– Угощайтесь. Англичане прислали.
К выпивке подоспел Марсело Морелли. Поздоровавшись с Порфирием за руку и коротко кивнув нам с Наташей, он достал из заплечной сумки четыре массивных пистолета с «квадратными» дулами. Я наклонилась посмотреть.
– Это не для женщин, – отрезал Марсик, но смягчившись под взглядом Наташи, добавил, – потому что их всего четыре штуки. Это ультразвуковые пистолеты-автоматы, – пояснил он, видя наше любопытство, – когда мы их изготавливали, то даже не знали, что они такое. По словам конструктора-разработчика, людям оружие не должно причинить ни малейшего вреда, разве что только вызвать мышечную слабость и неспособность сражаться далее. Затем нам разъяснили, будто заказчиками являются диггеры и будто автоматы эти считаются исключительно игровыми – так, во всяком случае, было оговорено в накладной, а потому их безопасность не вызвала у нас сомнений. Но это лишь по первому впечатлению. В дальнейшем, однако, нам показалось странным, что такой безобидный наряд требовалось выполнять под покровом строжайшей секретности. К счастью, мне удалось оформить также тайный заказ лично для себя – якобы для тщательного изучения в конструкторском бюро – вот они, эти четыре экспериментальных образца. И уже совсем недавно я убедился, что, сняв второй, боковой предохранитель, можно сделать ультразвуковую волну способной уничтожить живые человеческие клетки путем полного расщепления на атомы.
При этих словах Наташа резко выпрямила спину, взгляд ее стал напряженным. Прищурившись, словно вспомнив что-то важное, она произнесла:
– Среди диггеров есть парни и девушки, поклоняющиеся Гекате – темной стороне Богини Земли. Однажды они даже пытались однажды вызывать ее дух. Правда, как это связать с вашим оружием, я не знаю, – добавила она растерянно, – однако чувствую, что оба ветра дуют в одном направлении. Раньше среди подземников, в основном, преобладали ролевики из подростков и молодых людей до тридцати лет. Большинство ребят были безобидными. Однако теперь все меняется.
– Не все, – сказал Марсик, откинув длинные волнистые волосы со своего выпуклого широкого лба, – в канализации еще встречаются хорошие ребята. Но как бы там ни было, в сеть уже слили подробную информацию о различных способах поражения ультразвуковым автоматом существ высшего ангельского лика – и это, не говоря уже о человеческих смертях от мегагерц…
«Они охотятся за Этьеном, эти диггеры, – осенило меня, – и Лилианой!»
– Принцип работы оружия строится на том, что в основе набора ультразвуков лежит очень жесткая какофония, пагубно действующая на музыку сфер, созидающую галактики… – продолжал Марсело.
– Весьма любопытно, – послышался сзади слегка ироничный голос Этьена, – помню случай, когда в меня целились глюонно-вакуумным оружием, а умолкла лишь моя гитара, отчего я стал разряжаться – вакуум-то гасит звуковые колебания. Стало быть, оба эти оружия – убийцы Ангелов – супплетивны по своей сути: вакуум отлично дополняет какофонию! А это значит, что одним оружием можно нейтрализовать другое, если удастся каким-то образом заполучить недостающее.
Моя природа огненно-музыкальная, и в основе ее, действительно, лежит музыка сфер – это ты верно подметил, Марс. А в вакууме мелодия Вселенной переходит в режим заморозки – отсюда ее колебания преобразовываются в силовые линии особым синаптическим способом…
– Этьен, если эта какофония, или этот вакуум, как ты говоришь, если они способны уничтожить твою архангельскую природу, – задыхаясь от волнения, проговорила я, поглядев на автомат Марсело, – то тогда, мне кажется, я понимаю, в чем состоит план диггеров: убить тебя тем, из чего все на свете рождается – пустотой и шумом! Это ли не символично? И цинично… на редкость, правда? А знаешь, чего здесь не хватает до полной картины? Черной дыры! То есть я хочу сказать, что если ни один из их планов по ликвидации тебя – при помощи вакуума или ультразвука – не сработает по отдельности, то они доберутся-таки до третьего, недостающего вида оружия – лазерного, расщепляющего материю на электроны и протоны за счет ускорения частиц. И они предпримут попытку создать вокруг тебя черную дыру, чтобы потом докончить оставшимися двумя стволами – глюонно-вакуумным и ультразвуковым!
– Развоплотить, – поправил меня Принц Грозы, – энергия так называемой Гекаты, подкрепленная мощным лазерным оружием, полностью нейтрализует все мои заряды – это верно, но она лишь на время выведет меня из строя. А вакуум вообще после заземления тобой бессилен что-либо со мной сделать. Опасен же для меня, в действительности, только ультразвук. И потом, Конкордия, ты в корне неправа насчет пустоты и шума. С них ничего не начинается – ими все заканчивается. А начитается жизнь во Вселенной с моей мелодии. Ну ладно, довольно разговоров, я надеюсь, все обойдется, – мягко улыбнулся он. – Нам надо поспешить, друзья, пока мой отец еще на дежурстве – дабы успеть перехватить его, а не то уйдет домой. Кстати, я принес тебе, Коко, то, что ты просила. И прочее по списку тоже.
У ног Этьена стояли два огромных рюкзачища.
– Так ты все-таки проник в наш дом? Как же тебе удалось?
– Проверил квартиру на радиацию, сославшись на вымышленные требования МЧС – якобы по причине того, будто триста с лишним человек с утра поступили в городскую больницу с тошнотой, судорогами, параличом. «А все потому, уважаемый господин Эрикссон, что изо всех кранов в домах вашей улицы течет радиоактивный таллий!» – широко осклабившись, объяснил Этьен. – Затем я преспокойно вынес из дому предметы, на которых счетчик Гейгера, – тут он указал на кожаный футляр, выпирающий из вещмешка рядом с блестящим защитным комбинезоном, болтающимся наперевес, – зашкаливал. Типа, на эти вещички каким-то образом попала зараженная вода или, как вариант, пары…
Дальнейшие слова Этьена потонули в общем взрыве хохота. Конечно же, ребята догадались, что щелчки прибора Принц Грозы вызывал сам.
– Слышь, приятель, когда вернемся, сходишь со мной ювелирный магазин на радиацию проверить?
– Да ну, лучше сразу банк!
Вдруг неожиданно откуда-то снизу послышались тяжелые торопливые шаги, заглушаемые женским криком, срывающимся в визг. Смех замер у нас на губах, и мужчины разом, как по команде, покинув мою «жилую» секцию, на цыпочках выбежали на лестничную площадку. Там они немедля заняли позицию «спина к спине», выставив вперед стволы, преграждая подступы к лестнице, ведущей на крышу.
Но оказалось, что это всего-навсего подоспели Алексей Фолерантов и Себастьян Хартманн, которые успели-таки в последний момент получить наше сообщение. Сперва пилоты намеревались нагнать нас в пути тотчас по возвращении из служебной командировки, о чем незамедлительно известили Этьена в чате. Однако, явившись в часть, товарищи узнали, что их летное расписание неожиданным образом поменялось – возникла возможность оформить отпуск. И тогда напарники решили присоединиться к экспедиции прямо здесь, на крыше, без предупредительного звонка и обговора всевозможных нюансов. Впереди себя летчики зачем-то толкали упирающуюся женщину – по виду лет тридцати или моложе. Алексей крепко держал ее за волосы, намотав их для надежности на кулак.
– Это еще кто такая? – резко спросил Этьен.
– Шпионка, – мрачно ответил Алексей, – диггеровская шестерка.
– Неправда! – взвизгнула женщина, тряхнув головой, и тут же сморщилась: стянутые могучей рукой волосы при малейшем движении причиняли ей острую боль.
– Вы только посмотрите, кого эта мразь привела на хвосте, – Себастьян подошел к оконному проему.
Дом со всех сторон был окружен диггерами. Их насчитывалось человек пятьдесят – грязных, мерзких и злобных: даже на расстоянии чувствовался цепкий немигающий взгляд колючих глаз, глядящих снизу вверх из-под свисающих к самому подбородку длинных чубов. Цветные, разрисованные наколками тела, блестящие шипы-заклепки, сверкающие на солнце дула орудий…
И тут я почувствовала невыносимую муку в груди, словно раскаленный нож вогнали мне под самые ребра: мои микролайты! Обе «мухи» оказались облеплены вонючими ублюдками. Подонки посмели их захватить!
