Дурдом, честное слово. Причем, самый что ни на есть настоящий.

– Страсти дай, детка, огня! – умничает Ким, а я хоть и пытаюсь удовлетворить его запросы, но хоть убей, не понимаю, нафига оно надо.

  Какая страсть? Какой огонь? Если физиономия твоя будет висеть на входе в аптеку! Контрацептивы может рекламировать еще заставят? Ой, мамочки, вот это я влипла!

  И это, черт бы их побрал, солидное агентство!

  Может, я  погорячилась со своим “шансом”?

– Достаточно! – командует Аделаида Ростиславовна спустя время, а я готова упасть прямо здесь замертво.

  Все соки выжали из меня, но я стойко держалась. Так просто я не сдамся, раз уж дали мне возможность себя проявить. Я давно привыкла к тяжелому труду, поэтому нытье в данном случае считаю непозволительной роскошью. Либо я срублю Джек-пот, либо…

– Когда ждать результаты? – интересуюсь, когда Ким отворачивается, а Аделаида ехидно так усмехается.

– Мы тебе позвоним, детка!

  Вот же стерва! Даже не скрывает своего превосходства, открыто демонстрируя, какое я ничтожество, по ее мнению. Глаза очень громко орут:

“Сними розовые очки, дорогая! Никто тебе звонить не собирается!”

  И теперь до меня окончательно доходит, что меня тупо использовали…

  А теперь просто избавляются, как от ненужной вещи…

– Вы не позвоните, – печально констатирую факт, наблюдая ехидные усмешки фотографа и хозяйки агентства. – Вы даже не попросили оставить вам мой номер телефона.

– Послушай меня, крошка, – Аделаида становится серьезной, только вот мне, если честно, сейчас плевать на ее нравоучения. – Ты, конечно же, девушка фактурная, симпатичная и харизматичная, но мне нужны лучшие.

– Лучшие когда-то тоже начинали с нуля…

– Вперед, кто мешает? – Аделаида Ростиславовна пожимает плечами. – Пробейся с низов, и тогда я посмотрю, достойна ли ты представлять мое агентство или нет.

– Понятно…

– Это один из самых крупных контрактов, за который борются сразу несколько конкурентов, – женщина поясняет мне, как будто ничего я не понимаю в этом бизнесе. – Поверь моему опыту, – намерено делает паузу, не отводя пристального взгляда. – Выберут одну из самых известных моделей.

  Логично, только я все равно не понимаю, меня зачем она сюда притащила? Ах да, “шанс” новичку дала. Ну и в массовку меня впихнуть – вроде как работало агентство, подбирало моделей.

  А по факту все давно уже куплено, подстроено и…

– Я так понимаю, мне сейчас нужно вам “спасибо” сказать? – язвлю, едва сдерживая слезы, хотя на языке вертится парочка нелицеприятных фраз.

  Я же девушка с провинции – мне простительны вульгарные словечки и поведение истерички. Если что, спишут на происхождение – я уже давно к этому привыкла.

– Зайдешь через пару дней к Киму, он тебе фото подарит, – улыбается начальница, как будто делает мне величайшее одолжение. – Считай, бесплатно тебе портфолио пополнили.

  Косится на парня, а тот поддакивает Аделаиде. Ну, стерва, ты еще пожалеешь, что так со мной обошлась. Это, по ее мнению, “шанс”? Пробы, в которых у меня вообще нет никаких шансов – даже боюсь представить, сколько знаменитых моделей будут подсовывать директору этой самой фармацевтической компании.

  Куда уж нам, провинциалкам, до них…

  Настроение на нуле, когда иду домой. К черту общественный транспорт – лучше пешком прогуляюсь, может, какие мысли в голову придут. Но их нет, хоть ты тресни, а настроение падает ниже плинтуса.

– Неудачница! – ворчу себе под нос, когда захожу в съемную квартиру. – Дура доверчивая! – швыряю ключи на тумбочку и направляюсь в спальню.

  Делаю глубокий вдох, затем резкий выдох и падаю спиной на матрац. Закрываю глаза, чувствуя, как предательские слезы все же прорываются наружу.

  Мне обидно и безумно стыдно.

  Что придется возвращаться домой. В нищету, из которой я еле-еле вырвалась.

– Ненавижу…

Платон

  Что ж так башка-то трещит! Как будто кто-то специально по ней бьет молотом – бабах, бабах, бабах! Пульс громко стучит в висках, и, кажется, сейчас моя головушка просто разорвется на несколько частей.

– Платон Романович… – слышу женский голос и поднимаю глаза.

– Что?

  Даже говорить больно, теперь еще и звенит в башке. И таблетки не помогают, да что, черт возьми, происходит?

– Вы модель выбрали? – секретарь знает о моей головной боли, поэтому разговаривает тихонечко, но мне-то от этого легче не становится.

  Хочется сейчас закрыться в спальне на сто замков, завалиться в кровать и послать весь этот чертов мир нахрен. Лишь бы все заткнулись. Не трогали меня.

  Боже, когда же я наконец-то высплюсь по-человечески? Работа, работа и одна сплошная работа уже год, если не больше. Вот же подфартило мне, так подфартило. Жил себе спокойно, не тужил, шлялся по клубам, зажигал с девчонками, тратил папины деньги, гонял на крутой тачке по городу, и тут на тебе, сынок, “подарочек”.

  Всем на дни рождения дарят нормальные подарки – дорогие машины, квартиры, виллы, личный счет с шестью нулями, а мне предки организовали геморрой.

  А как иначе можно это назвать?

– Я решил отойти от дел, – заявил отец, когда я меньше всего ожидал от него такой подлянки. – Мы с мамой уезжаем за границу, а ты, – направил папаша указательный палец  в мою сторону, – возглавишь мою компанию.

– Не смеши, – я скривился, продолжая сидеть в вальяжной позе в кресле. – Ты и дня не проживешь без своей корпорации.

– Представь себе, смогу, – усмехнулся отец, но я особо не парился в тот момент.

  Уже не в первый раз он заводил подобный разговор. Правда, о загранице заикнулся впервые. Что это еще он себе напридумывал?

  Не иначе, как башкой треснулся и сотрясение себе заработал вкупе с амнезией.

  Только я-то здесь при чем?

– Пап, ну какой из меня директор? – я все еще не осознавал до конца, что отец не шутит. – Да и работничек, – усмехнулся, вспоминая свою недолгую “трудовую деятельность”, – сомнительный, – добавил, но на лице родителя ни одна эмоция не промелькнула.

  Да ладно, мы это уже не раз проходили. Пожурит, даже поорет, но тут вступится мама, уговорит отца в очередной раз не лишать меня наследства, не блокировать карты и не нервничать, так как сердце слабое в последнее время. Нагрузки большие, еще и я нервы любитель помотать, за что становится стыдно.

  Иногда. И то недолго.

  Работать – это не для меня, хотя я честно пытался. Ровно две недели. И то через день, так как по утрам башка трещала от загулов. Проще меня уволить, чем терпеть мои закидоны.

  Ну реально, какой из меня директор? Я и дня не продержусь в кресле генерального, и отец это прекрасно знает.

  Тогда в чем же дело?

– А дело в том, сынок, – начал папаша, а я мысленно прикусил язык, так как последний вопрос, кажется, вслух произнес. – Тебе пора взрослеть и научиться нести ответственность.

– За кого? – я округлил глаза.

– Прежде всего за себя, – скривился отец, на что я ухмыльнулся.

– Ну, слава Богу, а то я уж подумал, ты в очередной раз решил меня женить.

– Сам решишь, на ком тебе жениться, только все равно я своего решения не изменю, – отец встал с кресла, заставив меня задрать голову. – Значит так, сынок, пора взрослеть.

– Зачем? – я произнес с безразличием в голосе, на что мой родитель вспылил:

– Затем, что ты – мужчина, а не маленький ребенок!

  Ого, уже даже голос повысил, но это ненадолго. Аккурат до того момента, когда в кабинет войдет… мама. Спасительница моя, ну наконец-то. А то я уж всерьез начинаю задумываться, что сейчас будет жесткий облом моим загулам.

– Мамуля, хоть ты ему скажи… – начал я елейным голосом с улыбкой на устах, но тут же меня перебил громкий ор:

– Выйди отсюда! И дверь закрой с той стороны! Хватит, Дарья, ему сопли вытирать! Я принял решение! И менять его не намерен!