Около часа я потратила на обыск комнаты, не завалялись ли тут ещё какие неожиданные подарки, да и чего-то похожее на шпильку раздобыть тоже было б не лишним. Но нашла только большое засушенное яблоко у себя под подушкой, а может, оно просто было деревянным. Во всяком случае, стучало об стену оно именно так. Покрутила в руках, понюхала – запах был тонким и одновременно сладким и горьким – и отложила на стол. Всё равно спать с ним под головой вряд ли будет удобно. В остальном комната была пуста, как старая обувная коробка.

За азартными поисками паниковать было не слишком удобно.

Честно говоря, я понятия не имела, как вскрывать замок шпилькой, но упорно продолжала её искать. И думать. Добиться бы от Эмеральд ещё каких-то принципиальных посланий. Но в голове, как назло, больше ничего не всплывало.

Ночь упала на этот мир совершенно внезапно. Только что был светлый тёплый вечер, и я подумывала, не потребовать ли выпустить меня наружу, чтобы проветрить мой порядком запревший под платком череп, как внезапно наступила такая темнота, что в окно не было видно даже аккуратных белых дорожек, которые должны были сиять и в кромешной тьме. Но нет, как я не расплющивала нос о стекло, не выжидала, чтобы дать время зрачку расшириться и привыкнуть, не видно было абсолютно ничего. Только очень смутные отсветы где-то вдали.

Небо тоже молчало. К вечеру набежали облака, и я лишилась возможности оценить здешнюю карту звёзд. А учитывая, что завтра мы тронемся в путь, и место, где мы находимся сейчас, мне иначе запомнить никак не удастся, это удручало меня вдвойне.

Осторожно отлепилась от окна, чтобы попытаться раздеться и не успела сделать и пары шагов, как в комнате сам собой зажёгся свет. От неожиданности я дёрнулась в сторону, наткнулась на стол, который откликнулся металлическим звуком, упавшей с него вазы, звонким грохотом свалившегося на пол деревянного яблока, и следом я опрокинула неуважительно преградивший мне дорогу стул.

– Мрак, – дрожащим голосом ругнулась я.

Сердце моё грозилось выскочить через горло, трясущиеся ноги путались в длинном подоле. Именно в этот драматичный момент в дверь постучали, замок щёлкнул, и на пороге возникла моя пышная Лу. В руках горничная держала объёмный кулёк из покрывала.

– Папенька ваш просил передать, – коротко сказала она и положила презент на краешек кровати.

– Сам-то он меня навестить постеснялся что ли? – ворчливо буркнула я, осторожно приподнимая ткань и на всякий случай отшатываясь назад. – Бомбель! – выдохнула я, осторожно склоняясь к собаке. Эту часть сделки с Эмеральд я, считай, выполнила. Пёс сладко дрых, свесив бледно-разовый язык на бок и подрагивал всеми лапами. – Почему он не проснулся? – с удивлением спросила у Лу. По моему мнению, все подобные зверюги должны были бы уже навернуть пять кругов по комнате, опрокинуть вазу-стул-стол, как это только что одним ловким движением сделала я, и налить среднего размера лужу от счастья. Но этот блаженно лежал и радостно всё это сновидел. Идеальный пёс, я нисколько не возражаю, но подозрительно.

– Так ошейник же, – пожала плечами служанка и легко щёлкнула защёлкой замка.

Стоило металлической цепи скользнуть с шеи собаки на покрывало, как Бомбель вскочил, коротко осмотрелся и, радостно хрипя, бросился мне на шею. Буквально.

Я, криво улыбаясь, держала извивающегося пса перед собой на вытянутых руках и совершенно не представляла, что с ним теперь делать.

Ваза-стул-стол выжили только потому, что я сама уже на них напала.

– Лучше наденьте обратно, – кивнула Лу на ошейник и принялась расстёгивать на мне платье. – Вам самой так спокойней за него будет.

Я оглянулась на тёмный провал окна без какого либо признака портьер, закинула пса на кровать и жалобно улыбнулась.

Отсутствие в ярко освещённой комнате занавесок напрягало. Ощущение реалити «За стеклом» было полным и заметно нервным. Я попеременно поднимала руки, помогая Лу стянуть с меня верхнее платье, и размышляла про кольцо, которое так и осталось при мне, но при этом пропустило в прошлое переодевание перчатки.

Означало ли это, что я приняла роль жены своего нового мужа и что я теперь в нём полностью растворяюсь? Так, кажется, там было про все эти ритуальные кольца. Только вот ничего подобного я в себе не ощущала. Потому что до мужа мне было, как до лампочки, лишь бы голодом не морил в этот год и визитами не обременял. И ещё было абсолютно непонятно, почему же кольцо было всё-таки нашим родовым. Так, кажется, сказал эрд. Хотя я сейчас уже плохо помню. Тогда было так больно, что мне могло послышаться вообще что угодно: и что я отныне в вечном рабстве, равно, как и то, что муж с меня теперь пылинки должен сдувать.

В любом случае, что-то тут было не так, а спрашивать было не у кого. Папенька меня навестить так и не пришёл. Будь я Эмеральд, я бы расстроилась, наверное.

Наверняка, – подсказало мне что-то внутри, и я грустно улыбнулась:

– Надену, не сомневайся, – тихо пообещала горничной, указав подбородком на пса, и она в ответ сосредоточенно кивнула.

Может, и не зря девчонка так стремилась отстоять своё право на выбор с кем и как ей жить?

Я бросила взгляд в чёрное жерло окна, отчётливо ощущая, что за нами следят. Со стороны мужа, это было бы разумно, конечно.

– И, госпожа… – служанка замялась, будто не решалась сказать.

– Ну? – поторопила я её.

– Не оставляйте ошейник без присмотра, – она посмотрела мне в глаза уж слишком внимательно. – Опасная вещь в недобрых руках. Держите всегда при себе. В тайном месте. И пса одного в нём не оставляйте.

– Не буду, – пообещала твёрдо, вернув ей не менее серьёзный взгляд, и застегнула ошейник на толстой шее Бомбе.

Моя странная горничная только кивнула, сосредоточенно глядя в пол.

– Спасибо, Лу, – поблагодарила, когда она закончила ловко вынимать меня из очередного тонкого платья, накинула мне на плечи плотный байковый халат, и двинулась прочь.

Служанка только смущённо улыбнулась в ответ и с извинениями вытащила прямо из нескромного бюста ключ.

Я чуть не подпрыгнула на месте. Ключ!

Крепко схватила её за запястье, и тихо проговорила в пахнущее свежей сдобой плечо:

– Мне нужна помощь.

– Знаю, госпожа, – так же тихо откликнулась Лу, а мои выпученные от изумления глаза отразились в расширившихся зрачках прислужницы. – Вам помогут, не сомневайтесь, – прошептала мне на ухо.

Спасибо большое, но я сейчас о насущном:

– Оставь мне ключ. Я сама запру дверь.

Горничная испуганно отшатнулась.

– Не надо… – с тревогой то ли спросила, то ли согласилась она.

– Я не собираюсь бежать. Мне просто надо проверить.

– Вы опять подвергаете себя опасности, госпожа, – покачала головой Лу. – И, случись что, мне точно будет не сдобровать.

– Обещаю! Слово жены эрда Тааля! – благоразумно не стала уточнять, что именно обещаю, намереваясь продолжить уговаривать Лу и дальше. Но она неожиданно замерла, прислушиваясь к чему-то за дверью, а потом выудила из недр своей юбки, которая по размеру скорее напоминала парус, небольшой чёрный предмет, быстро сунула его мне в ладонь и, твёрдо глядя в мои глаза, громко проговорила:

– Я принесу вам овсяной каши и киселя. Но лучше бы вам перед дорогой не объедаться, – и с этими словами выскочила из комнаты с такой прытью, что меня чуть не сдуло поднятой её парусами воздушной волной.

Я досчитала до двадцати. Потом ещё до ста, и подождала ещё немного, чтобы моё дыхание выровнялось, а щёки перестали гореть.

Вот они – все прелести юного организма. Отличная скорость химических реакций и никаких психологических защитных барьеров: все чувства, как на ладони. Не могу однозначно сказать, скучала я по этому, или нет, но ощущения эти будоражили, вливая в кровь кипучий азарт и неукротимую жажду рискнуть. Сейчас я даже была готова вылезти в окно, лишь бы достать эту разнесчастную эрдову трубку. Я сильно сжала кулаки, и меня что-то больно кольнуло.

Разжала испачканную кровью ладонь и с удивлением обнаружила вещицу, которую вручила мне Лу и про которую я за волнением исхитрилась забыть. Я хотела было проверить её на своей двери, но вовремя отдёрнула руку и даже отошла подальше. Мне на миг показалось, что за дверью кто-то стоит, и будто он только и ждёт, что я сейчас вот так топорно облажаюсь.