Лора густо покраснела и опустила глаза.
Между тем Архангел Насос резко снизил скорость, затормозил, приблизился к Этьену с Марсело и, как самый обыкновенный человек, по-приятельски пожал им руки. Поднял глаза на глухо занавешенное окно и наугад помахал нам. Кивнул Порфирию с Себастьяном и Алексею. Этьен, в свою очередь, препоручив Марсика Архангелу Воздуха, присоединился к последним, и все четверо задрали головы. Небо продолжало темнеть. Песчаная буря, на некоторое время утихшая, возобновилась с новой силой, но теперь она уже не имела к Насосу никакого отношения. Сплошные облака местами приняли где-то грязно-зеленоватый, а где-то желто-коричневый оттенок. Вскоре четверым наблюдателям стало тяжело удерживаться на ногах, и они ухватились за покосившуюся решетку старого полуразрушенного патио.
Сделалось сумеречно, однако вокруг Этьена и троих товарищей образовался неоновый защитный купол. В его неверном отсвете мы увидели, что Насос, стоит неподвижно, точно незыблемая гора, которой любая буря нипочем, и глядит вертикально вверх немигающим взглядом – словно песок и вовсе не попадает ему в глаза. Руки Насоса «приросли» к плечам Марсика, не давая тому накрениться.
Одновременно о наше окно стали биться куски битума, галька, банки из-под пива, осколки стекла и прочий крупный мусор со свалок. Поневоле пришлось приспустить рольставни и отступить назад. Краем глаза, однако, мы успели заметить, как к Насосу с Марсело подлетела гигантская воронка, поглотила их, закружилась веретеном и понеслась прочь. Где-то загрохотал гром, сверкнула ослепляющая вспышка, а ветер все шумел и шумел.
Лишь когда буря угомонилась, и наступила полная тишина, я подняла ставни и впустила в комнату пригоршню света.
Тьма потихоньку рассеивалась. Этьен убрал светящийся кокон, и все четверо друзей вернулись к выложенному камнями кругу. Мы с Наташей и Лорой с интересом наблюдали, как они поставили упавший багор в прежнее положение и принялись о чем-то спорить, энергично жестикулируя, поворачивая головы и показывая руками влево. О предмете разговора можно было лишь догадываться.
Минуты тянулись бесконечно медленно. Ветер успел разогнать облака, и в их рваных клочьях то и дело посверкивало ослепительное солнце. На мили окрест было видно, как перемещаются дюны, то захлестывая песком кучи мусора, то оголяя обломки мебели и ржавые остовы трейлеров.
Я нетерпеливо барабанила пальцами по стеклу. Наташа подвинула к окну стул и уселась по-ковбойски, опершись подбородком о руки, лежащие на спинке – заняв точь-в-точь ту же самую позу, что прежде занимал Марсело Морелли.
Вдруг четверо мужчин разом достали оружие и заняли боевую стойку. Мне показалось, что их подвигнул на это Этьен, приняв какое-то решение. Он резко схватил Себастьяна за плечо и, сказав что-то отрывистое, слегка подтолкнул всех троих товарищей в нашу сторону. Сам же остался стоять на прежнем месте, ежесекундно поглядывая вверх и влево, словно прикидывая, успеют ли посланники вернуться прежде, чем подкрадется опасность.
– Диггеры, – догадалась Наташа.
– Этого следовало ожидать, – обронила я, – не так уж и быстро мы шевелились – больше раскачивались. Ну что, одеваемся? Стоит немедленно мобилизоваться.
Мы вскочили и принялись натягивать куртки. Только нацепили поверх рюкзаки, как в нашу комнату нетерпеливо замолотили руками и ногами. Лора, из предосторожности закрывшая дверь на засов, поспешила отворить ее.
– Уходим, – бросил Себастьян, приподняв забрало, – пониже опустите капюшоны. И вот еще что, – вытянув из общей кучи продолговатый вещмешок, он достал оттуда некие подобия огнеметов, – держите. Они заряжены баллонами – в принципе это аналоги огнетушителя. Правда, стреляют из раструбов неонапалмом…
– Мы что, людей будем убивать?! – огромные глаза Лоры стали еще более круглыми.
– Нет, поливать сахарной пенкой! – цинично улыбнулся в ответ Себастьян, а потом снова сделался серьезным. – Эта особая карамельно-розовая смесь имеет вкус и запах клубничных леденцов. Но стоит только к ней прикоснуться без специальных перчаток, как через несколько секунд кожа начнет дымиться и облезать. Пенообразная масса прожигает ткани, пробираясь глубоко внутрь, до кости, оставляя уродливые язвы и причиняя невыносимую боль. Мышцы парализует. Возможна даже смерть от болевого шока. Старайтесь целиться именно в оголенные участки тела, открытые и незащищенные, поскольку для твердых неорганических соединений неонапалм зачастую бывает абсолютно безопасен – это, пожалуй, его единственный недостаток. Некоторые горючие составы от одной капли воспламеняются, пластик всего лишь коробится, а вот органика – гибнет. А сейчас все на выход, живо!
Тем временем Порфирий и Алексей уже волокли оставшиеся рюкзаки туда, где стоял Этьен. Мы побежали следом, вжимая головы в плечи. Я хотела, было, посмотреть налево, но ветер бил песком как раз с этой стороны, больно ударяя по глазам.
На мгновение мне, правда, все же удалось охватить взглядом картину, и я успела запечатлеть в уме быстро приближающиеся к нам темные тени. В целом, буря значительно поутихла, песок более не засыпало в рот и за воротник, можно было даже, обернувшись, поднять голову и, попытаться разглядеть окрестности.
– Конкордия, где твои летные очки? – раздался голос Этьена из-под приподнятого забрала.
Я ахнула и полезла в рюкзак. Вот же растяпа – совсем про них забыла. Алексей и Порфирий протянули свои запасные экземпляры Лоре с Наташей.
Теперь мне удалось хорошо рассмотреть в жидком расплавленном воздухе движущиеся объекты – уже порядочно увеличившиеся в размере: одни мчались по широкой бетонной магистрали, другие же – летели над ними, стараясь не вырываться вперед. Картина становилась все резче и отчетливее, несмотря на клубы дыма и пыли, сопровождающие движение. В конце концов, стало ясно, что это чопперы и квадроциклы, прикрываемые сверху микролайтами. С болью в сердце я узнала и своих двух «мух». Издалека доносился рев хардкора – это гремела вражья боевая песня, вырывающаяся сразу из нескольких радиол:
Мы не страшимся ни тьмы, ни забвенья.
Путь наш к мечте —
Босиком по гвоздям!
Диггеры мщенья,
Диггеры мщенья
Soul and body разносят к чертям!
Ребрами чувствуем
Взрыв фейерверков,
Харкая кровью, возводим курок.
Но еще дышим,
Нетрезвых берсерков
Гонят по трассе лишь скорость и рок.
Крысы за дудкой
Потянутся слепо
Их призовем, чтобы ринуться в бой!
Мы рождены
В катакомбах и склепах
С каменным сердцем, стальной головой!
Мы выбираем пути преступленья –
Кайфа тоннели
В горах наркоты.
Диггеры мщенья,
Диггеры мщенья
С детства со смертью своею на «ты»!
Я, Наташа и Лора взяли «огнетушители» наизготовку. Мужчины подняли гранатометы, из-за пояса у них торчали ультразвуковые автоматы «ПА-19» с «квадратными» дулами. Этьен развернулся в пол-оборота, целясь через плечо.
И вот уже отчетливо прорисовываются детали: злобные лица диггеров в толстых прямоугольных очках, сверкающие кольца в ушах… Бритые головы, длинные чубы, мощные бицепсы в уродливых тату… Неопрятные кожаные жилеты с шипастыми заклепками, надетые прямо на голое тело… Некогда голубые джинсы приобрели грязный желтовато-серый оттенок и местами висят лохмотьями – что, впрочем, неудивительно: в однообразном пустынном ландшафте нынешнего Техаса нельзя определить четкую границу между зыбучими песками и проезжей частью – все одинаково занесено сплошным волнообразным «настилом». Шаг вправо, шаг влево – и ты увяз в желтой трясине по пояс. Это нашей команде несказанно повезло: мы приземлились на «улице» некогда заселенного коттеджного поселка – глубоко под нами засели уплотненный грунт и бетон.
Три микролайта мягко спланировали на засыпанную песчаником трассу и, сложив крылья, двинулись колонной, оставляя на песке неглубокие борозды. Над головами диггеров летели еще четыре мотодельтаплана, в том числе – оба моих. Четверо ублюдков в передней шеренге достали из-за спин автоматы. Я почувствовала на себе чей-то острый неприязненный взгляд. И тотчас трое гадов из переднего ряда рухнули плашмя, заставив упасть на них еще четверых, едущих сзади. Падение сопроводилось оглушительным взрывом и грохотом – таким образом, Себастьян Хартманн и Порфирий Печерский первой победой отметили начало сражения. Следующим залпом Алексей Фолерантов уложил вторую тройку. Тут два вражеских мотодельтаплана, опередившие колонну метров на восемьдесят, заслонили от нас свет, нависнув над землей большой черной тенью, похожей на пару гигантских летучих мышей. Этьен, которого товарищи старались прикрывать, опасаясь применения диггерами ультразвуковых автоматов, немедля выпустил в них из ладони пучок Перуновых стрел. Мотодельтапланы, воспарив на месте, завибрировали в воздухе, затем их развернуло, завертело, и в результате летательные аппараты рухнули прямо в гущу своих же, подтягивающихся к месту боя, ребят. Здесь и там вспыхнуло керосиновое пламя. Многие диггеры, в отчаянии побросав испорченную технику, бежали теперь на своих двоих, по-прежнему стараясь целиться в нас. И вот уже разрывные снаряды стали падать прямо перед моими собратьями. Колонна диггеров, несмотря не потери, неумолимо приближалась. Этьен с Себастьяном и Порфирием упали, откатились в сторону и продолжили стрельбу из другой позиции.
