Лишь несколько лет спустя мы с Борисом наконец решили попробовать еще раз. Нам было страшно. У меня болело сердце, когда я узнала, что беременна. Я боялась быть счастливой. Но прошли месяцы, а я не истекла кровью. Я почувствовала, как пинается мой ребенок. Как будто я снова могла дышать, и впервые с тех пор, как я узнала, что ношу Мэдди, я улыбнулась. Мария была счастлива. Мы все были счастливы. Это было почти как афродизиак.

«Я никогда не откажусь от тебя, Лена. Я также никогда не позволю тебе уйти», — сказал он, прежде чем его поцелуй стал настойчивым и страстным.

Я улыбнулась его поцелую. «Ты милый.»

«О, я покажу тебе милого».

Я простонала от обещания, потому что знала, что в том, что он собирался со мной сделать, нет ничего милого.

Наша одежда исчезла, пока наши обнаженные тела не были прижаты друг к другу, чувствуя тепло друг друга. Его рука прошла между нами, и моя спина выгнулась, когда он играл с моим влажным ядром. Он просунул внутрь палец, а затем два, мурлыкая при этом. Мои опухшие складки плотнее сжались вокруг его пальцев, и он точно знал, где ко мне прикоснуться, где находятся мои сладкие чувствительные точки. Его губы нашли мои чувствительные соски, и он дразнил меня, царапая и кусая зубами.

Его большой палец нащупал мой клитор, и он нажал, а затем повернул правильным образом, сводя меня с ума. Мои ноги дрожали, и я тяжело дышала. Мой живот сжался, и мои внутренности содрогнулись от небольшого оргазма.

Борис поднес пальцы к моим губам, и он ждал, его глаза были темными и нуждающимися, они держали меня в этот момент. Я высосала сок из его пальцев и почувствовала, как его длина дёрнулась между моими раздвинутыми бедрами. Он прижался ко мне сильнее, и я захныкала, когда он протиснулся в мой вход.

«Моё место прямо здесь, детка», — прошептал он мне на ухо, зарывшись глубоко внутрь.

Мои руки оторвались от простыни, и я царапнула его спину, когда он вошел в меня. «Ты чувствуешься чертовски хорошо». Его стоны наполнили мои уши, и мои стоны наполнили комнату. Его толчки участились, и я сдалась этому… ему.

Я приподняла бедра, требуя большего. Борис зашипел от удовольствия, прежде чем выйти. Я захныкала о потере, но он быстро перевернул меня и задрал мою задницу. Как бы он ни любил смотреть мне в глаза, занимаясь любовью со мной, ему также нравилось, когда я стояла на коленях и моя задница стояла перед ним.

Одним сильным толчком он снова оказался внутри меня. Борис легко вошел внутрь, и я чувствовала свою влажность. Его член казался таким большим… так глубоко проникающим, когда он заключил себя в ножны до самого конца. Мое дыхание было поверхностным, и я знала, что у него перехватило дыхание. Его бедра дернулись против моих, и он стал сильнее в меня вколачиваться. С каждым ударом я двигалась против него, заставляя стонать и сводила его с ума. Мое тело начало покалывать, и я почувствовала, что снова кончаю. Мои пальцы цеплялись за постельное белье, и я вскрикивала при каждом сильном толчке.

Борис полез между моими бедрами, и его большой палец снова нащупал мой чувствительный клитор. Он потянул за мой маленький твердый бугорок и одновременно врезался в меня. Мой крик заполнил комнату, и я почувствовала, как теку, выжимая из него соки.

Его толчки стали настойчивыми, и довольно скоро он присоединился ко мне. Его соки наполнили меня, и мои глаза закрылись.

Сквозь туманную дымку я почувствовала, как его губы целуют мне плечи. Он поместил туда четыре сладких поцелуя. И я улыбнулась.

Четыре поцелуя. Я точно знала, где его губы касались. На моем плече были вытатуированы четыре черных воробья, глубоко укоренившиеся во мне. Мои дети всегда будут со мной.

Четыре красивых воробья. Я никогда не хотела добавлять еще одного. Я не могла пережить еще одну потерю.

Борис упал на кровать рядом со мной, и я перешла в его объятия. Половина моего тела накрыла его, и он крепко обнимал меня. Я вдохнула его аромат, чувствуя себя в его объятиях в безопасности и любимой.

Я люблю тебя.

***

Я проснулась, вздрогнув. Слышался громкий хлопок, а затем крики. Ужасающие, болезненные крики. Мои глаза расширились, и я села. Моя рука потянулась к Борису, но он уже встал. Мое сердце забилось при виде него, быстро натягивающего штаны и рубашку.

«Борис», — тихо сказала я.

Его глаза метнулись, и они удержали меня на месте. Между нами прошли тысячи невысказанных слов. Слезы наполнились моими глазами, и я медленно покачала головой. Мой желудок сжался, а легкие сжались до такой степени, что я не могла дышать. Имение подверглось нападению. Боже, нет. Этого не могло быть.

Еще один резкий хлопок потряс меня, и я вскочила с кровати. Транс между мной и Борисом исчез. Я подошла к нему в тот же момент, когда он потянулся за своим пистолетом. Одной рукой он прижал меня к щеке. «Все будет хорошо», — быстро сказал он.

В горле стало тяжело. «Не оставляй меня», — прошептала я.

«Лена…» — прорычал Борис.

Я не могла пошевелиться. Я действительно не могла говорить. Я чувствовала себя… онемевшей. Опустошенной.

«Пожалуйста.»

Его темные глаза смотрели в мою плачущую душу. А потом покачал головой. «Выведи Мэдди из ее комнаты и спрячьтесь. Не выходи, Лена».

«Не оставляй меня», — снова сказала я. Разве он не слышал, как мое сердце разбивается? Почему бы ему не посмотреть в мои умоляющие глаза и не остаться?

«Лена!» — рявкнул он, теперь тряся мои плечи. Я видела любовь в его глазах. Я видела там боль. Его глаза говорили мне, что он не хочет уходить, но его долг сказал иначе. Я также видела страх в тех глазах, которые я так любила.

Неописуемый страх скатился в мою душу. Он был напуган. Борис Иваншов никогда не боялся. Ничего и никого.

«Малышка. Мне нужно, чтобы ты сейчас была сильной. Мне нужно, чтобы ты меня выслушала. Возьми Мэдди и Виктора и спрячься. Они оба в соседней комнате. Не выходи из этой комнаты. Открой примыкающую дверь и возьми их. Выключи свет и спрячьтесь в ванной».

Я начала качать головой. Почему он не слушал меня? Не оставляй меня!

Он вложил пистолет мне в ладонь. «Если кто-то входит, стреляй первой. Не задавай вопросов. Не говори. Не жди. Ты стреляй».

Боль. Это все, что я чувствовала. Это… так больно.

«Борис…»

Я крепче сжала его руку, когда он попытался отпустить. Он издал болезненный звук в глубине своего горла, и мой подбородок дрожал от усилия, чтобы не закричать или всхлипнуть. Его пальцы переплелись со мной. Он сжал мою руку, и я подавила рыдание.

Притянув меня ближе, он подарил мне сладчайший поцелуй.

А потом он отпустил.

Я потянулась к нему, но он отступил на шаг. Нет.

Наши взгляды встретились. Я люблю тебя, сказал он.

Не уходи! Пожалуйста, не уходи, сказала я. Не оставляй меня. Не покидай нас. Останься. Пожалуйста.

Но момент снова был прерван звуком выстрела. Борис больше на меня не взглянул, но обернулся. Я смотрела, как мой муж уходит и выходит из нашей комнаты.

Прямо в объятия кровопролития.

Единственная слезинка беззвучно скатилась по моей щеке. Останься со мной, умоляла я. Но было слишком поздно.

Он ушел. Мое сердце плакало. Моя душа истекала кровью и рыдала.

Я никогда не хотела добавлять себе на кожу еще одного воробья. Но… судьба была жестока.

Молчание заполнило мои уши, а затем я услышала его голос. Его клятвы в тот день, когда он сделал меня своей.

Ты горишь. Ты бесконтрольная. Ты милая и дикая. У тебя есть сердце бури и душа любви. Ты огонь. И ты все, что я люблю. Ты и я… навсегда, детка.

Как мало мы знали… вечность не существует, точно так же, как сказки были просто глупыми мечтами.

Глава 23

Мария

«Мамочка?»

Голос моего милого мальчика вернул меня в настоящее, и мой страх взлетел до небес. Моя кровь застыла, и мои глаза расширились от понимания. Если что-нибудь случится с Алессио…