнула на неё – так это было неуместно.

Эйлер явно удивился, но помог сестре встать. Я поднялась сама. Ноги дрожали, тело с трудом повиновалось, а в голове было как шаром покати. Что нам теперь делать? Медаль мертва, но даже если бы она и осталась в живых, вряд ли Гарды дадут нам сбежать. Какое там, когда в руки попалась такая добыча.

– Живее, надо убираться отсюда, – отрывисто скомандовал Эйлер и, не дожидаясь ответа, первым пошёл прочь.

Его люди окружили нас, и нам с Реей не оставалось ничего другого, кроме как повиноваться. Рея едва ковыляла, опираясь на ближайшего к ней воина, кто-то ещё хотел поддержать меня, но я так резко отшатнулась прочь, что тот поднял руки, как будто хотел показать, что безопасен. Больше ко мне никто не приближался.

На краю болота стояли лошади Гардов. Хорошо выученные боевые кони – они, в отличие от моей Ржанки, не храпели и не выкатывали глаза от ужаса. И ведь даже не были привязаны, поводья свободно мотались по земле.

А впереди всех был огромный гнедой – зверюга под стать тем, что на болоте. Мощная грудная клетка, копыта – голову человеку размозжит и не заметит. Судя по стати, жеребец, но заходить сбоку и заглядывать под брюхо, чтобы это проверить, я не стала.

Я даже не удивилась, когда конь, увидев Эйлера, приветственно всхрапнул, сделал шаг вперёд и уткнулся носом в протянутую навстречу ладонь. Конечно, кто ещё может на таком ездить, как не лорд.

Похлопывая животное по шее, Эйлер обернулся ко мне.

– Что вы делали здесь, на болотах? И кто это с тобой?

Я не собиралась отвечать, но Рея спутала все мои планы. Присела в книксене, придерживая пальчиками заляпанную грязью узкую юбку.

– Рейтинна Сенмайер, младшая дочь графа Сенмайера, – представилась она по всем правилам.

Я скрипнула зубами, а Эйлер едва подавил усмешку. Я дёрнула сестру за руку:

– Прекрати!

Она что, не соображает, кто перед ней?

– Запасной лошади у нас нет, так что кому-то из вас придётся ехать со мной, – он посмотрел на меня так, словно собирался предоставить эту сомнительную честь мне.

Я вспыхнула, но прежде чем успела отказаться, прозвенел восторженный голосок Реи:

– Позвольте мне!

Великая Мать, час от часу не легче! Стыд за сестру, злость на Эйлера, ставившего нас в такое двусмысленное положение, понимание, что выбора нет – всё сливалось в жгучее месиво, заставляя меня сжимать кулаки и молча негодовать. Я кинула взгляд на Ржанку. Можно было бы вдвоём с Реей ехать на ней…

Но я тут же отказалась от этой мысли. Лошадь и так с двойной поклажей, уставшая от бешеной скачки за Реей, сейчас она этого точно не выдержит. А если и выдержит, то не сможет дать нужной скорости. Пришлось смириться.

Я вскочила в седло и направила лошадь вслед за гнедым жеребцом. Меня плотным кольцом окружали воины, словно ждали, что я попытаюсь сбежать, оставив сестру. Они негромко переговаривались. Я прислушивалась, но ничего полезного не улавливала, лишь обрывки фраз то о какой-то Марфине, у которой вонючие ноги, то о том, что кашевар вечно переваривает мясо, отчего оно жёсткое, что твоя подмётка.

Вскоре стало ясно, что мы направляемся в лагерь Гардов. Я не удивилась, было бы странно ожидать другого. Здесь, где граница между землями Сенмайеров и Гардов обозначена лишь на карте, никто не помешает Эйлеру шастать, как волк, ищущий поживы. И… что он собирается делать с нами? Вряд ли убьёт, хоть мы и враги, а мирный договор ещё не заключён. Но будет ли он теперь вообще заключаться? Зачем это Эйлеру, если необходимое – заложницы – уже у него, да и в двойном размере?

Теперь он может плевать на все договоры и все старания отца выторговать условия помягче. Шантажируя нашими жизнями, просто заставит сдаться, признать его власть. Может, даже потребует, чтобы отец убил себя или постригся в монахи.

Мрачные мысли не оставляли меня.

Целью нашего пути и впрямь оказался лагерь Гардов – и меня прилично раздосадовало то, что разбит он был словно по линеечке, выглядел опрятно, никто не валялся пьяным, а, напротив, на всех нужных местах стояли посты и исправно козыряли, увидев нашу процессию.

Я недобро прищурилась.

Смотри-ка, держит людей в полной боевой готовности.

Ещё один камешек на чашу весов, свидетельствующий о том, что его настоящие намерения могут быть совсем не такими мирными.

Едущий впереди Эйлер не подозревал, о чём я думаю. И не чувствовал мой взгляд, буравящий его спину – если и чувствовал, этого не показывал. Хотя, наверное, болтовня Реи не давала ему сосредоточиться. Даже мне было слышно, как многословно она повествовала о том, что пережила на болоте.

Спешились мы у входа в самую большую палатку. Вне всяких сомнений, она принадлежала главнокомандующему. Развевающиеся у входа штандарты Гардов – в том числе красный медведь самого Эйлера, размеры, богато украшенный вход – всё говорило об этом.

На душе у меня поселилась тяжесть. Смертельно не хотелось заходить, тянуло повернуть лошадь, ударить каблуками по бокам и умчаться куда глаза глядят. Подальше от Эйлера, подальше от Гардов и их людей, подальше… подальше и от Сенмайеров тоже.

А что, поселюсь в лесу, буду жить чем стихия пошлёт – с моим даром не пропаду. И пусть Рея выскакивает замуж за Эйлера, пусть рожает ему сколько угодно детей – совет им да любовь.

Я угрюмо прошла в палатку вслед за объектами моих мыслей. Воины за нами не последовали, занялись лошадьми.