Она заговорщицки мне улыбается. Я выбегаю за ним. Этот спринтер уже на низком старте.

– Времени мало, бежим назад! Нужно еще купить билеты! – говорит он.

И мы бежим обратно.

На вокзале у туалета нет разменного автомата, можно кидать только определенные монетки, которые негде взять. Зато на улице стоит бетонный памятник толерантности и прогрессу. Открытый туалет для мужчин. Столбик с четырьмя раковинами по кругу. То есть можно вчетвером стоять лицом друг к другу и радоваться победам демократии.

Мне удалось порадоваться одному.

Вообще, для меня очень важно, чтобы городское пространство имело удобства для людей – общественные круглосуточные туалеты, краны с водой, лавочки на улицах и в торговых центрах, крытые помещения, где можно просто укрыться от дождя и ветра, посидеть, съесть булочку, которую принес с собой, провести встречу или урок, переодеться – на моей Родине, в Советском союзе такие были, – круглосуточные аптеки. Я из Красноярска, я разбалованный прогрессивностью этого Города. Европа для меня отсталая деревня. Москва тоже – я помню, как мы бродили по центру полночи, в поисках аптеки. В Красноярске просто не стоит такой вопрос – искать. Все рядом. Вся инфраструктура в любом районе. 24/7. Все, что не учитывает людей и не экономит их время, по мнению красноярцев не имеет права называться Городом. Если ты не для людей – ты случайное поселение, кучка бесцельно сбившихся людей, но не формация, не Город.

Про красоту Праги. Да как любой европейский город, декорация для советской сказки про средневековье. Миленько посмотреть, если ты потом вернешься в цивилизацию. Я, вообще, в своей жизни много ездил, испытывал страны на разных уровнях, жил с очень богатыми людьми, видел и трущобы многих стран. И всегда, откуда бы я ни возвращался в Красноярск, первым делом я выдыхал – цивилизация. Красноярск равнодушен, он разборчив в друзьях, он скорее – «быстро сказали, что надо и топайте отсюда», чем «добро пожаловать». Но если ты не эмоциональная попрошайка, если ты знаешь как жить, если у тебя есть вектор жизни, то тебе в нем будет очень удобно.

И точно Красноярск не тот Город, который будет отвечать на «ну– ну, что тут у вас, посмотрим, оценим». Он даже не фыркнет в твою сторону. Ты случайно занесенный ветром неживой мусор, уходи. Ему не до тебя. Ему до людей, которым не до тебя. Да, отвлекся, ну, Красноярск тот Город, на который имеет смысл отвлечься. Прага же, как осколок застывшего прошлого. Причем, ведь прошлое, это когда-то, на стреле времени было настоящим и даже будущим, а тут именно такое, Прошлое, с большой буквы, без настоящего, и без будущего.

ХХХХ

Мы наконец в Германии. Нам нужно пересесть в другой поезд. Юридически. То есть физически мы сидим, где сидели, но нам нужно заново купить билет, заплатить какие-то пошлины. Мариян идет разбираться. Он не знает немецкого, с ним подрывается Асен, хотя он тоже не знает немецкого. В компании немецкий знаю только я. Я пожимаю плечами, мол, нужно будет – прибежит.

Обсуждаем с Боженом Германию, он тут уже был, он рассказывает мне, куда бы он хотел сходить. Это мечты, потому что паутина его никуда не отпустит.

Так и вышло.

Я смотрю в окно, мы проезжаем несколько немецких городков. На зданиях и в небе, элементами декора, облаками и следами от самолетов – квантовое признание в любви, знак души моего аверче. У нас у всех свой есть. Просто мы с аверче знаем знаки друг друга.

Когда я искал его, встречая похожих на него людей, я так мучился, не понимая как проверить, он это или не он, я так боялся не узнать. Хотя надо было бояться, что не узнают меня, ведь я знал, что он не должен меня помнить (хотя есть группа веток в мультиверсе15, где и он меня помнит), но мне тогда это было неважно. И только когда я встретил Марияна, вероятно, так сильно мне стало важно узнать, он ли это, что я вспомнил очевидное – проверить этот «паспорт души». И ведь на месте, где он играл, был нарисован на дереве его знак, кем-то, не им, сложенные вещи и даже ножки стула изображали его знак.

Мы выходим из поезда. Нам нужно сегодня заселиться и забрать вещи, за которыми мы приехали, Мариян оставил их в Мюнхене у знакомых в прошлый раз. Собственно, мы за ними-то и приехали. Ну и, конечно, заработать миллионы. Потому что все знают, что в Германии все зарабатывают миллионы.

*16

Мы взяли комнату на сегодня и завтра, и, вероятно, поэтому решили не играть сегодня. Ну, потому что днем ждали пока вселимся (конечно, можно было оставить меня вселяться и пойти играть, но это бред какой-то, конечно. Оптимизация – зло, по мнению моего аверче), а потом устали и спали. А вечером нет смысла играть (как выяснилось позже, что еще как есть смысл! Самое главное время для игры вечером).

Но завтра будет все прекрасно, уверяет Мариян. Нас ждут миллионы, радость, творческая самореализация. И все то романтическое, что вы себе представляете, когда представляете тур с уличными музыкантами.

… Все это можно делать и в теплом Бургасе, если играть днем на людной площади, и вечером, там, где люди, то заработать можно столько же.

Но нет, конечно. Это бы тогда привело к ужасающим результатам, тогда бы ведь все могло получиться! Так и знаменитыми можно стать! Этого допустить мы никак не можем. Это разрушит нашу целостность. Нашу – это Марияна, конечно. Божен и Асен хотели бы, чтобы все получилось. Но если ты муха в паутине, то ты ничего не решаешь и твое мнение паука не интересует, поэтому ты только глубже и глубже проваливаешься в #безднищу. А вырваться вопрос не стоит. Паук очень уж миленький.

ХХХХ

И вот, я сижу, как полагается творческой личности, в баре, скоро Рождество, поэтому на окнах и на барной стойке огоньки, воет тихий унылый джаз. Мне нравится сама идея джаза, но никогда не нравится джаз. Вот это должно быть очень хорошо – выражение настроения в музыке. Но на деле, для меня всегда это уныло, дисгармонично и некрасиво. Может, мне просто не нравятся люди, которые выражают это настроение, мне неинтересно знать, что они чувствуют, может, они для меня некрасивые, поэтому слушать их душу мне неинтересно. Хотя, в целом, для меня нет ничего интереснее человека. Ни занятия, ни места, ни вещи, ничто неживое не восхищает меня, как могут это делать люди. Но, вероятно, люди, с которыми у меня один взгляд на то, что красиво, а что нет, не играют джаз. Их души поют рок, попсу да классику. Мимо пафосной стойки с огоньками пробегает крыска. Розетки работают через одну, вай– фай бесплатный, но плохой. Такой тут в Европах вай– вай, как партизан. В смысле прорывается к своим короткими перебежками.

Вид, конечно, инстаграмный. На фото же не видно, ни крысок, ни неработающих розеток, сидит некто с задумчивым лицом, рядом ноутбук, огоньки, все вот это вот. Ну, вот вам реальность за такими фото. Вообще, никогда не предпочитайте форму содержанию, она никогда не принесет вам радости. Живете-то вы не на фотографии, а как раз за ней.

Мне всегда было интересно, что дает бытовая эротомания людям. Вы можете сказать, что дело в том, что сейчас, в соцсетях, легче кем-то притвориться. Так не в этом же вопрос, вопрос-то в том, зачем притворяться? Я слышал ответы – люди просто хотят показать, что у них в жизни все лучше, чем есть. Это понятно, непонятно зачем. То есть психологический мотив понятен, зачем казаться лучше – чтобы привлечь в жизнь людей, которые тебе нравятся. Вот посмотрят они на образ, который ты создаешь и захотят к тебе в жизнь. Так это же не к тебе в жизнь, это в жизнь к образу. Ты и сам-то туда хочешь. Ну и человек туда же захочет. А не к тебе. Из– за вот такой лжи и набиваются в жизнь вечные не те люди. А твои люди проходят мимо, потому что тебя не видно. А образ им не нравится. А относительно проще или нет, да эта ложь существует столько, сколько существует человек. Всегда были люди, которые жили напоказ. Не надо далеко ходить, у меня мать не дожила до соцсетей, но ее пусканию конфетти в глаза позавидовала бы любая инстаграм– звезда. Мать я пытался, конечно, спрашивать, зачем она это делает? Чем проще ей, запуганной кошмарами, которые жили только у нее в голове, когда знакомые и соседи завидуют тому, как она устроила свою жизнь, если она все так же плачет ночами в подушку? Когда кому-то вдруг становится больно от какого-то моего поста в блоге, и они приходят ко мне, незнакомому человеку, доказывая, что у них все не так, что у них-то все хорошо, а не как я говорю, я спрашиваю, иногда, если я поверю, что им это даст. Ну, вот убедят они меня, что у них действительно все хорошо, и что? Ведь они-то знают, что это не так. Ну, оставим вопрос, что мне это видно. Мне от их жизни ни холодно, ни жарко. Им-то что с этого? А вам? Вот вы, когда убеждаете незнакомых людей в Интернете в какой-то заведомой неправде, какой вам с этого толк? Ответьте хотя бы себе, и, может, ваша жизнь на деле станет поближе к тому, что вы отстаиваете на словах.