Хм, что-то я как-то бурно реагирую. Ясно, похоже ещё и адреналин в голову вдарил.

Он меня боится. Нет, это уже был не тот страх перед возможным проигрышем. Он боялся именно меня. Видимо, мы поменялись местами. Ведь теперь вся та диковинная магия этого мира витала вокруг меня, а не его. Что ж, а меня такой его страх устраивал. Даже льстило.

Впрочем, больше я тянуть время не стал. Надоело. Устал. Скорее бы всё это закончилось. Подхожу к нему. Он пятится, от отчаяния пытается запустить в меня свою магию. Но это не дало никаких результатов. Либо у него вообще не получалось что-либо запустить, либо я спокойно отмахивался от очередного огненного шара. Когда он наконец-то осознал, что вся его хваленая магия обернулась против него самого, эта тварь решилась на последнюю подлость. Скрэйман крепко сжал в руках огонёк и начал читать заклинание. Пусть я не знал природу и слабости этой физической оболочки людской души (или то, что от неё осталось) и что это за заклинание, но в тот момент вся моя сущность вновь всколыхнулась, желая помешать. Стало понятно, он хочет её уничтожить. И подобного я допустить не мог.

Мгновенно преодолев то расстояние, которое он пытался сохранять между нами, я не церемонюсь и тут же хватаю его руку, выворачивая её. Он закричал от боли (к физической боли Хранитель явно не привык) и выронил огонёк. Я успел его поймать. Какое же от него исходит, оказывается, приятное тепло. Кажется, я чувствую его покой. Конечно, теперь я не допущу, чтобы он вновь попал в опасность.

Разобравшись с одной проблемой, я посмотрел на Хранителя. Он не смирился. Что ж, его можно понять. Он слишком могущественный, слишком много жил, слишком много видел. Он не смирится никогда. Он лишь оскорбляет, называет недостойным. Конечно, в его понимании я до сих пор просто человеческий выродок, в котором почему-то начала проявляться магия. Не спорю, в этом есть своя правда. И всё же раз мне позволили сейчас победить, то значит, где-то он ошибся. Но спорить с ним я не собирался. Нужно было просто доделать дело. Отпускаю его руку, перехватываю косу, а потом подношу её лезвие к его горлу. Дрожит, боится смерти. Понимаю, ты существо, прожившее века, уже забыл, что такое смерть. Но ты сам виноват в таком исходе. Ты пренебрёг своими обязанностями, поэтому больше не нужен мирам… Я сожалею? Нет, конечно же, нет. Три года я ждал этого момента. Я ждал этой мести. Именно поэтому я сейчас даже с большой радостью делаю тот нужный рывок. Моя верная коса знает своё дело, и через пару секунд голова Великого демона уже катилась по брусчатке, а ещё через пару секунд его тело начало обращаться в прах, а вся его энергия, как и его братьев, переходить ко мне. Это был конец правления Четырёх.

Не дав мне даже сообразить, неожиданно меня окружил магический поток и начал толкать (буквально) в сторону замка. Будто ему не терпелось показать его, открыть все его секреты, доступные лишь Хранителям. Я не понимал, почему магия Сплетения Миров так на меня реагирует. Я же не хранитель, я просто тот, кому было суждено избавить от них миры. Но этому приятному потоку, видимо, были безразличны мои попытки во всём разобраться, он продолжал толкать меня вперёд. И я почти поддался этому магическому «что-то», забылся, но неожиданно моё сердце отдало сильной болью, и я глянул на руку, в которой лежал тот самый огонёк. В тот момент вся та эйфория, окружившая меня, прошла, я погрузился в действительность, в которой был… один. Весь мир будто понял меня, магия отступила, оставив в покое.

Месть…

К ней я рвался все эти три долгих года. Столько стараний, столько сил ушло… И это произошло, месть свершилась, а миры освобождены. Рэсай похвалит, скажет опять какие-нибудь там громкие слова о правильности моего поступка. Но на все эти доводы мне всё равно, ведь теперь на сердце стало так одиноко и холодно. Да, за то, что демоны сделали, я не мог поступить иначе, чем объявить им войну. Однако именно эта цель и заставляла держаться. Я верил, что, отомстив, станет легче, что я смогу убедить себя, что я искупил вину перед тобой… Но в действительности я лишь потерял тот самый смысл жизни.

Подхожу к краю арены, осматриваю этот пустырь — всё, что угодно, лишь бы не оборачиваться, лишь бы не вспоминать то, что подошло к концу. Прижимаю к груди огонёк. Мирида… Я чувствую твою ауру, ту самую, по которой так скучал. Огонёк тёплый, закроешь глаза — и кажется, что ты совсем рядом. Но я знаю, это совсем не так. Ты далеко…

Не скрываю, я размышлял о смерти, если вдруг эта победа так и не даст мне покоя. Но теперь даже смерть — не выход. Ведь я верил, что ты свободна, что там (чем бы ни было это «там») я смогу тебя встретить, хоть раз, хоть в последний раз… А какова реальность? А реальность ужасна. Ты пленница магии, и я не смогу тебя спасти, да и не знаю, возможно ли это. А это значит, мне никогда не найти покой.

Поднимаю глаза, смотрю на магическое небо, будто ищу ответы. Да только кто мне их даст? Знаю, Рэсай верит в существование «высших сил», которые властны даже над Хранителем. Только какой от них прок? Ведь даже если это правда, то они явно к нам с тобой не милосердны… И пусть я это заслужил, а ты нет, но нам обоим не найти покоя.

Моя милая, я так скучаю…

Всё это время я прекрасно слышал шевеления позади себя. Судя по грохоту костей, ко мне приближался скелет, очевидно, один из слуг замка. Я не обратил никакого внимания на него. Так же я ничего не предпринял, когда услышал, как заскрипела тетива от лука. Мне было абсолютно всё равно. Вероятно, зря. Но, может быть, так даже и к лучшему.

Заставила меня прийти в себя именно боль. Моё плечо пронзила стрела. Удар пришёлся именно туда, где доспех был повреждён, и поэтому стрела прошла насквозь. Точный выстрел, значит, смертельно задеть меня и было его задачей. Хах. Всё-таки Скрэйман перестраховался и заколдовал одного из скелетов так, что даже после потери связи между Хранителем и слугами замка, скелет продолжал исполнять приказ уже мёртвого хозяина. Мне хотелось даже посмеяться над такой отчаянной попыткой Хранителя утащить меня за собой, но не успел. Неожиданно меня окутала сильнейшая слабость, силы как будто начали вытекать из меня вместе с кровью. Кстати, о ней… она не прекращала течь и сейчас. Регенерация не работает? Но почему? Я глянул на свою рану и ужаснулся, ведь стрела, что пронзила меня, оказалась зачарована как раз теми чарами, благодаря которым можно было нас убить. Понимание реальной опасности пришло слишком поздно. К тому времени я уже не смог устоять на ногах и упал. Паникуя даже больше инстинктивно, чем осознано, я постарался найти выход. Кое-как добрался до оперения стрелы, сломал его, а потом, потянув за наконечник, вытащил её. Конечно, было бы больнее, если бы пришлось вытаскивать наконечник из плоти, но отчего-то и это действие отдало уж очень сильной… живой болью. Хватаюсь за плечо, надеюсь, что оно начнёт заживать, но судя по огромному количеству крови на ладони, лучше не становилось. Значит, страх хранителей перед этими чарами был ненапрасен, они способны были их убить, но сейчас уже убивают меня. Возможно, можно было избежать худшего. Ведь стрела вроде как сердце не задела, и я бы смог дождаться прихода слуг замка. Они бы смогли помочь, наверняка в лаборатории Скрэймана осталось огромное множество лечебных зелий.

Но я сдался…

Перестав поддерживать себя, я просто лёг на брусчатку. Становилось всё хуже, сил не остаётся. Прижимаю огонёк к своей груди, хочу ощутить его тепло. Не помогает. Становится всё холоднее. Он мелькает, будто разговаривает со мной. Может быть, мне это только чудится, но если нет… Однажды я бы осудил себя за такую слабость, но не сейчас… Когда тьма подступила, я не сопротивлялся. Эти три года я не жил, я просто выживал. Продолжить ли такое отвратное существование и дальше? Нет, не хочу…

Прости, Мирида, но я не могу…

Я устал…

Постоянная тьма — незавидная участь. Она почти не понимала происходящего, это существование было непривычным. Вроде ты чувствуешь своё тело, знаешь, что ещё существуешь, но не можешь никак двигаться, не отвечала ни одна часть тела. Вроде ты ощущаешь себя, знаешь, что память тебя не покинула, но не можешь вспомнить даже то, что было с тобой перед тем, как наступила эта тьма. Странное состояние. Нельзя не паниковать, не бояться, не звать на помощь. Только ждать. А чего ждать? Тоже не понятно. Ведь ты ничего не помнишь.