– У тебя кишка тонка для взрослых игр, Кейн, – давление на горло усилилось – теперь Хаммер держал его обеими руками. – И очень хрупкие кости.

Я выдержала его взгляд.

– Давайте не будем это проверять, сэр. Сложности не нужны ни вам, ни мне…

Стук открывшейся двери и взрыв хохота не дал мне продолжить – группы возвращались в блок. Хаммер отпрянул, а я метнулась в тень забора, на бегу застегивая штаны.

В душевую я влетела, не разуваясь. Крутанула вентиль и принялась стаскивать с себя одежду. Мыло то и дело выскальзывало из дрожащих рук, но я все-таки успела застирать пятна крови до прихода девчонок. А вот хорошенько прореветься времени уже не осталось. Сдержав подступающий к горлу ком и через силу улыбнувшись Бонни, я направилась к кровати.

– Мара, нельзя быть такой ханжой, – Шазза шутливо погрозила пальцем и прислонилась спиной к перегородке – им с Робом не терпелось продолжить общение. – Макс из кожи вон лезет… порадуй парня.

А выйди она из бара на минуту раньше, и ко мне бы навсегда приклеился ярлык шлюхи. Нет уж, лучше останусь в роли недотроги. Я отвернулась и осторожно опустилась на край матраса, стараясь не морщиться – между ног все еще саднило. Чертов Хаммер! Если бы я могла донести на него в правление! Или хотя бы перевестись в группу Фолкнера.

Я с ненавистью сжала кулаки, сминая в них ни в чем неповинное одеяло. Нужно найти способ остаться в программе и избавиться от Хаммера. Вот только как? Скомпрометировать анонимным письмом? Или попросить помощи у того, с кем он будет считаться? А если в ответ на это Хаммер сдержит угрозу? Или еще хуже – решит повторить начатое возле бара? Я уткнулась лицом в подушку и закрыла глаза. От жалости к себе хотелось выть. Что же делать? Перекатившись на спину, я уставилась в потолок. Вслед за мной на кровати завертелась Талула.

– Вы скоро угомонитесь? – зашипела она Шаззе.

Игнорируя упреки, та продолжала что-то быстро писать в блокноте. Закончив, она вырвала листок и сунула в щель перегородки:

– Только никому не показывай.

– Нашли время для слащавых писем! – Талула запустила в нее ботинком. – Ложитесь спать!

Я накрылась с головой и долго беззвучно плакала. Как же надоело притворяться и терпеть! Зачем я вообще согласилась пройти через эту чертову мясорубку? Ответом были семь манящих букв – «Гарвард».

Утром нас как обычно построили возле блока. Стараясь не смотреть на Хаммера, я расправила плечи и хором со всеми отрапортовала «так точно, сэр» в ответ на его очередную скабрезность о нашей неполноценности. Индивидуальных комментариев в мой адрес не последовало. Может я зря переживала, и Хаммер не воспринял всерьез вчерашнюю попытку шантажа?

Мы уже готовились отправиться на пробежку, как вдруг возле площадки затормозил знакомый внедорожник. Хмурый сержант Престон высунулся из окна и подозвал к себе обоих инструкторов. Пока они переговаривались, лицо Фолкнера мрачнело с каждой минутой. По обеим шеренгам прошелся недоуменный шепот – народ занервничал.

– Говорят про отчисление! – испуганно охнул Тим.

Мы с Максом переглянулись. Он удивленно пожал плечами.

– Смирно! – рявкнул Хаммер, заметив движение.

– Разминки не будет, – зло добавил Фолкнер. – Все вы отправляетесь в лекционный зал.

Что происходит? Отчего они озверели?

– Увидите – нас тащат на дактилоскопию, – убеждал Мозес, пока мы шли от блока. – Пока сержант был в лазарете, кто-то вскрыл его кабинет и выкрал результаты теста.

– А ты откуда знаешь? – шикнула на него Талула.

– Наверняка сам и стащил, – нервно усмехнулась Шазза.

Я рефлекторно поежилась. Вот черт! У нас снимут отпечатки пальцев. Приспичило же кому-то отличиться. Надеюсь, воришкой окажется Джастин, и его вышибут из программы. Предположение слегка приподняло настроение, и в корпус я заходила с улыбкой.

– Построиться! – оттеснив меня плечом, Хаммер прошелся по коридору и развернулся, наблюдая за нами.

Чувствуя на себе его злобный взгляд, я вытянулась по стойке «смирно».

– Заходить по одному, – мрачно продолжал он. – Кейн, идешь первой.

В груди шевельнулся пугающий холодок предчувствия: а если дело не в тесте? Вдруг Джастин донес на меня?

Ладони стали липкими.

– Шевели задницей, – Хаммер отвернулся. – Следующий Ксандер, за ним Уоллис.

Глубоко вздохнув, я взялась за ручку двери. Хватит догадок. Я сама придумываю страхи и накручиваю себя – отпечатков Мары ни у кого нет, не с чем сравнивать.

В лекционном зале было непривычно тихо – один лишь помощник сержанта возился с аппаратурой.

– Подходите ближе, – подозвал он, закончив с проводами. – Сначала четыре, затем большой.

Он поднял ладонь, показывая, как правильно прижимать пальцы. Будучи знакомой с процедурой – два года назад на митинге в защиту окружающей среды половину нашего класса задержала полиция – я молча кивнула и приложила каждую руку к холодному стеклу сканера. Зеленый огонек подсветил кожу, придавая ей инопланетный оттенок. Помощник сержанта посмотрел на экран ноутбука и, убедившись, что данные сохранились, указал в сторону двери:

– Можете идти.

Оказавшись в коридоре, я пристально всматривалась в лица и гадала, у кого избыток смелости мог так успешно сочетаться с нехваткой мозгов. Старательная Талула на роль взломщицы не подходила – слишком честна. Как и амбициозный Блейз – он обязательно просчитал бы все варианты и нашел другой способ сдать тест. Безбашенный Грег не сумел бы смолчать после «подвига». А неразговорчивый и не слишком сообразительный Рок просто не додумался бы пробраться в кабинет.

С каждым снятым отпечатком общая нервозность нарастала, а обсудить происходящее возможности по-прежнему не было – едва начались разговоры, Фолкнер построил свою группу лицом к стене. Хаммер предпочитал радикальные меры и уложил нас на пол:

– Пятьдесят отжиманий! А если кто-нибудь снова откроет рот и хотя бы чихнет – добавлю еще сотню.

Не обращая внимания на остановившиеся возле моего лица ботинки, я продолжала пыхтеть, сгибая и разгибая локти.

– Живее, Кейн, – Хаммер нервно постукивал мыском. – Или ты решила здесь уснуть?

Терпение – добродетель. Плевать ему на ботинки вовсе необязательно.

Закончив с отжиманиями, мы еще час проторчали возле лекционного зала, пока нас не отпустили на завтрак, так и не озвучив «приговора».

– К чему вся эта тягомотина? – Блейз импульсивно стукнул по подносу и едва не скинул с него омлет с беконом. – Могли бы сразу сказать, из-за какого идиота мы огребли по полной.

– Им нужно время обработать данные, – Мозес открыл пакет с молоком, щедро полил им хлопья и, съев пару ложек, добавил: – Вот увидите, к вечеру все прояснится.

– А нам что делать? Сидеть и ждать? – Талула резким движением вывернула жестяное кольцо на банке с колой. – Нормативов никто не отменял. Как их сдавать без тренировки?

Мы с Бонни понимающе переглянулись: она скорчила рожу, а я закатила глаза. В своем стремлении стать лучшей в программе Талула не знала меры.

К концу завтрака часы в столовой показывали без четверти десять. Если Мозес прав, и результатов проверки придется ждать до вечера, оставшееся время можно использовать для подготовки к Гарварду – освободилось больше половины дня! Черновик эссе готов, давно пора заняться правками. Планировала я зря, отдохнуть нам не дали. До и после обеда обе группы гоняли по полосе препятствий, и впервые за три недели даже отличники получили ноль.

– Отпечатки не подошли, – за ужином поделился слухами Мозес, к которому теперь все обращались как к Гуглу. – Поднимают записи с камер.

– А почему сразу не просмотрели? – удивился Макс. – Логичнее было бы начать с них.

– Наверное, камеры стоят не везде, – предположила Бонни. – Но вообще это свинство – вымещать зло на всех.

– И никому не начислить баллов, – поддакнула ей Талула.

– Не надоело ныть? – отложив вилку, Роб устало потер лоб.

– Дайте нормально поесть, – поддержала его Шазза.