1. Каким различным традициям следовали Фукидид и Геродот в рассказах о тиранноубийцах;
2. Каковы воззрения Фукидида на тираннию вообще, что можно понять на основе предшествующего рассмотрения политической терминологии.
Оба рассказа о тиранноубийцах у Геродота, безусловно, связаны с прославлением Алкмеонидов. Алкмеониды μισοτύραννοι (Her. V, 123), Ἀλκμαιωνίδαι δὲ ἐμφανέως ἐλευθέρωσαν… τὰς Ἀθήνας (Ibidem). Эта связь проявляется в том, что в обоих случаях эти рассказы примыкают к двум новеллам о тираннии в Сикионе, о которой говорится только в связи с выделением Алкмеонидов и которая, безусловно, изображается в качестве прообраза афинской демократии. В мероприятиях Клисфена Сикионского заложены акции и Клисфена Афинского и Перикла, которые происходили от него по прямой линии. Несмотря на единую установку, различные части этого рассказа почерпнуты из различных источников, ибо, как отмечал А.И.Доватур, «Геродот принимал традиционные рассказы вместе с заложенной в них философией»[20].
Фукидид обращается к этому же сюжету, комментируя общественное мнение в Афинах в связи с Сицилийской экспедицией. Проблема тираннии в это время, когда были поставлены «Всадники» и «Эдип» со стасимом о тиранне, была весьма популярна. Фукидид по этому поводу говорит: «народу было известно по слухам, сколь тяжелой пришла к концу тиранния Писистрата и его сыновей» (ἐπιστάμενος γὰρ ὁ δῆμος ἀκοῇ τὴν Πεισιστράτου καὶ τῶν παίδων τυραννίδα χαλεπὴν τελευτῶσαν; I, 53, 1–2), а поэтому ко всему относился недоверчиво. Таким образом, цель Фукидида – опровергнуть ходячее мнение о конце Писистратидов, следствием неправильности которого он считает распространившуюся аналогию. Можно с уверенностью сказать, что этот экскурс носит явно политический характер и строго определенное, отнюдь не академическое, направление. Это заставляет поставить вопрос о том, каков характер материала, которым пользовался Фукидид. Настоящая часть труда написана между 413 и 405 годами; но в начале работы над своим произведением Фукидид тоже обращался к этому вопросу и в конспективной форме изложил то, что потом составило содержание экскурса.
Фукидид пишет о событиях приблизительно столетней давности; недоверие к устной традиции было декларировано им дважды, и по сути дела ему необходимо опровергнуть именно эту традицию. Он достаточно пристально изучает материал. Так, по поводу надписи Писи-страта на жертвеннике Аполлона Пифийского Фукидид замечает, что ἔτι καὶ νῦν δῆλον ἐστιν ἀμυδροῖς γράμμασι λέγον («теперь еще заметно написанное неразборчивыми знаками»; VI, 54, 7). Это говорит о том, что автор сам обследовал описываемый треножник; им была списана надпись с гробницы Архедики в Лампсаке (VI, 59, 3), поскольку вряд ли можно предположить, что текст ее был популярен и легко доступен. В документальном стиле выдержано сообщение об архонтстве Писистрата, сына Гиппия (VI, 54, 6). Стела о вредности тираннов (VI, 55, 1), стоящая на Акрополе, подвергнута Фукидидом внимательнейшему анализу (ὡς ὅ τε βωμтς σημαίνει καὶ ἡ στήλη ἡ περὶ τῆς τῶν τυράννων ἀδικίας ή ἐν τῇ Ἀθηναίων ἀκροπόλει σταθεῖσα; VI, 55, 1). Таким образом, документальные источники о тираннии изучены достаточно основательно. Не ставя перед собой в качестве задачи сопоставление аналогичных сюжетов у Геродота, в «Афинской политии», псевдоплатоновском диалоге «Гиппарх» и у Диодора, мы постараемся использовать этот материал для уточнения вопроса об источниках Фукидида[21].
1. Фукидид, так же как и Геродот, считает, что после убийства Гиппарха «тиранния сделалась для Афин более тяжелой» (Thuc. VI, 59, 2 и Her. V, 55). Убийство Гиппарха и по Геродоту не было концом тираннии, а только лишь ожесточило Писистратидов (Her. VI, 123);
2. Геродот, как впоследствии и Фукидид, утверждал, что тиранно-убийцы убили только брата тиранна, а следовательно никакого зла не устранили (Her. V, 55 и Thuc. I, 20; VI, 51);
3. Гиппий был низложен Алкмеонидами и лакедемонянами, – утверждают и Геродот и Фукидид.
На этом однако общие черты в их изложении исчерпываются. Геродот пишет о том, что лакедемоняне были всего лишь орудием в руках Алкмеонидов (Her. V, 65), которым принадлежит главная роль в свержении Гиппия. Это афинская версия этого события (ὡς ὦν δὴ οἱ Ἀθηναῖοι λέγουσι; V, 63, 2). Следовательно, именно против этого положения (хотя нельзя утверждать, что в первую очередь) протестовал Фукидид, отводивший Алкмеонидам второстепенное место в уничтожении тираннии в Афинах. «Тиранны у афинян были ниспровергнуты лакедемонянами» (I, 18, 1), лакедемоняне освободили Элладу от тираннии (I, 122, 3), Гиппий был ниспровергнут лакедемонянами (VI, 59, 4). В это же время ненависть к тираннам, характерная для Алкмеонидов, в устах Фукидида принимает явно издевательский характер. На нее ссылается Алкивиад, обвиняемый в стремлении к единоличной власти (VI, 89, 4).
В нашем распоряжении, таким образом, имеются две точки зрения на падение тираннии в Афинах: одна, бытовавшая в городе во времена Геродота, и, возможно, через 20 лет, когда писал Фукидид, и, главное, всецело связанная с Алкмеонидами; другая, выдвигаемая Фукидидом. Геродот однако сам дает ключ к пониманию обеих традиций, поскольку, дважды указывая на недостоверность рассказа о подкупе пифии Алкмеонидами, их значение он по сути дела восхваляет чисто внешне (Her. V, 66 и VI, 123), а решение этого вопроса для внимательного читателя, следовательно, оставляет открытым. Об убийстве Гиппарха Геродот говорит очень сухо. За исключением вставной новеллы о происхождении тиранноубийц (Her. V, 57–61), повествование выдержано в документальном стиле. Ни о причинах, ни об обстоятельствах убийства Гиппарха он не сообщает.
Фукидид, наоборот, в данном случае не ограничивается использованием документального материала и широко использует устную традицию. В рассказах о зарождении ненависти Гармодия и Аристогитона к Гиппарху (VI, 54, 2–5), о сестре Гармодия и корзинке (VI, 56, 1) и о самом убийстве (VI, 57) ярко видны черты устного рассказа, почерпнутого Фукидидом от детей или же внуков очевидцев. Немногословность (в данном случае) Геродота и достаточно подробный, выдержанный в столь несвойственном Фукидиду стиле рассказ последнего дает интересный материал для размышлений. Геродот, будучи связанным задачей восхвалений Алкмеонидов, в данном вопросе, вероятно, мог говорить далеко не обо всём. Фукидид был свободен от таких обязательств, более того, Фукидид, поставивший себе задачу разрушить бытующие в Афинах и, конечно, связанные с алкмеонидовской традицией представления, одним из многих проводников которых в данном случае оказался Геродот, был вынужден обратиться к более старым и, конечно, устным источникам.
«Афинская полития» объединяет лакедемонскую и алкмеонидовскую версии и рассматривает внутреннюю и внешнюю причины падения Писистратидов (cap. 19). Сообщаемые ею материалы являются по существу компиляцией, большей частью механической, из сведений Геродота, Фукидида, диалога «Гиппарх»[22], написанного кем-то из учеников Платона, и свидетельств, заимствованных из народной поэзии. Несколько иную окраску у Аристотеля и, что главное, еще у Псевдоплатона получила деятельность Гиппарха. О его дружбе с орфиком Ономакритом, которого схолии называют редактором Гомера, писал еще Геродот (VIII, 6); и он и Фукидид считали Гиппарха организатором Панафиней (Her. V, 56 и Thuc. I, 20, 2). Больше о его деятельности эти авторы ничего не говорили. В диалоге «Гиппарх» он предстает инициатором записи поэм Гомера, друга Симонида и Анакреонта и просвещенного вождя культуры (Plato. Hipp. 228B–229).
То же самое повторяет Афинская полития» (cap. 18). Можно предположить, что литературная традиция, восхваляющая Гиппарха, основывается как раз на том утверждении Фукидида, что он не был тиранном (I, 20, 2; VI, 55, 3). Для Фукидида это было интересно только в том смысле, что не он был основным держателем власти и обладателем определенных прав, связанных с положением, но всё это совсем не отличало Гиппарха от Гиппия этически. Для писавших позднее автора «Гиппарха» и Аристотеля это свидетельство оправдывало Гиппарха, т. к. освобождало его от преступного обладания той властью, которую Платон назвал ἔσχατον πόλεως νόσημα (Resp. 544С). Таким образом, можно предположить, что традиция о Гиппархе «любителе муз» сложилась не во времена Геродота и Фукидида, а несколько позднее, когда слово «тиранн» снова приобрело резко отрицательное значение. Для Фукидида же ясно, что Гиппарх получил известность только благодаря своей гибели (VI, 55, 4).
