– Это моя младшая сестра, Шейн.
Поселянки обступили заблудившихся страдалиц и засыпали старшую девчушку вопросами:
– Как вы сюда попали?
– Где ваши родители?
– Как смогла разжечь огонь?
Малышка молчала, только успевая поворачивать голову в сторону говоривших лесных жительниц, и вдруг неожиданно для всех громко заявила:
– Я Селестрия.
Это прозвучало, как протест, как вызов неблагоприятным обстоятельствам, что само по себе невольно внушало уважение взрослых. Решение нашлось само собой: собирательницы трав забрали детей с собой. Шейн, чтобы не будить, несли на руках с большой осторожностью.
Как только Селестрия оказалась в лагере и увидела забытое кем-то самодельное копьё, она живо подбежала к нему и, схватившись за древко, решительно заявила:
– Буду добывать пищу для вас, я смогу, – чем вызвала улыбки у окружающих.
Бойкая малышка сразу завоевала симпатию всех поселянок. Она носилась по самым дальним закоулкам, и её звонкий смех поднимал лесным жительницам настроение.
Когда однажды во время какой-то шалости непоседа с золотистыми волосами пробегала мимо группы женщин, Меотида изловчилась, и схватила за руку неразумное дитя и, взглянув ей в лицо, изумлённо воскликнула:
– Да у тебя глаза зелёные! Так бывает очень редко, неспроста боги послали тебя к нам.
Селестрия сразу посерьёзнела и с чувством полного достоинства произнесла:
– Я всегда буду полезна вам.
Девочка ловко вывернулась и бросилась бежать по извилистой дорожке, только голые пятки засверкали.
«Надо бы ей сшить какую-нибудь обувь, иначе все ноги собьёт, этакая проказница», – подумала знахарка, с нежностью смотря вслед быстро удаляющейся озорнице.
С тех пор прошло много зим. Лагерь разросся, постоянно пополняясь несчастными беженками. Уклад жизни колонисток сложился сам собой. В действительности оказалось естественным, чтобы на поиски добычи ходили молодые и сильные девушки. Промышляли зверя почти каждый день, невзирая на снег, стужу, дождь, часами сидели в засаде, поджидая хищника. Научились бесшумно выслеживать добычу, метко стрелять, ставить ловушки, читать следы, орудовать ножом и метать копьё. Выросшие в абсолютной свободе, не знавшие страха и обмана, привыкшие к лишениям и невзгодам, охотницы в лагере пользовались огромной любовью и уважением. Заводилой среди них была светловолосая Селестрия. С красивыми зелёными глазами на чистом, гладком лице, с аккуратным носиком и тонкими губами, высокая, стройная, гибкая, как пантера, она являлась душой компании. Подруги старались во всём подражать ей.
Каждое утро несколько сотен поселянок уходили из лагеря кто на промысел зверя, кто для заготовки ягод и лекарственных трав. Отдельная группа отправлялась ловить рыбу на другую сторону Исмарского озера. В лагере оставалось несколько тысяч женщин, которые хлопотали по хозяйству: стирали, готовили, работали на своих земельных наделах. Годами лесные жительницы мирно существовали на берегу большого водоёма.
Тем временем междоусобная война, длившаяся во Фракии несколько лет, продолжалась, то затихая, то разгораясь с новой силой. В одной из стычек отряд, состоящий из вольных стрелков и наёмников, потерпел поражение. Спасаясь от преследования, они укрылись в лесу. Углубившись в чащу, измождённые боем воины остановились на небольшой поляне, чтобы перевести дух. Разбросав оружие по земле, солдаты от усталости повалились на траву. Только двое из всего подразделения сохранили в сражении своих скакунов. Они, верхом на конях, находились в самом центре импровизированного лагеря. Один из них, по имени Арджал, являлся предводителем этой шайки наёмников. Цепкий взгляд выдавал в нем прирождённого лидера. Прямые чёрные волосы прикрывали шею. Высокого роста, могучего телосложения, облачённый в чешуйчатые доспехи, с широким мечом на поясе, он придирчиво осматривал своё потрёпанное воинство. Его спутник, местный князь Верега, был уже в летах; его вид внушал неподдельный ужас: длинные седые волосы нечёсаными клоками прикрывали узкое исчерченное морщинами лицо. Косматые брови и крючковатый нос придавали ему хищное выражение. Мощный торс и широту плеч скрадывала глубокая сутулость, однако благодаря гибкому уму и железной воле Верега считался в отряде правой рукой вожака. Многие из воинов опасались его коварства и мстительности. Частенько этот зловещий человек поверх камзола носил потёртый плащ, из-под которого виднелась рукоять римского клинка.
– Упустили битву, несносные лентяи, – Арджал зло сплюнул на землю.
– Мы потеряли много людей, – скрипучий голос Вереги был неприятен, как и он сам, – лучше укроемся в глубине леса.
– В глубине леса, – задумчиво повторил главарь, – старики поговаривали, где-то в этих дебрях находится озеро. Если мне не изменяет память, называется оно Исмарским, знаешь, как туда добраться?
Князь в знак согласия кивнул головой.
– Добро, отсидимся там недельку, потом видно будет, – Арджал развернул коня, намериваясь покинуть поляну.
– И с едой проблем не будет, если всё это время промышлять охотой, – эхом отозвался Верега, следуя за своим вождём.
–
Более двух суток скиталась ватага по непроходимым дебрям, пока к полудню третьего дня разведчики не наткнулись на лесной поселок, раскинувшийся на берегу прекрасного водоёма. Укрывшись за деревьями, Арджал, Верега с десятком воинов следили за мирной жизнью невиданной колонии. Цепким взглядом профессионального военного предводитель отряда молниеносно отмечал про себя слабые места загадочной деревушки. Отсутствие постов и секретных караулов, невидно никаких оборонительных сооружений, кругом только открытое пространство, а главное – нет суеты и приготовления к бою, это означает, что их ещё не обнаружили.
– Откуда здесь появилась целая рыбацкое поселение? – раздражённо воскликнул главарь, обращаясь к своему советнику.
Не прерывая наблюдения, Верега в недоумении пожал плечами.
Арджал происходил из знатного рода. На языке его племени его имя означало «царь». Обладая природным обаянием и чертовским везением, большинство сражений он выигрывал благодаря своей смелости и отваге, но, не имея таланта полководца, не мог извлечь стратегической выгоды из своих побед. Наблюдая за местом, где протекала мирная жизнь, Арджал интуитивно чувствовал, что надо уходить, не следует проливать кровь в битве с неизвестным противником, поэтому хотел дать приказ отступить и уже повернулся к своим людям, как его советник удивлённо выкрикнул, показывая рукой в направлении Исмарского озера:
– Там находятся одни женщины, среди них много молоденьких.
– Этот посёлок, возможно, находится под чьим-нибудь покровительством, – Арджал сделал попытку избежать столкновения.
– Да брось, – усмехнулся Верега, – на дорожках, посыпанных песком, нет глубоких следов, здесь давно не ступала нога мужчины. – И, подойдя к вожаку почти вплотную, заговорил скрипучим голосом, обдавая собеседника неприятным запахом изо рта:
– Представляешь, если мы захватим пару сотен девиц, сколько денег получим с их продажи? Этого куша нам хватит и на оружие, и на пополнение нашей ватаги, и на жалование бойцам, да ещё погулять останется.
Арджал поймал взгляд говорившего, в глазах которого угадывались дьявольский свет алчности и жажда лёгкой наживы. Предводитель отряда оглянулся и посмотрел на своих воинов, которые плотоядно ухмылялись. Главарь понял, что стычки не избежать: отступить сейчас означало потерять уважение своих солдат. Обращаясь к Вереге, Арджал приказал:
– Ладно, нападём, но как только захватим добычу, сразу уходим, ночёвку сделаем в глубине леса.
Князь согласно кивнул, живо повернулся и пошёл исполнять приказ, увлекая за собой ратников.
С гиканьем и улюлюканьем сорвались несколько сотен мужчин в стремительную атаку. Лесных жительниц было в десятки раз больше, но они не ожидали нападения, не имели при себе оружия и внезапный налёт внёс сумятицу в их ряды – поселянки стали разбегаться. Меотида склонилась над девушкой, которую лихорадило, и пыталась напоить больную отваром. Знахарка услышала крики и вопли за своей спиной, обернулась, увидела, как врываются в лагерь неизвестно откуда свалившиеся на голову солдаты, вооружённые до зубов. Она выпрямилась, оценивая обстановку, и желая предотвратить нападение, пошла навстречу подбегающим наёмникам. Надеясь остановить ретивых вояк, целительница властно подняла руку, рассчитывая, что с нападающими можно договориться. Однако не обращая внимания на предупреждающий жест, один боец огромного роста с разбегу нанёс ведунье удар в лицо. Меотида охнув, полетела на землю. В возникшей суматохе, разгоречённые ватажники не стали её добивать, потому что сочли старуху мёртвой. Небольшая группа охотниц попыталась сопротивляться, но силы были неравными – их просто растерзали на месте. Некоторые несчастные мастерицы бросались в озеро, надеясь избежать позора; на них даже не обратили внимания.
