Ему казалось, что он умирает и хотел этого. Появились отчётливые мысли покончить с собой. Повеситься. Он носился с этими мыслями, тщательно оберегая их, радуясь, что наконец-то нашёл выход из непроходимого горя.

В конце февраля на почту пришло письмо. Мужчина заметил его не сразу. Было воскресенье, выходной. Он пытался поспать, мучаясь от сильного похмелья. В доме было грязно и плохо пахло. Холодильник пуст. В мойке гора грязной посуды. Евгений не помнил, откуда она взялась, неужели он что-то ел? Налил из чайника холодной воды и жадно выпил. Затем вернулся в комнату и тяжело опустился на диван. Он проспал до вечера. И только потом решил заглянуть в компьютер. Там было письмо. Евгений осторожно, дрожащими руками навёл на него курсор. Письмо открылось: «Не пиши мне. Квартиру я не продам. Мне негде жить. А если и продам, то вы об этом никогда не узнаете».

Кровь прилила к голове, на глазах заблестели слёзы. Евгений долго шмыгал носом, искал сигареты, потирал вмиг вспотевшие руки. Ответ обидел его, но голова плохо соображала. Он уже не помнил, писал ли ей что-то о продаже квартиры. Всё перемешалось. Разговор с Прогалинским, хаотичные импульсивные письма. Скорее всего, написал по глупости, не зря же она ответила в таком тоне. Дрожащими пальцами напечатал новое письмо. Отправил.

«Я прошу только об одной встрече».

Ответа не было. Конечно, она обиделась, что он не пришёл помянуть сына. Евгений зря просидел перед экраном ноутбука больше часа, не отрываясь, глядя на строчки письма. Ровные буквы, будто и не он напечатал. Кто угодно мог. Шрифт един для всех. Всегда можно сказать, что почту взломали, и он ничего не знает о письмах. Всегда ощущаешь стыд, когда на письмо нет ответа. Ты знаешь, что человек прочёл твоё письмо, но отвечать не хочет. А может, ему нечего отвечать. Но стыд приходит и крепко держит за горло. Человек игнорирует, и неважно, уважительная ли у него причина делать это.

Поздно вечером Евгений пошёл на улицу, чтобы выбросить мусор. Пустых бутылок из-под водки и пива накопилось немало. Он жадно вдыхал холодный воздух. Постепенно туман в голове рассеивался, оставляя после себя боль, злость и желание разрушать. Жена отказалась от встречи с ним! А сама станет ходить в церковь, оплакивая сына. Ей никто не нужен. Она всегда была нелюдимой дикаркой. Длинные, вечно спутанные кудрявые волосы, синие глаза с крупными зрачками тонкие губы, родинка на щеке, а сама такая маленькая и худая, что покупать одежду приходилось в подростковом отделе. Как он любил её! Просто голову потерял. Ни о чём не думал. Ничего было не важно. А про её прошлое он думал меньше всего. Не собирался придерживаться правил, игнорировал последовательность. Просто любил свою жену. И постепенно ограничил своё счастье в стенах семьи. Он готов был убивать ради жены и сына, готов был сам умереть, не задумываясь, если нужно. Уверенность была огромная, точная. Но вот сейчас наступил чёрный вакуум, где он один.

Какая судьба уготована ему? Пить каждый день, не имея возможности обнять любимую женщину, не имея сил сходить на могилу сына. Неужели она думает, что он забудет всё, разведётся с ней, снова женится, станет воспитывать новых детей? Для неё это так просто? Злоба росла и ширилась. Выбросив тяжёлые пакеты, Евгений с силой сжал кулаки. Он развернулся и пошёл к дому, пытаясь думать, но в висках стучала ярость и злоба. Подумать спокойно он не мог. Чувствуя ложь и предательство повсюду, готов был убить первого встречного. Вернувшись домой, проверил почту. Ничего. Лёг спать и проспал двенадцать часов. Утром снова проверил почту. Ничего не было. Разозлился и чуть не разбил ноутбук.

Евгений пришёл на работу с опозданием, помятый, страшный, странно пахнущий смесью немытого тела, алкоголя и дезодоранта. Он написал заявление на отпуск, и директор с радостью и облегчением подписал его. Но отпуск не был желанным. Евгений чувствовал, что свободное время способно убить его, уничтожить. Но работать, как раньше, он не мог. К маме не поехал, чтобы не пугать родных своим плачевным видом. Что делать дальше?

Желание видеть жену оставалось сильным, но он не мог встретиться с ней. Евгений понимал, что необходимо привести себя в порядок и хотя бы неделю не пить совсем! А совсем не пить он не мог, превратившись за это короткое время в алкоголика. Он потерял себя, больше ничего не может, у него нет сил! У него нет мыслей.

А потом будто выключили свет и тут же включили.

…Снег шёл плотной густой массой, прилипая к стёклам машины. Евгений открыл глаза и поднял голову, которая неудобно лежала на руле. На лбу осталась глубокая полоса. Лицо было смято и старо, глаза налились кровью. Мужчина огляделся, не понимая, как оказался в машине. Куда он ехал или собирался поехать? Включил зажигание, повернул рычаг печки на максимум. Затем плотно застегнул куртку и выбрался на улицу. Мокрый снег тут же облепил его. Он поднял воротник, попытался понять, где он.

Ворота кладбища громко скрипнули. Евгений обернулся и замер. Кресты могил вызвали в нём нервную дрожь. Зачем он приехал сюда? Сколько времени? Небо совершенно темно, и ни единой души вокруг. Долго колебался, но затем медленно побрёл к воротам, пристально вглядываясь в темноту. Фары машины освещали некоторое пространство кладбища, а потом непроглядная тьма. Евгений остановился у первого памятника, закурил. Старался игнорировать фотографию старушки, которая с улыбкой смотрела на него. Ему стало жутко, захотелось убежать в машину и сорваться с места, но он удержался, продолжая курить. Докурил и повернул назад. Теперь можно. До могилы сына он не доберётся. Темно. Появилось сомнение, что вновь ничего не найдёт. А бродить среди памятников под плотным снегом не хотелось.

В машине тепло, но Евгений дрожал всем телом. По спине стекал холодный пот, горло перехватило. Он снова закурил и схватился за руль. Автомобиль медленно развернулся, отыскивая дорогу в город. Мужчина так и не вспомнил, каким образом и зачем приехал сюда. Его это беспокоило. Но, оказавшись на достаточном расстоянии от кладбища, он расслабился. В голову полезли мысли о ближайшем магазине, где можно купить водку. Он наклонился, чтобы проверить, есть ли в бардачке деньги. Деньги были, и Евгений вздохнул с облегчением. Выпрямился, пытаясь сосредоточиться на дороге.

И тут фары осветили фигуру, стоящую на обочине. Он резко затормозил, в глазах потемнело. Ему показалось, что кто-то идёт ему навстречу. Женщина. Та самая старушка, которая с улыбкой взирала на него с того света. В ушах зазвучал дикий крик. Запахло сцеплением. Неужели она бросилась под колёса? Он не успел среагировать, потому что рассматривал содержимое бардачка. Уже видны первые дома города. Как эта женщина оказалась тут? И что теперь делать?

Евгений закрыл лицо руками и опустил голову на руль. Его посадят. Он проведёт в тюрьме оставшиеся годы. Об этом думалось с ужасом. А ведь ещё некоторое время назад он планировал своё самоубийство. Надо было не планировать, а действовать. Чего он добивается, цедя свою жизнь, как ржавую воду через сито? Жизнь закончена, изломана, от неё исходит трупный дух. Ему не выбраться! Антона не вернуть. Тупая холодная безысходность!

По стеклу постучали. Он вздрогнул. Дверца машины решительно распахнулась, впуская в салон вихрь снега.

– Добрый вечер! Вы в порядке?

Сильные руки стали быстро ощупывать его голову. Евгению это не понравилось, и он поднялся, собираясь выкрикнуть ругательство. Передним стояла женщина, которую совсем недавно он заметил на обочине дороги. Ничего общего с фотографией мёртвой старушки. Она внимательно смотрела на него, кутаясь в тёплое пальто. Красивая. Глаза яркие, молодые, хотя тонкие морщинки указывают на возраст. Спина прямая. Спортом занимается? Руки сильные.

– Мне показалось, что я вас задел,– выдавил он из себя.

– Это снег виноват, ничего не видно.

– Но мне показалось… Так реально…Чёрт!

– У вас точно всё в порядке?

– Да, спасибо.

Он узнал её. Врач в больнице. Бывшая жена Марата Прогалинского. Они не знакомы, но Евгений несколько раз видел её. Мама показывала. Было время, когда она очень болезненно реагировала на прошлое Марата.