Трава, мягкая, шёлковая, едва прикрывала щиколотки, как будто её специально подстригли к прибытию наёмников. Однако Арджал не обратил внимания на волшебное очарование этого чудесного места. Его привлекла возможность укрыть своих людей в тени вековых великанов.
Предводитель ватаги, обращаясь к Вереге, распорядился:
– Заночуем здесь, женщин поместим в середину, вокруг расположатся наши воины, разведём костры, нам пора подкрепиться.
Его уверенный голос звучал ровно и отчётливо. Солдаты дано ждали сигнала, поэтому живо бросились выполнять приказ. Быстро разожгли огонь, достали припасы, прихваченные в посёлке, кто-то распечатал амфору с вином, чтобы отпраздновать победу. Вскоре пространство над временным лагерем наполнилось громким смехом и пьяными разговорами. Один из дерзких вояк встал, подошёл к связанным невольницам, которые боязливо жались друг к другу, и, ухмыляясь во весь рот, стал выбирать себе жертву. Неожиданно появился Арджал; он шагал довольно уверено, доспехи угрожающе позвякивали в такт его шагам. Верега еле поспевал за ним. Разговоры среди солдат моментально стихли; боец вздрогнул, в нерешительности замер, внимательно смотря на своего командира. Предводитель ватаги остановился и громко, чтобы его все слышали, заговорил:
– Пейте вино, сколько хотите, а невольниц не трогать. Кто нарушит моё слово, пощады не ждите. А ты, Местус, – обратился Арджал к ратнику, который, как идол, возвышался над сидящими полонянками, – лучше вернись к костру.
Грозно сверкая очами, Арджал взирал на своих воинов. Ответом ему было гробовое молчание. Услышав грозное предупреждение, солдат не стал спорить с вожаком, а развернулся и, не сказав ни слова, двинулся обратно к своему месту, чтобы продолжить веселье, но без приза. Арджал и его советник покинули середину поляны, направляясь к небольшому строению, который расторопные бойцы успели соорудить для своих командиров. Постройка, сплетённая из прутьев и покрытая ветками, представляла собой небольшой прямоугольник. На полу для отдыха были расстелены шкуры убитых зверей, вход закрывала полоска ткани. Откинув полог, Арджал и Верега проникли внутрь хибары, скрывшись за хлипкими стенами от посторонних глаз. Главарь отстегнул меч с пояса и небрежно откинул в сторону от себя. Обращаясь к советнику, заговорил:
– Помоги мне снять доспехи.
Чешуйчатая броня являлась гордостью предводителя. Собранная из небольших медных пластин, которые крепились к кожаной основе, она позволяла воину быстро двигаться в бою, оставаясь при этом неуязвимым. Оставшись в одной холщовой рубахе и штанах, Арджал повалился на мягкое ложе.
– Сегодня был славный денёк, – обратился он к Вереге.
– Славный-то славный, – задумчиво повторил собеседник.
– Ты чего-то опасаешься? – приподнялся на локтях царский отпрыск.
– Меня не покидает чувство, что пленницы кого-то ждут.
– Кто придёт за ними, если мы убедились в отсутствии мужчин? – удивился главарь.
Князь не ответил.
– А впрочем, удвой караулы, – после недолгой паузы приказал предводитель.
Верега кивнул, рукой отодвинул полог, чтобы выйти.
– Выстави охрану у лошадей и прикажи принести нам вина, – сказал Арджал, выходящему советнику.
Расставив часовых и прихватив кувшин ароматного зелья, Верега вернулся в хлипкую хижину. Веселье на поляне продолжалось, вино текло рекой, было выпито столько хмельного напитка, что солдаты давно переступили незримую черту, когда притупляется чувство осторожности и осмотрительности. Воины, выставленные в секрет, не отставали от своих товарищей, сначала пили украдкой, затем презрев здравый смысл, заливали глаза фракийским элем. Ночь опустилась на землю, полноправно вступив в свои права. Мрак скрыл очертания ближайших деревьев, во временном лагере все искатели приключений угомонились и уснули мертвецким сном.
Дорого обошлась наёмникам такая беспечность. Две сотни пар глаз уже следили за ними. Арджал и Верега, отведав крепкого вина, тоже впали в забытье. Однако время шло, и светлая полоска восходящего солнца прорезала небо, темнота стала отступать, проявляя контур растительности, в сереющем рассвете. От лёгкого дуновения ветерка Верега вдруг открыл глаза. Прислушиваясь к неясному шороху, советник поднялся и вышел из хлипкого шалаша, непонятное предчувствие томило его душу. Он остановился, напряженно всматриваясь в нечеткие очертния лесной чащи, замер, поддавшись тревожному ожиданию неотвратимой беды, ноздрями втягивая воздух, звериным чутьём пытаясь определить с какой стороны может грозить опасность. В тусклом свете поблёкшей луны Селестрия прекрасно видела силуэт сутулого человека и чувствовала в нём скрытую угрозу. Обнажив нож, светловолосая красавица бесшумной тенью скользнула за спину князю. Зажав ладонью рот несчастной жертве, мстительница нанесла удар у основания шеи, в сонную артерию. Тёплая кровь брызнула из раны, частично попав на лицо предводительницы. Верега задёргался, стал оседать. Хриплый вздох был погашен плотно сжатыми пальцами девушки. Аккуратно придерживая безвольно обмякшее тело, Селестрия положила его на землю и повернулась в сторону деревьев, взмахом руки подав сигнал своим соплеменницам.
По команде поселянки, похожие на лесных нимф, широким полукругом высыпали из укрытия на поляну. Неслышно ступая, в одеждах, сшитых из звериных шкур, лесные жительницы были похожи на ангелов, сошедших с небес. Увидев своих освободительниц, полонянки встрепенулись, но им знаками показали, чтобы пока они не поднимали шума. Не сговариваясь, нападающие девушки распределились по парам: одна зажимала рот спящему солдату, чтобы неслышно было криков, вторая уверенным движением перерезала ему горло. Всё было проделано настолько тихо, что ни один мужчина не проснулся. Быстро передвигаясь от костра к костру, мстительницы покончили с ненавистными наёмниками минут за двадцать. Освободив пленниц, охотницы плотным кольцом окружили непрочное строение, в котором находился главарь. Откинув полог, Селестрия вошла внутрь импровизированного шалаша, остальные девушки остались снаружи постройки. Арджал лежал на мягких шкурах, широко раскинув руки, лицо его было безмятежно. Селестрия с силой ткнула спящего мужчину копьём. От неожиданной боли вожак открыл глаза и непонимающе уставился на светловолосую незнакомку с пятнами крови на красивом лице. Всё ещё не осознавая, что произошло, Арджал приподнялся на локтях и с вызовом спросил:
– Ты кто? – и не дожидаясь ответа, громко позвал: – Верега, ты где?
Вино всё ещё сковывало разум, тело после глубокого сна не обрело силу и ловкость, главарь с трудом повернулся на бок и попытался подняться, но Селестрия с силой ударила его ногой в живот. Арджал отлетел в угол – это было не столько больно, сколько унизительно. Пошарив вокруг себя рукой и не найдя оружия, вожак, уже со злостью, прокричал:
– Верега, где ты, сын бешеной волчицы?
– Горбатого зовёшь, так он тебя не услышит, – с вызовом отозвалась светловолосая воительница, – на твой зов уже никто не придёт.
С невероятным усилием воли Арджал встал на четвереньки: хмель связывал движенья рук и ног. Главарь повернул голову в сторону говорившей незнакомки, с трудом осмысливая слова, сказанные загадочной напеей (нимфой, живущей на лесных полянах). Он вдруг понял, что эта девушка и есть повелительница леса, это её появления так ждали полонянки.
– Вставай, – грозно приказала Селестрия и взглядом показала на выход.
Превозмогая себя, незадачливый вожак поднялся и, шатаясь, направился из непрочной хижины наружу. Откинув полог, Арджал очутился перед стеной копий, которые выставили перед собой охотницы, пытаясь напугать пьяного вояку. Но Арджал лишь криво ухмыльнулся: он был статен и могуч, прошёл множество битв и не раз смотрел смерти в глаза, поэтому смело пошёл вперед, упираясь грудью в острые наконечники. Дикарки не ожидали такого напора и попятились назад. Не сводя глаз с громилы, Селестрия моментально подскочила к нему сзади и рукояткой ножа с размаху ткнула его под лопатку, осаживая гонор неподатливого воина. Почувствовав боль, Арджал остановился.
