Сказать, что я офигел, когда увидел ее при нормальном освещении ничего не сказать. Я еще не отошел от того, как нес на руках эту аппетитную хулиганку, а тут ее ангельское личико и обтянутая тонкой водолазкой грудь размера третьего, как удар в область ниже пояса.

Вот ведь придурок озабоченный.

Включи мозги, Бобер, эта красота не про твою честь.

Таких девиц обычно очень быстро к рукам прибирают и потом уже не отпускают.

Но отчего же она тогда оказалась одна, в дождь, болтающаяся на моей липе?

То, что блондиночка не трепетная лань, было понятно еще пока она на липе сидела, а уж когда ловко заехала кулаком мне по лбу, стало ясно, что еще и рука у нее тяжелая.

Но тут я сам виноват – нечего было клешни свои тянуть, куда не просят и болтать что ни попадя. Тут алкоголь сыграл со мной злую шутку.

Я из тех людей, которым пить нельзя от слова «совсем», потому что сразу тупею и начинаю говорить все, что на ум придет. А приходится обычно всякая обидная другим людям чепуха.

Вот поэтому я вот уже пять лет в завязке…почти. Позволяю себе только дома по пятницам расслабиться и тяпнуть пару рюмок коньяка для хорошего сна и аппетита, а на людях ни-ни.

Тут блондинка молодец, похоже, что и не обиделась, зато весь пар в ударе выпустила, заодно  из меня весь хмель выветрился.

Сразу пришло понимание своего нелицеприятного поведения.

Оставил красоту без кроссовок.

Зато появился повод познакомиться!

И это отчего-то прям реально подняло настроение. Похоже, за это Тузу полагается дополнительная порция костей и его любимые сладости.

 Я прям весь приободрился, заварил чаек из целебных травок, чтоб красота моя внезапная не заболела. Пошарил по полкам и выудил из дальнего угла печенье. Не знаю, сколько оно там лежит, видать, мама в прошлый свой визит оставила, но если плесенью не покрылось – значит съедобное. Варенье малиновое из холодильника достал в пиалку налил и на стол поставил прямо перед девушкой, которая, оценив мою гостеприимность, раскраснелась, заулыбалась.

И я в ответ, как идиот оскалился, представился, а она сразу в лице поменялась. Нахмурилась, чашку чая отодвинула и неприятным тоном поинтересовалась:

– А вы, Дмитрий, на всех беспомощных девушек свою собаку натравливаете?

Ответить не успел, как в меня полетели обвинения:

– Вы понимаете, что я на этом вашем дереве, чуть богу душу не отдала. Такую зверюгу вообще на цепи держать надо! У вас документы на нее имеются? А если бы ваша собака мне ногу откусила?

– Но не откусила же! – вставил слово я, – Туз не любит чужаков, а ты залезла ко мне в сад.

– Да тут не поймешь, где ваш, а где мой. Забор-то завалился. Были бы хозяйственным давно нормальный поставили и таких недоразумений не происходило.

И тут до меня стало доходить, о чем толкует эта блондинистая лань.

Еще года три назад я положил глаз на соседский заброшенный участок, планировал выкупить его, снести там ветхую лачугу и начать строительство нового большого дома. Мой собственный участок не так уж и велик, разгуляться негде. А соседский был в разы больше. Там можно было бы и гараж на две машины построить и баню, и мастерскую и большой вольер для Туза. Была мечта завести ему подружку. А свой дом оставить матери под дачу, а то она мне уже весь мозг выклевала за то, что Туз вытоптал все ее грядки с огурцами.

Планы планами, а узнать, кто собственник заброшенного дома так и не удалось. В сельсовете знали только то, что наследники покойной Анны Макаровны Тихомировой живут в городе и носа в нашу деревню не кажут. Налог земельный исправно оплачивает Виктория Тихомирова, а как позвонить ей никто не знает. Я даже письмо писал гражданке Тихомировой по адресу регистрации, но ответа так и не получил. С тех пор мысль о соседнем участке из головы не выходила, но были куда более важные дела, которые нельзя было бросить и разыскивать эту загадочную Викторию.

А тут на тебе подарочек, Бобер Саныч!

Сама Виктория Тихомирова в гости пожаловала, сидит напротив, чаек попивает и смотрит с осуждением во взгляде.

– А ты, Виктория, значит, соседка моя новая? – решил для начала уточнить я.

– Во-первых, Дмитрий, мы с вами не так близко знакомы, что вы мне «тыкали», – стрельнула глазами она, – А во-вторых, я старая хозяйка. Мне тетка дом в наследство много лет назад оставила.

Первое замечание неприятно царапнуло, но я проглотил его, потому как интересно было другое.

– И что же? Вы приехали проведать сохранность имущества?

– Вот еще! – фыркнула девушка, – Жить я тут собралась. А на ваш участок зашла – хотела познакомиться по-соседски, а заодно узнать, почему света в доме моем нет.

Я от удивления чуть чаем не поперхнулся.

Окинул неброский, но явно дорогой спортивный костюм девушки, наметанным взглядом, заценил идеально розовый маникюр и поинтересовался:

– А как вы жить тут собрались? Дом в аварийном состоянии. Его снести проще, чем отремонтировать.

– А вы, значит, строитель? – недоверчиво изогнула темную бровь она.

– Нет, но…

– А, значит, я буду прислушиваться к мнению компетентного специалиста.

Вот ведь деловая! И на все у нее ответ есть.

Но ничего, сейчас помыкается тут недельку с печным отоплением, помоется в тазике пару раз и свалит в город обратно, предварительно решив выгодно избавиться от неликвидного имущества, а именно продать мне. Тут самое главное – рыцаря из себя не строить и не облегчать ей бытовое существование.

– Вот и замечательно! Что ж, время позднее, – поднялся я из-за стола, тем самым показывая, что пора гостье отправляться к себе домой, – Я вам сейчас калоши свои дам.

Идти в калошах сорок седьмого размера было капец как неудобно!

Мало того, что резиновая обувь по мокрой траве – это скользко, так еще – она оказалась такая широкая, при каждом шаге так и норовила соскочить с ноги.

Вот ведь гамадрил общипанный!

Не мог дать чего поприличнее?

Жмот!

Все Димки такие. Не зря у меня аллергия на мужчин с таким именем.

Первым гадом в моей жизни по имени Дима был отчим. Из-за этого козла умерла моя мама. Мужчина очень хотел детей, и мама перенесла несколько операций, чтобы забеременеть. А когда чудо произошло, он сообщил ей что уходит. Старовата моя красавица мама для него оказалась и денег на нее много уходит. Мама тогда долго плакала на кухне, а потом ее увезла скорая, но не довезла, потому что очень долго ехала. Умерла моя мамочка от открывшего кровотечения. Беременность внематочной оказалась.

Дядя Дима и сейчас живет себе где-то припеваючи, женился, детишек настрогал, а мама моя в могиле, потому что этому гаду было лень помочь и отвезти ее в больницу.

Дмитрий номер два появился в детдоме. Я тогда уже не маленькая была. Тринадцать лет осознанный возраст. Кто-то с кем-то уже за ручку ходил, целовался. Девочки хорошели, на них заглядывались мальчишки, а я же росла тощей, высокой уродиной с вечным «взрывом» на голове. Лохматая, нескладная, неуклюжая. И вот на меня такую нашелся один-единственный Дима, который, вероятно, испытывал ко мне нечто больше, чем неприязнь, но выразить это мог только через подставы и оскорбления. Последующие пять лет моей жизни стали похожи на ад, а потом я благополучно «выпустилась» из казенного заведения и отправилась на вольные хлеба.

Возвращаться домой в Трудолюбовку я не хотела, а решила осесть в городе. Еще пару лет назад записалась в кружок танцев и за это время из тощего, нескладного подростка превратилась в прекрасного лебедя, который научился не просто неуклюже дрыгать попой на танцполе, а красиво танцевать.

Так я определилась с профессией – хотела стать профессиональной танцовщицей.

Вот только никто меня в школах искусств не ждал с распростертыми объятиями, а работа подворачивалась самая, что ни есть отвратительная. Клубы, кафе, забегаловки, автомойки. Кем я только поработать не успела, пока не попала в клуб к Кириллу Рязанцеву.